Велесова ночь

Когда суматоха улеглась, и дети расселись за длинным столом, накрытым накрахмаленной скатертью, и у каждого в руках оказалось по кружке чая, Лера произнесла:

– Ба, а ты знаешь что-нибудь о Хэллоуине?

– Хелин? А кто такой Хэлин? – удивленно спросила у нее Дарья Степановна.

– Хэллоуин. Праздник такой, американский, – вмешался темноволосый парнишка лет шестнадцати.

– В ночь с тридцать первого октября на первое ноября, – оживился его кудрявый приятель.

– Велесова ночь, – поправила бабушка, подливая гостям горячий чай.

– Чья ночь? – переспросил не верящий в страшилки темноволосый.

– Чья, чья… Смотрите свою эту Гуглю, а основу не знаете, – заворчала Дарья Степановна и спросила совсем другим тоном, по-доброму: – Тебя как зовут-то?

– Константин, – представился высокий парень проведя рукой по темной челке сдвигая ее с глаз.

– Да, Костян он, – хихикнула Лера, задевая по-дружески плечо парня. – а это Алекс, – кивнула в сторону светловолосого. – И Ника, сестра Кости.

– Что ж, озорники, пейте чаек и про варение не забывайте, а я расскажу.

Дарья Степановна положила морщинистые, покрытые старческими пятнами руки на стол, сжимая непослушные пальцы. В памяти снова вспыхнули кадры той страшной ночи. Они так и не давали покоя, навязчиво преследуя на протяжении всей жизни. Она знала. Знала, но хранила тайну, как было велено. Все эти долгие годы.

– Велес – это бог мира мертвых. Властитель всего непознанного… – произнесла старушка еле слышно.

Ребята напряглись в предвкушении. Замерли каждый на своем стуле и пристально смотрели на от чего-то взволнованную Дарью Степановну.

– Велес тот есть страж на перепутьях, – продолжила рассказчица. – Между Явью и Навью, миром живых и миром мертвых. Велес оберегает эту грань. Не дает смешаться. Иначе быть большой беде.

Лишь в одну ночь года мертвым разрешено пересечь невидимую стену. Они не могут упустить момента завладеть нашим миром. Поэтому людские души подвергаются серьезным испытаниям. Морок насылает нечисть, коверкает реальность, преподносит все блага, а на деле извращает, насыщает дурными мыслями. Скрыться от глаз, заглядывающих в самое нутро людское, невозможно.

– Но ведь есть же заклинания, какие-то молитвы, – не удержалась Лера, прикрыв ладошкой рот.

– Вот ведь торопыга! Кому говорю, не перебивай старших! – прикрикнула бабушка сердито и, коснувшись рукой острой коленки внучки, продолжила: – Оберегами от нечисти той по сю пору считают каменья, обсидиан, значит, ясень – дерево и ртуть живую. Души-то, поди, все видят с той стороны. Слышат все. Каждый шаг твой, и укрыться не получится. Вот приметит кого чудище, обереги не помогуть… Утащит в мертвые болота, в леса непроходимые. И сгинешь там… Только одно поможет в трудную минуту. Счастье ценить, дружбу хранить, а любовь направляющей силой, служить будет.

В небольшой уютной кухне пахло травами и малиновым вареньем. Дарья Степановна замолчала, уставившись в пустоту. Взгляд ее потух. Лера так и застыла с открытым ртом. Алекс замер, держа в руке овсяное печенье, так и не донеся его до рта. Младшая рыженькая Ника испуганно прижалась к брату. И даже скептик Костя слегка передернул плечами, будто отгоняя морок.

Лампа над столом пару раз моргнула и погасла. В полной темноте раздался леденящий душу скрежет, быстро сменившийся настойчивым стуком.

Ребята испуганно вскочили на ноги, стол качнулся, и кружки со звоном попадали на пол. Свет моргнул и загорелся вновь. В неровном дрожащем освещении стало видно, как Дарья Степановна, не мигая, смотрит в темноту.

– Что там, Костик? – испуганно прошептала Ника.

– Да сквозняк это. Дверь хлопнула от ветра. Штормит, – протянул Костя, а сам не спускал глаз с бабы Даши.

Стук не прекращался, только нарастал. К нему присоединилось тихое поскуливание, задребезжали стекла. Хлопнула дверца старого буфета…

Дарья Степановна вздрогнула и отмерла. Кряхтя, поднялась и нетвердой походкой направилась к серванту. Лера вцепилась в рукав Алекса, и парень, сам того не замечая, прижал ее к себе. Костя хмуро озирался по сторонам, крепко удерживая сестру за руку. Лампа снова моргнула и погасла окончательно.

Дарья Степановна тем временем достигла старого, потемневшего от времени, резного серванта, и открыв рассохшиеся створки, достала толстые восковые свечи. Оглянулась рассеянно, пожевала губами, словно припоминая что-то. Костя выпустил руку Ники и шагнул к хозяйке, протягивая ей спички со стола.

За окном стих ветер, прекратили дребезжать ставни. Старушка зажгла одну свечу поставила ее на стол, еще одну – на широкий подоконник, заставленный горшками с геранью. Еще одну по-прежнему держала в руках.

Вытесняя темноту, кухню медленно заполнял теплый живой свет. Дрожащее пламя кидало на лицо старушки неровные тени. Лера вздрогнула и, отпустив руку Алекса, шагнула к ней. Но сделав пару шагов, остановилась и нерешительно спросила:

– Бабушка, а что это было? Я видела… Ба, а что я видела?

В то же мгновение дом вздрогнул, за окном раздался протяжный раската грома. Сервант протяжно заскрипел, одна из резных дверок приоткрылась. Лера кинулась к бабушке, и от ее резких движений пламя свечи потухло.

Гром повторился. А следом за ним раздался глухой стук. Костя поспешил на помощь Дарье Степановне. И в свете вновь зажженной свечи ребята разглядели на полу книгу в толстом темном переплете.

Шустрая Ника кинулась вперед и подняла находку, но хозяйка выхватила из рук девочки добычу.

– Не тронь! – вскрикнула старушка и строго погрозила пальцем.

Ника понуро вернулась к брату, но тот только неодобрительно качнул головой.

Старушка бережно протерла книгу углом передника. Осмотрела ее со всех сторон и поспешила снова спрятать в сервант.

– Бабуль, что это за книга? Почему ты ее прячешь? – Лера с интересом смотрела на действия Ба.

– Баба Даа… – поддержала Ника, но Костя бросил на нее сердитый взгляд, и девочка продолжила совсем другим тоном:

– Дарья Степановна, это какая-то тайна. Расскажите, а?

Ребятам не терпелось услышать загадки, возможно легенды. Они были любопытны как все подростки, жаждущие интересных историй. А последствие стуков, скрежета и внезапных раскатов грома списали на впечатлительность и непогоду.

Старушка задумалась. Ей хотелось поделиться тем, что долгие годы приходилось скрывать. Хотелось раскрыть душу, облегчить свою вину и возможно тем самым дать своему сердцу успокоения. Она посмотрела на ребят и тут же перевела взгляд на внучку.

– Коли так случилось… – все еще сомневаясь протянула Дарья Степановна – придется все рассказать. Не хотела я…

Дарья Степановна покачала головой, а потом развернулась и направилась к столу. Бухнула на него тяжелый том. От ветхих страниц тут же в воздух поднялось облачко пыли. Следом опустилась на стул, все еще держа свечу в руках.

– Подарок это, давнишний, соседки, что уж померла. Царствие ей небесное. Откуда она ее достала не знаю, да уже и не узнаю. Вещица-то опасная, бед может натворить. Вот и мы тогда думали, сделаем обряд, да счастия всем притянем, но вместо радости столько горя притянули. Вот и мужчины в семье страдают и спасения им нет…

Алекс помог бабушке сесть удобней, взял с ее рук свечу и поставил на стол. Девочки тем временем собирали с пола осколки и вытирали остатки пролитого чая.

– Так поэтому папа с мамой ругались, и он уехал, пропал, – отвлеклась Лера, взглянув на бабу Дашу.

– Видит Бог, родная, проклятие это и виновна в сим я…

Костя отнес в раковину уцелевшие кружки и тут же вернулся на место.

Дарья Степановна тяжело вздохнула и притянула к себе старую книгу. Положила на нее свои ладони. Погладила. Перед глазами пронеслись воспоминания, словно все случилось только вчера. Старушка тяжело вздохнула и начала свой рассказ.

Ночь с 31 октября на 1 ноября 1946 год

Где-то в глубинке России.