Ты не маг! История проклятого рода

– Нет, – пискнула я и состроила мордочку, полную сожаления.

…Да-а. Тогда меня впервые наказали уже известным всем способом. До сих пор осталась мозоль на среднем пальце от непривычно долгой писанины.

Меня, конечно, не одну заставили переписывать Сводник правил, а вместе с неудавшимися друзьями. Но все же стоять в кабинете под грозным взглядом магистра Бенинга нужно было почему-то только мне.

Как он тогда сказал – зачинщицей была именно я. Уж больно велика во мне тяга к приключениям и делам, которые меня не касаются. И добавил, что это у меня в крови.

Тогда мне жутко было интересно, что он имел в виду.

Но следующей отрицательной чертой моего характера  магистр назвал – любопытство.

И мой вопрос, чуть  не сорвавшись с языка, на нем же и повесился. Даже сквозь годы я помнила выражение лица, с которым магистр Бенинг это говорил. Такие эмоции появлялись, если, например, ему приходилось сталкиваться с «такой же, как я». Презрение, недовольство и, кажется, злость.

У магистра Бенинга я явно не вызывала бурной радости  и отцовской любви. Это было видно по глазам. Слишком плохо некоторые маскируют свое отношение к другим. И магистр был в их числе.

На этой мысли я тяжело вздохнула и потянула дверь библиотеки на себя. Она со стонами и скрипами открылась, являя моему взгляду замусоренный до безобразия читальный зал.

– Блеск, – проворчала я.

Да, месяц будет трудным.

Я вошла внутрь и с еле скрываемым ужасом принялась  рассматривать предметы мебели, покрытые толстенным слоем пыли, грязные окна, за которыми не было видно, день сейчас или ночь, пол с разбросанными повсюду книгами и письменными принадлежностями. Витающий в воздухе запах затхлости и плесени, заставил меня тихо застонать.

Посмотрев на длинный ряд книжных полок, я решила оценить размеры бедствий среди книг. И поэтому быстрым шагом направилась в другой конец библиотеки.

Чем дальше я шла, тем мои глаза становились все больше и несчастнее. И это только то, что видно. Боюсь представить, сколько тут пауков и всякой другой гадости водится.

Брр.

На полдороги к книжным полкам я обо что-то споткнулась, чуть не свалившись при этом на старый выцветший глобус. Наткнулась на маленькую статую какого-то древнего божества, хорошенько приложившись при этом  об угол стола.

– Не библиотека, а свалка! – в сердцах воскликнула я.

– Эй! – разнесся недовольный голос над потолком. – Это здесь-то свалка?!

Я замерла с приподнятой ногой, которую мгновение назад занесла, чтобы переступить какой-то бесформенный мусор на полу.

– Кто здесь? – испуганно спросила я.

На мой вопрос не ответили.

Я, продолжая стоять в позе цапли, размышляла над тем, что делать дальше. Идти по намеченному маршруту к книжным полкам или развернуться и убежать. А потом сказать Бенингу, что тут водится…

Я скривилась, пытаясь прикинуть, кто же может водиться в грязной заброшенной библиотеке.

Ученые тараканы, поумневшие белки или привидения умерших преподавателей.

Я тихо рыкнула.

Минимум, что сделает профессор – это посмеется надо мной,  максимум – отправит драить фасад Академии.

– Чего рычишь? – опять послышалось сверху.

– Кто? Я? – задала гениальный вопрос.

– Нет, я! – последовал не менее гениальный ответ.

Опустив ногу на пол, я подошла к соседнему ряду стеллажей и настороженно выглянула в проход. Там никого не оказалось. Пошла к следующему.

– А кто ты вообще? – спросила я лишь  для того, чтобы узнать, откуда идет голос.

В ответ опять тишина.

Я задрала голову и принялась пристально разглядывать потолок.

Мама дорогая…

Сколько паутины. Тут пауки, наверное, размером с собаку.

Меня передернуло от одной только мысли. Даже думать не хочу, что будет, когда я полезу убирать эту самую паутину. Хотя знаю… меня в итоге будут отпаивать успокоительным у лекаря.

Я хотела было еще раз спросить существо о том, кем оно является. Но почувствовала, как мне на плечо кто-то сел. И этот кто-то был далеко не птичкой, не мушкой и даже не пылинкой.

Я нервно сглотнула, боясь повернуть голову.

Пришла паническая мысль, что это… паук!

– А-а, – закричала я во весь голос.

Мой крик эхом отразился от стен библиотеки. И когда я замолчала, почему-то продолжил разноситься, причем по нарастающей. И шел он от моего плеча.

Еще до того, как заорать, я не горела желанием смотреть, кто там сидит. А теперь тем более, когда выяснилось, что он еще и кричать может. Мне от этой мысли, мягко говоря, стало не по себе.

Пересилив свою арахнофобию, я медленно повернула голову и встретилась с маленькими злобными глазками-бусинками.

– Бук?!

– Что?!

– Ты меня напугал, сволочь насекомообразная!

Фух. Это был Бук. Хотя не уверена, чего больше мне не хотелось: чтобы на моем плече сидела эта букашка или там оказался паук.

По красивой толстовке потекла вязкая жижа.

– Фу-у… Харакшар тебя подери! Ты испортил мне одежду!

Бук оторвался от плеча и вспорхнул к потолку. Видимо, знал, что я сейчас начну кого-то убивать.