О Прохоре Владимировиче, стойком борце с зелёным Змием и его товарищах

И только лишь на следующий день, Ястреб, вместе с Прохором Владимировичем, соизволил таки добраться до районной больницы, где Ястребу поставили диагноз- "Сильный ушиб с растяжением". А могло быть и хуже. Вдруг лом рядом валялся бы?

Прохор Владимирович и водка в колодце.

На вяло бредущего по пыльной поселковой улице походкой бомжа, одетого лишь в потерявшую свой изначально- белый цвет майку- "алкашку" и советские треники чёрного цвета, с бессильно свесившимися руками, Прохора Владимировича, страшно было смотреть. Глаза его, наполненные жуткой тоской, походили на глаза кобеля, который в один момент потерял всё. А именно-мозговую сахарную косточку, течную подругу- сучку и постоянное место ночлега, в виде конуры. Он шёл, как слепой певец- калика, которые бродили по Средневековой Руси в превеликом множестве и зарабатывали себе на жизнь игрой на гуслях, ложках, рожках и душераздирающими песнями, похожими на те, которые, в недалёком нашем прошлом, исполняла группа "Ласковый май", а ныне, подняв упавший было стяг сиротских напевов, с блеском их заменивший Стас Михайлов. Ещё, он напоминал бредущего вдоль берега моря отца Фёдора Вострикова в тот самый момент, когда он, бывший священнослужитель, а ныне- искатель сокровищ мадам Петуховой, перерубив топором мебельный гарнитур инженера Брунса, вдруг понял, что клада нет и поэтому дальнейшее его пребывание на этой грешной земле никому, даже ему самому, уже не нужно. Вот так выглядел, бредущий по грунтовой дороге, Прохор Владимирович. Как вы уже догадались, его степень отупения от безысходности, достигла апогея.

Добредя до середины улицы, Прохор Владимирович заметил склонившихся над колодцем, расположенном возле одного из заборов, двух своих приятелей- Ивана и Семёна, которые гулкими голосами тихо переговаривались, являя миру лишь свои ноги и зады. Любопытство являлось одной из главных черт нашего героя, потому что не раз оно, это самое любопытство, вознаграждало его халявной выпивкой. Нутро подсказывало, надо тормознуть и попытаться влезть в диалог двух голов, которые, в данный момент, не были видны. Он решил не тянуть резину, а сразу взять быка за рога. Поэтому, он тоже склонился в сторону внутренностей колодца и хриплым голосом произнёс:

– А чего вы там потеряли?

Парочка резко повернула головы в сторону вопрошавшего. Вот если бы Прохор Владимирович был в более свежем состоянии, то тогда он несомненно заметил бы "чертей" в глазах приятелей. Ванька как-то равнодушно сквозь зубы процедил:

– Решили мы с Сёмкой водку охладить, три бутылки, да иопустили её в колодец в авоське, а она, зараза, видать с дырками большими была, вот поллитровки из неё и выскочили. Мы уже и лестницу принесли. Теперь решаем, кто полезет. Вода- то там, ледяная. Сам знаешь, в этом колодце родник. А кому охота туда нырять-то? Я бы полез, но у меня ноги сразу сведёт. Да и глубина самой воды метра полтора. Это же подныривать придётся. А Сёмка может сразу ангиной заболеть. Горло у него слабовато.

Прохор Владимирович, молча сопя, оттолкнул обоих и резво (и откуда только прыть взялась?) начал спускаться вниз, в холодную темноту. Минут пять он честно погружался в ледяную воду. Ничего на дне не было! Вконец уже задубев, Прохор Владимирович, как-то конвульсивно перебирая одеревеневшими конечностями, стал подниматься наверх. По мере подъёма, дикий смех наверху усиливался! До него начал доходить смысл всего того, что только сейчас произошло. Он еле полз по ступеням, в сторону становящегося всё громче смеха и зверел! Он уже представил себе, кому первому из своих корешей звезданёт прямо по сопатке. Так, чтобы кровища брызнула во все стороны! Показалось верхнее кольцо.

И первым, что увидел наш неудачный ловец бутылок, был доверху наполненный стакан водки, в одной руке и солёный огурец, в другой. Перевалив через край, похожий уже на Робинзона Крузо, в исполнении Куравлёва, Прохор Владимирович молча взял стакан и одним махом опрокинул его в глотку. Не успел он закусить огурцом, потому что выпил сразу второй стакан, поднесённый к его носу. Только после этого он взял овощ в руку и смачно хрустнул. В глазах его читался немой вопрос, поэтому парни, тут же рассказали ему об их споре, который они затеяли совсем недавно. Вот на что они поспорили. Нырнёт ли первый встречный в колодец за водкой или нет?

Прохор Владимирович после выпитого подобрел, потеплело ему. И он начал даже ногами в такт какой-то музыке, которая у него, видимо, заиграла в голове, размахивать. А сидел он на бортике. В один из взмахов, ноги у него задрались немного выше, чем можно было для такого положения тела. Многие помнят, как аквалангисты в воду ныряют? На Прохоре Владимировиче ласт не было, как и всей остальной амуниции тоже. Но пошёл он спиной вперёд грамотно. Как- будто всю жизнь этим занимался. Пятки лишь сверкнули и-буль-буль. Громко вошёл!

Пришлось этой парочке всё же намокнуть. А то, как они другана своего из колодца-то вытащили бы?

Прохор Владимирович и сажа.

Грохот случился преужаснейший! Туча сажной пыли, мгновенно окутала комнату и погрузила её во мрак. Груда рассыпавшихся кирпичей зашевелилась и из под неё раздался голос Михалыча:

– Проха. Я где. Ни черта не вижу. Мы же с Ястребом, вроде как, на крыше только что были.

Произнеся всё это, Михалыч тотчас замолк, потому что ещё один кирпич, до сего момента кое-как державшийся где-то на чердаке, шлёпнулся на его голову и прекратил на время поток слов. А уж потом, на пребывавшего в нирване Михалыча, сверху упал Ястреб. Но, Прохор Владимирович всего этого и не мог видеть, по причине того самого сажного тумана. Пошарив рукой по столу, он нащупал стоящую бутылку и, взяв её за горлышко, поднёс к своему лицу. Открутив левой рукой пробку, поднёс ко рту, стал жадно пить. Звук шевелившихся кирпичей, заставлял Прохора Владимировича делать глотки быстрее и объёмней. Когда же, в бутылке, осталось всего ничего, Прохор Владимирович, аккуратно положив её на пол, ногой откатил посудину подальше от себя. Затем раздался стук, это хозяйка дома, резко открыв входную дверь, ударила ей по стене. Но дверь, отпружинив, полетела назад и с силой долбанула хозяйке в лоб. Раздался женский визг. Когда же он стих, Прохор Владимирович, из кромешной темноты произнёс:

– Ты чего разверещалась? Ну, бывает.

Им троим, было предложено в одном из частных домов положить новенькую защиту печной трубы на коньке крыши. Но так, как труба печки, от времени, уж очень сильно поизносилась, решили мужики переложить часть трубы от выхода на чердак и дальше, на крыше тоже всё привести в норму. Сказано-сделано. Пришли утром втроём. Двое, Михалыч и Ястреб, полезли наверх. Михалыч на чердак, Ястреб на крышу. Стали разбирать.

Пернатый снимал кирпич за кирпичом сверху и передавал, через отверстие в крыше, Михалычу. Тот складывал их на пол чердака. Сняли все. Оставалось такую же операцию провести по маршруту-чердак-комната. Вот тут- то всё и произошло. Ястреб спустился вниз, на чердак, и только они Михалычем решили "поумничать", то есть, определиться с последующими действиями, как Михалыч впотьмах, несмотря на то, что кусок крыши был открыт для света, ногой наступил на верхнюю печную заслонку, которая вообще- то, находилась уже под потолком комнаты. Печка старая была. Ну очень старая. Видимо, от времени, вся глина превратилась в труху. И переместился наш Михалыч, в итоге, с чердака в комнату, не прибегая к помощи лестницы. Рассыпалась печка. Как карточный домик. Рухнул Михалыч вниз, ещё и на плиту шлёпнулся задницей. Ястреб же, от фонтана сажи, который ему шибанул в лицо, сделал машинальный шаг назад, ударился головой о стропилину и тут же сделал пару шагов уже вперёд. Ничего же не видно было. Вот он и отправился, так же, по Михалычеву маршруту, с той лишь разницей, что его задница встретилась с рёбрами Михалыча, который, получив кирпичом по кумполу, завалился набок. Всё. Печку демонтировали.

Прохор Владимирович, резко распахнув дверь, заехал этой же самой дверью, хозяйке в нос, который та попыталась просунуть в комнату. Она, рухнув на свою пятую точку снова заорала. Что-то типа: "Спасите! Убивают!" С улицы, к забору, начал подтягиваться народ. Прохор Владимирович пошёл вдоль стен дома, попутно открывая все окна. Сажная мгла постепенно начала рассасываться. Стали видны очертания Михалыча, лежавшего на боку, на плите печки и восседавшего на нём Ястреба, с которого слетела кепка  и его ленинская шевелюра, покрытая чёрным и дико блестевшие глаза, делали его похожим на постояльца преисподней.

Вопли хозяйки стихли. Через открытую дверь, с улицы, народу была видна вся картина того, что стало с домом внутри. Потом, началось среди груды кирпичей шевеление. На крыльцо, по очереди, припадая на ноги, держась за бока, кряхтя и охая от боли, вышла парочка "десантников", как их тут же окрестили собравшиеся.

А Прохор Владимирович стоял с невинным выражением лица. Когда же Михалыч, подойдя к нему выкаркал из себя:

– А где бутылка?

Прохор Владимирович, чуть ли не ангельским голоском, ему "пропел":

– А когда ты из печки выпал, то пол вздрогнул, она со стола упала, открылась и из неё всё вылилось. Я не видел, темно же было, но бульки слышал.

Михалыч не стал докапываться до истины, махнул рукой.

А печку они, всё-таки, переложили. Хорошо сделали. Умели.

Прохор Владимирович и летящий Ястреб.

Прохор Владимирович терпеть не мог отвлекаться ни на что, во время процесса поглощения спиртного. Тем более-в этот момент. Живительная влага уже бежала по его гортани, когда он увидел, как его напарник, Ястреб, исчез в оконном проёме. Он, пьяно- глупо улыбаясь, тупо уставился на "Зелёный прямоугольник Казимира Малевича" (сосновый бор был напротив окна), затем встал и подойдя к тому месту, где только что стояла в проёме новая пластиковая оконная рама и его дружок Ястреб, перегнувшись через подоконник, посмотрел вниз. Затем, повернувшись к насмерть перепуганному заказчику, спросил:

– Лопата большая есть?

– Зачем тебе лопата?– спросил тот.

Прохор Владимирович, ухмыльнувшись, ответил:

– Пойдём птичку откапывать. Если он жив, конечно. Да не трясись ты так, тут второй этаж всего- навсего, правда цоколь высокий, но снега дофигища нападало, так что-жива птичка наша должна быть.

Они подрядились к одному из своих многочисленных знакомых установить в его квартире, уже изготовленные на заказ, пластиковые пакеты. Быстро выбили старое окно в гостиной. Затем выставили новый пакет, по всем правилам, отрегулировав его деревянными пластиночками и просверлив в раме и стенах отверстия, решили подзаправиться. Ястреб, как основная ударная сила, маханул сразу целый стакан, закусил кусочком хлеба и подойдя к пакету, положил на него свои лапищи. Клиент попытался сказать что-то, но в это время Ястреб, повернувшись к нему,  весело  и улыбчиво сказал:

– Не дрейфь. Ты ведь, имеешь дело с профессионалами. Мы с Прохой, этих окон намонтировали столько, что тебе и не снилось. У нас надёжно!

Произнеся эту фразу, Ястреб открыл створку и положив руки на раму резко дёрнул её рывком на себя, а потом- от …

Прохор Владимирович, в эти секунды, занимался поглощением в своё утробу сорокоградусной жидкости и по этой причине, не успел сказать Ястребу о том, что они пока ещё не вставили и не протянули, крепёжные анкера. Ястреб исчез в оконном проёме…

Глянув вниз, Прохор Владимирович, вдруг, вспомнил школьную программу по литературе, а именно- А.С.Пушкин-"Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях". На это была веская причина. Дело в том, что он увидел там, внизу, на снежном покрове, такую картину- лежащая рама, с целыми (!) стёклами, но с закрытой створкой, сквозь стекло которой белели две пятки! Ястреб ушёл в снег буквально весь, головой вперёд.

Спустившись вниз, они наткнулись на толпу мальчишек, которые, перебивая друг-друга загалдели о том, как же красиво летел "дядя Ястреб", как он рыбкой вошёл в сугроб и как захлопнулась за ним оконная створка. Послушав немного ребятню, они оттащили сперва раму от места падения, а затем начали копать со стороны лица. Воздух чтобы пошёл к летуну. Затем, пригласив пару знакомых, которые шли по улице, вытащили "ястребиную тушку" на белый свет. Ястреб в этот момент напоминал больше грифа- стервятника. Посудите сами. "Ленинская" шевелюра чёрного цвета, хищный крючок- нос. Венчик из волос был похож на мокрое оперение. Серая майка- алкашка и черный спортивные штаны, дополняли эту картину. Тапки остались в квартире.

Пернатый поорал немного, для приличия:

– Это что, цирк что ли? Чего ржёте? Да пошли вы все!

Ястреб встал и кивнув Прохору Владимировичу сказал:

– Пошли. Водка стынет.

Они, втроём, ушли.

Потом был тяжёлый подъём, абсолютно целой рамы, назад. Установка, крепёж. В общем -упёрлись мужики. В этот же день, окно уже стояло. А на следующий день привезли второе. Установили его уже без эксцессов.

Прохор Владимирович в панике.

Прохор Владимирович плюхнулся на пень, снял кепку, устало вытер капли пота со лба. Его немного потряхивало. Любого будет потряхивать, если он, запустив топор в живого человека, попадёт именно обухом точно ему в переносицу. А когда рука начинала метательное движение, хотелось ей, руке, а ещё её обладателю, влепить, чем попало под руку, в лоб этому идиоту, который "открыл охотничий сезон" в середине мая. Его лучший друг и напарник сидел обхватив фонарный столб руками и ногами и был белее самой мелованной бумаги.

Попросил один знакомый Прохора Владимировича и Ястреба протянуть телефонный кабель от улицы до дома. Через его фонарный столб. Всего-то и "делов"– залезть на верхотуру и подняв с земли провода, закрепить их на самой верхушке, выше электропроводки. Прохор Владимирович решил работать по низам, ну а Ястреба, он попросил залезть на столб. Ястреб, надев "кошки" быстро взобрался по бревнине, накинул кусок резины на электрические провода (чтобы не долбануло током), стал ждать того момента, когда Прохор Владимирович кинет ему вверх кусок телефонного кабеля снизу, уже закреплённого телефонистами на уличный столб и опущенного до уровня глаз. Прохору Владимировичу осталось только размотать кабель, прикрепить к нему груз и подойдя к столбу, на котором сидел Ястреб, аккуратно подкинуть его вверх. А после, взять брошенный сверху остаток, дойти с ним до дома. Вроде всё. Неумно, конечно, но всё- таки можно.

Ястреб, просидев на столбе минут десять, начал  орать, что так поступают только "конченые падлы", которые совсем уж потеряли нюх и ни в грош не ставят реальных, конкретных пацанов, к которым он себя совершенно искренне, а главное -справедливо причислял. Было за что.

Дело в том, что заказчик предложил "начать" обмыв работы, не дожидаясь её окончания. Прохор Владимирович, имея неистребимую тягу к любого вида спиртному, естественно сразу и радостно согласился. Ну не знал он о том, что у их клиента после ста грамм в два захода, может случиться  приступ белой горячки! Не знал. После того, когда они выпили вдогон, к неописуемой ярости столбового сидельца, по второй рюмке, вот тут, как говорится, "планка- то и упала". Клиент начал водить по сторонам жутковатым взглядом, от которого Прохор Владимирович впал в лёгкое оцепенение. Затем, клиент бодрым шагом дошёл до дома и вернулся из него через пару минут. С ружьём. Охотничьим. Вот в этот самый момент он и услышал монолог Ястреба, который всё это орал не смотря вниз.