Андруша

Тут приятель рассказал, что в Белгороде открылся магаз Мир зажигалок для андреев. Не интересует?

С этого сообщения началась их ежедневная переписка. Несколько дней Андруша не форсировал события, зарабатывал репутацию «нормального», нащупывал, как ребёнок, тыкающий палочкой в ежа, предел дозволенного, иногда распушал хвост и не отвечал по несколько часов, чтобы набить себе цену мнимым равнодушием.

* * *

Если кто-то опаздывал на встречу с Андрушей, то делал это из-за трухлявого нутра и наплевательского отношения к чужому времени. Сам же Андруша задерживался по конкретным и исключительно уважительным причинам. В день первой прогулки с Алёной эта причина была извинительнее, чем смерть.

Чтобы стать более харизматичным, первым делом он отправился в «Магнит», но банки «Чёрного русского» в нём не оказалось. Взыскательный покупатель был вынужден выйти на остановку раньше, дабы достойно подготовиться к встрече. Минут пятнадцать Андруша ждал окончания перерыва в «Продуктах 24», чтобы отовариться единственным коктейлем, после которого не разит.

Миф об отсутствии запаха быстро развеяла злая и замёрзшая Алёна.

– Блин, привет, сорян, – отрепетированно поздоровался Андруша. – Знаю, что опоздал: случайно на Мичурина вышел, еле добежал.

– Судя по перегару, бежать правда трудно было. По-любому для храбрости стоял накатывал, – в шутку сказала Алёна, но не ранила, а убила Андрушин кораблик.

Обычно открытый для словесного пинг-понга, он от стыда впал в ступор и засунул свой язык туда, куда пять минут назад мысленно посылала его озябшая Алёна. «Всё, теперь подумает – алкаш», – подвял парень, но для порядка понюхал ладонь с воздухом изо рта и возмущённо удивился. Алёна только строго сжала губы.

Тем обиднее, потому что выпивал он редко: по не каждым выходным и иногда не отказывался поддержать друзей после работы. Не было случая, чтобы он не помнил вчерашний вечер или стыдился своего пьяного поведения. Да и печень болела лишь раз – когда он решил пойти ночью домой гаражами…

Ну да попробуй теперь докажи. И не до этого: на повестке был срочный выбор тёплого пристанища. Определившись, пара посеменила греться в одну из кофеен. В одну из десятков, сотен кофеен Белгорода. Их в последнее время развелось столько, словно в городе наконец-то легализовали кофе. А может, это полчища рабочих открыли для себя бодрящий эффект свежесваренной арабики и сидят по кофейням, чтобы по пути на завод или после ночной смены взбодриться чашечкой американо? Но кофейни полнились далеко не строителями с хлебопёками и дальнобойщиками…

Там, среди, приторных, как меренга, и шелковистых, как чизкейк, особ, Андруша чувствовал себя неуклюже, под стать доктору биологических наук в церкви. Превозмогая ментальный зуд, он взял чай и дал себе клятву больше не пить спиртного, правда, тут же отредактировал её на «не пить при Алёне».

Сидя за столиком, он озирался по стриженным под гитлерюгенд многозначительным теоретикам жизни, на которых будто ошибочно выросла борода, по зожникам, оберегающим тело как единственное, чем они могут быть интересны в принципе, и по жеманным эстетам в бутафорских, как они сами, очках. Если бы здесь продавали пиццу, она непременно была бы не на тонком, а на утончённом тесте.

Посетители общались под аккомпанемент томного лаунжа, деликатного звяканья ложечек и слащавых уведомлений «Ваш ароматный капучино готов!» В тот момент Андруша желал одного – вскочить на стол и заорать: «Вы чё тут все, поохуели?!» Но, памятуя об истории с покером, он молчал и тряс сахарницей над чашкой, пока не понял – от этого скорость высыпания сахара не зависит.

Не отставая от чая, журналист начал потихоньку остывать; все гадости, которые он только что приписал неизвестным молодым людям по соседству, были результатом его испорченного настроения. Если разобраться, он втайне был совсем не против оказаться своим в этой компании ухоженных и образованных посетителей. В то же время антураж какой-нибудь забегаловки или блат-хаты был для него намного уютнее глянцевой кофейни.

Андруша сидел перед Алёной с видом, что ему о многом хочется поговорить, но он не знает, с чего начать. Он менял положения тела, задумчиво потирал уголки рта и окидывал окрестности столика суетливым взглядом, пытаясь зацепиться им за то, что подскажет тему разговора.

Изредка он похлюпывал чаем, чтобы создавать хоть какой-то шум, делая молчание не столь очевидным. Алёна, напротив, ещё на улице взялась рассказывать про свой вчерашний сон, про любимую окраску котов, про происхождение своей фамилии и прочие интересные только ей вещи.

– Слушай… А я ведь впервые в жизни вижу, как ты сидишь! – проколол пузырь своей общительности Андруша. – Незабываемый экспириенс…

Девушка зажмурилась в довольном смущении. Наконец-то рядом с ней был Андрей из переписки. Он разговорился, и Алёна перестала заполнять пространство между ними заведомо не подходящими для первой умышленной встречи рассказами. А тут ещё, как надобро, ей упала эсэмэска о стипендии.

После двух часов азартной и содержательной беседы они пришли к выводу, что из общего у них – только аллергия на шерсть обычных котов и на внешность лысых.

– Представь шкаф в книжном. Тысячи книг. Просто цветные корки с названиями. Хотя каждая это целая история. И так же вокруг – тысячи людей. Случайную книгу схватишь, начинаешь читать и в основном через три страницы понимаешь, что скука или бред. Выкидываешь. А твой сюжет интересный, хочется дальше читать и узнавать подробности. А казалось бы, просто девчонка из курилки. Написала – и, думаю, рискну, куплю почитать. И с каждой страницей интереснее, а сама ты всё толще.

– Ну, блин, спасибо, – потрогал бока настольный томик Андруши.

Парень почесал переносицу и вложил в папку для счёта 1 200 рублей за чашку чая, чайничек чая, два американо, два маффина, мороженое и чизкейк. Алёна настойчиво покрутила перед Андрушей купюрой с Петром, но в итоге засунула её обратно в кошелёк, как и рассчитывала.

Парочка, обгоняя мороз, устремилась на остановку ждать Алёнину маршрутку. Вскоре 43-й пазик стал осторожно подбираться к скользкому карману для автобусов. Андруша хотел было обнять на прощанье Алёну, но передумал: удовольствия от трения пуховиками всё равно никакого, а проявлять вхолостую столь агрессивный жест интереса глупо. Не придумал ничего лучше, чем протянуть ей руку. Он немного потряс одетую в перчатку ладонь Алёны и голосом неопытного пикапера заискивающе признался, что ему было ОЧЕНЬ приятно пообщаться.

– Мне тоже. Ладно, до связи, – успела ответить девушка, прежде чем её проглотил автобус.

Андруша нырнул в подземный переход, фантазируя, до какой именно связи с Алёной он бы хотел с ней не общаться. Только он встал в позу ожидателя маршрутки, как с радостью вспомнил, что является курильщиком, а значит ближайшие минуты проведёт не так скучно, как планировал. После первой же затяжки из-за поворота выполз свет фар его автобуса.

Андруша ехал и вертел в голове своим отношением к девушке. Он решил для себя, что в принципе «баба нормальная», только много про детей говорит. На этом определенность заканчивалась.

Что с ней делать? Перестать тянуть кота за судьбу и пойти в атаку? Можно спугнуть. А привыкать начал, жалко. Она явно не из тех, кого можно пригласить в гости по-дружески переночевать… Пока. Или ей встречаться предложить. А вдруг, не дай бог, согласится? Ещё хуже. Это ж никакой личной жизни – личная жизнь. Тем более, не настолько она и…, чтоб прям мутить…

А настолько, чтобы что? С одной стороны – и как сейчас нормально. С другой – днями общаться с девушкой просто так, без интриги, без «а вдруг?» – всё равно, что играть в покер на интерес: никакого интереса. Ещё эта её рубашка, её мужская рубашка… Как будто она проснулась с ним и надела его рубашку, чтоб не мять с утра юбку или что там они не любят мять? Сучка! Андруше очень нравились мужские рубашки на девушках, но ещё больше он любил оттаивать в горячей ванне, что в тот день, месяц назад, он и сделал.

С той первой встречи мало что изменилось. На фоне безудержной переписки они раз погуляли в пиццерии и пару раз Андруше удалось заманить Алёну роллами в гости на кино. Ни чем хорошим эти визиты не закончились – они просто смотрели кино. Алёна вела себя беспощадно по-дружески, отбивая аппетит к роллам и к себе. Вдобавок, что гостья не уделяла гендерного внимания принимающей стороне, во второй приход она эгоистично съела сет «Сытый самурай» – и в одночасье ушла.

Личность Алёны напоминала телеканал Дождь, чей слоган – Optimystic channel, но где каждая секунда эфира пропитана упадническим ожиданием скорейшего выгнивания этой страны. На вопрос «Как дела?» она всегда отвечала: «Лучше всех!» – и обильно хохотала. При этом себя она считала страшной неудачницей и такой же девушкой, а манера поведения а-ля «свой чувак» была призвана оградить её от интереса мужиков, которым всем только одного от неё и нужно.

Между тем она была общеприемлемо симпатичной. Если не мисс Белгород, то мисс подъезд точно. А в её доме было шестнадцать этажей…

Светлое мелированное каре атласными лоскутами окаймляло плавные контуры её лица. Бравый носик задиристо торчал поверх красно-влажных губ с вечно покусанной нижней, а её щёки во время улыбки подстрекали к харрасменту, особенно левую, с точкой родинки. В глазах же Андруша не разбирался, но со слов Алёны знал, что они тёмно-зелёные.

Её обычно опущенная голова венчала телосложение завязавшей со спортом девушки. С лишка мясистыми бёдрами, небольшой, но, по-видимому, красивой грудью и тёплыми руками. Считать свою внешность непрезентабельной Алёну натренировал единственный бывший, который любил хватать её за бок или живот с просьбой сказать «Жиииииир».

Как мастер кунг-фу она парировала все поползновения Андруши перевести общение в продуктивное русло, не переставая относиться к нему как к Кену, у которого из признаков мужчины только имя. Ну а чего он хотел, с первого дня поддерживая разговоры о её родственниках и идеальной для неё причёске? Правда, после его выражения «большие волосы» Алёна тему причёски закрыла. Он не заметил, как вошёл во вкус, и расположить к себе новую знакомую стало для него очередным делом принципа. Но вплоть до сегодняшней субботы у него это получалось не лучше, чем сладить с зажигалкой при их первой встрече в курилке.

Вдохновлённый звонком, Андруша дописал новое четверостишие, менее глубокое:

ты красива как красотка

дай любовь тебе мне дать

буду гладить по колготкам

и за губы обнимать

Он ещё раз проверил текст на ошибки и отправил курносой адресатке ровно с тем же чувством, с которым шёл ва-банк в онлайн-покере. Андруша, конечно, давно дал Алёне понять, что не прочь проделать дырочку в её стене дружбы, но до просьб дать любовь, пусть и в полушутку, не доходило. Романтик захлопнул ноутбук с ощущением, что посадил в него семечку и что, когда вернётся из магазина, откроет и посмотрит, что же выросло.

Глава 2

Андруша не понимал шуток про потерянный второй носок, потому что и так всегда ходил в разных, подбирая их лишь по толщине. Если в носке образовывалась дырка, он просто его выбрасывал, а целого брата отправлял в стиральную машину.

Сейчас он как Юлий Цезарь 2.0 одновременно бегал по комнате, прощупывал носки, собирал с пола бутылки и искал магнитовский пакет, который застенчиво спрятался за открытую дверь. Одевшись, парень обыскал себя, проверяя ключи, плеер, телефон, деньги, сигареты и зажигалку. Убедился, что ничего не забыл, забыл пакет с бутылками и вышел в зиму.

Игнорируя вытоптанные в снегу дорожки, бунтарь пошёл против системы коротким путём до магазина. Чтобы хруст наста не отвлекал от нытья солиста «Аффинажа», Андруша добавил в плеере громкость. Но не успел дослушать куплет, как получил снежком в спину.

Ходок вздрогнул и обернулся. Он не сомневался, что это так развлекаются местные гопники или их дети – даже начал выбирать модель поведения из «драться», «ругаться», «идти» и «бежать». Но ситуация оказалась не такой экзистенциальной. Снайпером был его дружище Ярик из нижнего двора. Он отчаялся докричаться до кума сквозь наушники, а упустить редкую встречу не мог. Вопреки крёстному родству Андруши с его сыном, в последние годы вся их дружба сводилась к приглашениям на дни рождения.

Семь или восемь лет назад Ярослав шёл с репетиции и повстречал пьяную школьницу, которая шаталась, как кегля. Он выведал у незнакомки адрес и благородно довёл её до квартиры. Дверь открыл отец.

С того вечера Ярик так и не вставил два передних зуба. За экзотическую улыбку он получил прозвище Челюсти. На кличку молодой человек не обижался, ведь друзья всегда сокращали её до «Че», и те, кто не был в теме, были уверены, что заслужил он её своим революционным нравом.

Спустя некоторое время Ярикова обида на несговорчивого предка девушки пропала. А как не пропасть? С протрезвевшей Ульяной он стал встречаться, что обернулось свадьбой. Там в один из кульминационных моментов отец Ярослава выиграл аукцион за первый кусок свадебного торта. И послал жену в гардероб ресторана за кошельком, который гнездился в кармане её лисьего полушубка.

Несколько минут распалённая женщина снова и снова запускала руки в уже проверенные пустые карманы, как поступал Андруша, когда то и дело открывал пустой холодильник в надежде, что с прошлого раза там что-то всё-таки появилось. Узнав о краже, гости первым делом обрадовались, что наконец-то на свадьбе произошло что-то интересное. А потом началась паника. Все принялись с энтузиазмом искать вора, и каждый считал своим долгом приложить максимум усилий в расследовании, чтобы отвести от себя подозрения. Полицию решили не вызывать: кошелек кошельком, но сохранить светлые воспоминания о свадьбе дороже.