Простейшие

Валерия, примчавшаяся в больницу, с порога обвинила всех и вся в непрофессионализме и пригрозила «всю клинику разнести, камня на камне не оставить, писать в прокуратуру и всех отдать под суд». Наутро больного, которого наконец перестало рвать, увезли в реанимацию, подключили многочисленными трубками к каким-то приборам, приказали еду не давать, из питья – только кипячёную воду в ограниченном количестве, и приставили к нему на постоянной основе опытную медсестру предпенсионного возраста, которой было дано чёткое указание: бдеть за всем происходящим вокруг непредсказуемого пациента. Расследование недавнего внештатного инцидента указывало на ту самую нянечку, но, поскольку доказать её вину не удалось, расследование закрыли.

Ахмед шёл на поправку очень медленно. При выписке его предупредили, посчитав врачебным и человеческим долгом, о запрете любимого напитка:

– Никакого «Спрайта»… Никогда!

Ахмед, вмиг побледнев, поклялся мамой и Аллахом, что «Спрайта» больше ни капли в рот не возьмёт. «Может быть, когда-нибудь в Египте, Иншааллах!» – мечтательно подумал он, но вслух не сказал.

Уходя из клиники, Ахмед незаметно, чтобы не увидела Валерия, всучил молоденькой санитарке салфетку с нацарапанным на ней своим номером телефона и не смог удержаться, чтобы не ущипнуть девушку за мягкое место. Уж очень аппетитны были её ягодицы под коротеньким халатиком, созерцанием которых он наслаждался все эти дни… За такие булочки и историю с просроченным напитком можно забыть, а после и продолжить более тесное знакомство. Пухлые щёки вспыхнули алым, когда она почувствовала горячую потную ладонь мужчины с клочком салфетки в своей ладошке с последующим щипком «за попку». Девушка поспешно спрятала опасную улику в глубокий разрез халата, между холмиками грудей, чем вызвала непроизвольный стон похотливого пациента.

Позже она не раз звонила по этому номеру, он назначал время, и они вдоволь кувыркались в постели на его съёмной квартире.

Да… в итоге его всё же депортировали. Не приняла его Москва, выплюнула, как никчёмный шлак, не прижился он там. Связался с неблагонадёжной компанией, попросту говоря, бандой из местных… Чего только не было: и картёжные долги, и оргии с шармутами, и делёж денег, и драка по пьяни, в которой его покалечили. Кто-то вызвал полицию. Всех повязали и бросили за решётку. Его чудом вызволили оттуда, но закон жесток – остаться после такого в Москве не получилось. «Потому что недостаточно заплатила. Надоел я тебе!» – не сомневался Ахмед в экономности Валерии, проходя в аэропорту таможенные и пограничные формальности в сопровождении людей в форме.

Он отбыл на родину, и жизнь вернулась в свою колею…

* * *

«Теперь бы не угодить в местную полицию», – переживал Ахмед, когда таксист высадил его у первого же кофешопа на въезде в Хургаду: дальше везти он отказался.

Он присел за один из столиков, заказал шишу. Мысль работала лихорадочно. Что же придумать? Где скрыться первое время, пока страсти вокруг него не поутихнут?

«Жирная шармута сразу пойдёт в полицию и донесёт на него… Ищейки примутся за поиски и травлю… – Ахмед прослезился, испытывая бесконечную жалость к себе. – Придётся на какое-то время исчезнуть. Податься в деревню? Опасно… Тогда куда?»

Ему было куда… Он достал из заднего кармана джинсов телефон и принялся перебирать контакты. Берта, Магда, Жужа, Анетта, Нинель, Флоранс… Флоранс.

Букетик

Контакт под именем «Флоранс» зацепил глаз. У этой самой Флоранс Бье из далёкой Бельгии есть вилла где-то по дороге к Сафаге. Он сам эту виллу ей и «сосватал» когда-то, отхватив процент и с продавца, и с покупателя, и она осталась довольна и виллой, и им, когда он задержался у неё ненадолго…

Вот где он переждёт, сколько пожелает, трудные времена.

Дама много раз зазывала его к себе на «массаж», как она называла их бурные скоротечные соития. Вдоволь насытившись, весёлая раскочегаренная и полная впечатлений Флоранс, называвшая его не иначе как «моя маленькая грязная шлюшка», расплачивалась с ним и выпроваживала. Это было одним из элементов эротических игрищ. То мелкими купюрами, запихивая их ему в трусы, то продуктами и ненужным ей, зато очень желанным им барахлом – полинявшими футболками, шортами, бельём, ношенными шлепанцами. Больше всего Ахмеда радовал бельгийский шоколад. В шоколаде он толк понимал. Вспомнил о Флоранс – и сразу захотелось шоколада и защиты: было бы огромной удачей, если женщина сейчас на месте… Ахмед набрал её египетский номер. «Есть!» – полыхнула радость. Он напряжённо вслушивался в гудки. С английским у него было неважно, но Флоранс – женщина понятливая, разберётся, а если понадобится, сама подскажет, как ответить.

Наконец в трубке щёлкнуло. Его узнали сразу. И не просто узнали, его звонку были несказанно рады! Бурные эмоции, выражаемые в визге, крике и разного рода восторженных междометиях, чмокающих звуках поцелуев, несколько расслабили Ахмеда и настроили на нужный лад.

– Хабибти, – начал Ахмед заученную фразу на ломаном английском, терпеливо выслушав до конца, не перебивая, радостные излияния женщины, – я скучаю… Я нуждаюсь в тебе так, как ты даже не представляешь.

Это было почти правдой, да и получилась у него неплохо, за что он мысленно похвалил себя.

– Ах, это ты, хабиби, – страстно пропели в трубку.

– Скоро буду, – сразу последовал его ответ.

В данном случае его «скоро» означало именно скоро…

Контакт Кристины он занёс в чёрный список. «Временно..» – благоразумно решил он. Разблокирует, когда придумает леденящую душу легенду о своих непреодолимых форс-мажорных обстоятельствах – опасностях, катастрофах, вирусных инфекциях родственников, птицы, скота мелкого, скота крупного и ещё много чего.

От всех сложностей и проблем, в одночасье свалившихся на него, разболелась голова. Потребовав освежить шишу чем-нибудь более забористым, Ахмед стал настраиваться на временно беззаботную жизнь с крошкой Флоранс.

* * *

– Тут был Ахмед… только что… – едва приходя в себя, произнесла Валерия, – он был во-о-о-о-н там. Возле стены.

– Милая… Да не было там никого. Вам привиделось. Вы всё время думаете о своём покойном муже, целый день в мыслях о нём, да и всю дорогу вспоминали, а тут ещё такая жара… Показалось, – Марина пыталась успокоить внезапно побледневшую случайную знакомую, пребывающую в состоянии сильнейшего стресса.

– Нет! Был, – отрезала она. – Я чётко видела ЕГО. Он был ЗДЕСЬ! Он был с букетом цветов. Он ТОЖЕ заметил меня, вот и сбежал… Сбежал как преступник, как последний трус!

Почти оттолкнув руку Марины, которая настолько прониклась душераздирающей историей женщины, что даже какую-то ответственность чувствовала за неё и не могла оставить одну. С мыслью «Вот так странно начинается мой отпуск…» Валерия подалась вперёд, рассматривая людей в толпе в надежде увидеть знакомую любимую фигуру. Затем, бросив свой чемодан там, где стояла, метнулась в толпу, протискиваясь сквозь пассажиров и озираясь вокруг.

Но Ахмеда след простыл. Валерия напоминала безумную: пушистые смоляные волосы растрепались, глаза на бледном лице горели яростью, раскрасневшееся лицо лоснилось от пота, большая грудь вздымалась от одышки, грузная фигура колыхалась в такт ускоряющимся шагам. Выбежав на проезжую часть, где останавливаются автобусы и такси, она наткнулась на урну, оттуда торчал букетик цветов, начинающий увядать под жаркими лучами солнца… Именно с такими букетиками Ахмед всегда встречал её. Она остановилась в замешательстве, тяжело дыша.

Прозрение, словно молния, поразило женщину: а ведь в этот раз букет предназначался не ей. Стало горько и противно. Какое-то время Валерия стояла подавленная, тяжело переводя дух, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Пришло осознание… И весть об аварии, о его смерти – сплошной обман. А вся их любовь долгие годы? Была ли она, любовь, или ей всего лишь показали фокус? А все её переживания, мысли об Ахмеде, желание всеми возможными способами осчастливить его? Сколько усилий, нервов, времени, денег она потратила. Сколько страданий её близким и родным принёс этот человек, ставший внезапно чужим… Впустую?! Зачем всё это было нужно? Валерия всхлипнула.

Её догнала Марина, которая всеми силами старалась поддержать новую знакомую. Она катила оба их чемодана.

– Лерочка… Пойдёмте… – взяла она за руку рыдающую женщину. – Вас наверняка уже ищут… Ну… тот, друг вашего мужа. Он всё объяснит, поверьте…

– Никто меня не ищет… Никто ничего не объяснит! Нет никакого друга… Я всё поняла! Это был чудовищный обман. Игра… Я попалась мошенникам, брачным квартирным аферистам. Меня кинули, меня ограбили-и-и-и-и, – рыдала Валерия. – Как я промахнулась, как я ошиблась, как я повелась… Вы езжайте, дорогая. Оставьте меня… Мне в полицию. Я должна вывести на чистую воду негодяев. Вот доказательство, – она гневно потрясла перед носом Марины увядающим букетом.

– Вы ошибаетесь, дорогая. Вам показалось, слышите? Вы перенервничали… – Марина понимала состояние Валерии и очень сочувствовала ей. Как же не хотелось верить в плохое! Она была уверена: жара сделала своё дело, подкинув несчастной мираж в облике воскресшего супруга.

Валерия, не желая ничего слышать, со словами «Нет, я иду в полицию!» решительным шагом двинулась обратно, протискиваясь между выходящими беспечными туристами. Марина семенила за ней с чемоданами, едва поспевая. «Связалась же…» – в сердцах думала она, но бросить разъярённую неадекватную женщину не могла. «Полиция разберётся и убедит её в абсурдности происходящего», – надеялась Марина.

На вопрос «Где у вас здесь полиция?» первый попавшийся на пути служащий в униформе, несколько удивившись, попросил женщин подождать, что-то произнёс по-арабски в рацию, и вскоре перед ними вырос полицейский.

– Полиция аэропорта. Чем могу помочь, мадам? – переводя заинтересованный взгляд с одной женщины на другую, по-английски спросил полицейский.

– Меня ограбили! – взвизгнула Валерия, протягивая офицеру улики – жухлый букетик и визитку адвоката Тамира.

Началась чехарда с вызовом по рации переводчика, которого нашли в лице одного из трансферных гидов, без дела слоняющегося по залу прилёта в ожидании своих туристов, изучением паспортов дам и отельного ваучера Марины, путаным рассказом Валерии. Она приступила к объяснениям издалека, со всеми подробностями, что она сначала была замужем за русским, который умер; овдовев, она вышла замуж ОРФИ здесь за некоего Ахмеда; вспомнила всё, что связано со сделкой по квартире, переведёнными мошенникам деньгами, добавила об «адвокате Тамире», сообщившем ей о кончине нынешнего супруга, и завершила рассказ чудодейственным воскрешением мужа и его внезапным исчезновением… Рассказ Валерии был настолько сумбурным, противоречивым и неправдоподобным, охватывал такой длительный промежуток времени, что даже Марина, в общих чертах посвящённая в сложный клубок жизненных перипетий своей случайной попутчицы, и та запуталась, слушая объяснения. Да и изумлённый переводчик по нескольку раз переспрашивал разъярённую многословную пассажирку, так как сомневался, правильно ли он понимает сказанное ею. Несколько обескураженный полицейский, который начал было записывать что-то в своём планшете, записывать перестал и задавал вопросы, на которые Валерия отвечала сумбурно, что вызывало дополнительное недопонимание и новые вопросы. Потом полицейский набрал номер, указанный на визитке, но автоматический оператор сообщил, что такой абонент в сети не зарегистрирован. Ни полицейский, ни переводчик так толком и не поняли, что случилось на самом деле. Наконец, когда после долгих выяснений стало ясно: «ограбление мадам» произошло не только что, в аэропорту, а гораздо раньше, – полицейский выдохнул. От нервозной взбалмошной туристки у него гудела голова. Он вручил ей обратно совсем увядший букетик, визитку адвоката, каждой из дам – их паспорта, что-то сказал переводчику, и тот произнёс:

– Ваше дело не в компетенции полицейской службы аэропорта, мадам. Вам нужно в департамент туристической полиции Хургады, это на Мамше. Кстати, мадам, – обратился он к Марине, – это недалеко от вашего отеля.

Однако Марина решила: с неё хватит чужих злоключений, окончательно вогнавших её в хандру. Она чувствовала, что какими-то невидимыми путами втягивается в ненужную ей историю этой женщины, вместо того чтобы наслаждаться своим отпуском под пальмами, у тёплого моря, использовать по назначению драгоценные денёчки, нежданно-негаданно ниспосланные ей судьбой. Она поняла, что если сейчас же не распрощается со своей случайной попутчицей, то опоздает на автобус, который ей обозначили на стойке регистрации ваучеров.

– Полиция на Мамше… – механически повторила за мужчиной Валерия. – Да, знаю, где это.

Она смотрела вслед удаляющимся полицейскому и переводчику, которые о чём-то оживлённо переговаривались. Ясно. Возьмет такси и прямиком – туда, на Мамшу! Там она сделает заявление, они его зарегистрируют и займутся поимкой мошенников. Вот только ни полного имени своего «мужа», вечно путая очерёдность имён в тройном имени – то Ахмед Хуссейн Мухаммад, то Мухаммад Ахмед Хуссейн, то Мухаммад Хуссейн Ахмед, ни адреса хургадинской квартиры, и тем более документов на неё, с собой не было, а лишь ключ от этой квартиры, заблокированные номера телефонов Ахмеда и адвоката Тамира, а также его красочная визитка. Да и как она будет объясняться с полицией без элементарного знания английского? Есть ли у них переводчики? Наверное, ей понадобится адвокат… опять деньги! А может быть… ей действительно померещилось? Может быть, это не Ахмед был вовсе? Но в таком случае… почему Тамир не встретил её, почему его телефон заблокирован? А вдруг с ним что-то случилось… Египет – очень непредсказуемая страна, полная неожиданностей. Валерия уже ни в чём не была уверена. «Что мне делать?»

Марина вывела её из ступора:

– Лерочка… я пойду… У меня автобус до отеля…

– Да, конечно… Счастливого отдыха, – рассеянно ответила Валерия, прижимая к груди жухлый букетик и визитку адвоката.

Дрессировщики

Флоранс…