Это жизнь

–Иди от сюда, пока я тебе башку не проломила. Таня схватила кочергу и начала бить мужчину по спине, по рукам.

–Забудь сюда дорогу, алкаш.

После набора высоты, все успокоились. Каждый погрузился в свои мысли, многие дремали, самолёт плавно летел в голубом пространстве, оставив внизу густые, белые облака. После, предстояло новое испытание, самолёт пошёл на посадку. Наконец он коснулся полосы, заскрипел, задрожал, задёргался, через некоторое время остановился. Все громко выдохнули с облегчением. На лицах появилось спокойствие и улыбка. Стюардесса объявила, что ТУ-154, совершил посадку в городе Усть-Каменогорск. Но для Альки и Влада это был не конец пути, им предстояло ещё ехать на автобусе. Часа через два, выйдя из автобуса, Алька спросила:

–Мы приехали? Это твоя деревня?

–Нет.

Они ещё долго шли мимо домов, заборов, собак, коров, курей и уток. Люди проезжали на лошадях, повозках, велосипедах, мотоциклах. Тишина, свежий воздух, солнце, лёгкий ветерок, такие приветливые люди, как будто окунулись в другой мир. Мир покоя и размеренной жизни. На лодке переплыли небольшую речку. На берегу их уже ждал брат Влада, Алекс. Они сели в мотоцикл и поехали дальше. В густой пыли, по кочкам. Дорога проходила через поля подсолнухов, клевера, через овраги и горки, наконец съехав с крутой горы, мотоцикл остановился рядом с небольшим домом. Романтика сошла на нет. Алька, обезумела от резкой тишины, после трясучки, сумасшедшей дороги. Ноги не слушались, налившиеся свинцом, тяжёлые, голова слегка кружилась. Грязные от пыли и взъерошенные волосы торчали во все стороны.

Сидевшая на крыльце очень полная, пожилая женщина, встала и пошла к ним на встречу. Она была очень похожа на Влада. И Алька знала, что сейчас, ей нужно будет назвать её мамой. Так принято. Что поделаешь? Алька всё понимала, так надо. Когда на свадьбу приезжали отец и брат мужа, Алька сразу назвала его папа. Но это было проще сделать, у неё давно не было отца, её родители разошлись, когда Альки было 12 лет. Но сейчас, когда у Альки есть своя, родная мама, назвать чужую незнакомую женщину, таким родным и святым именем, было не легко.

–Кто придумал такие обычаи? Подумала Алька.

Но деваться некуда. Вот эта женщина, уже рядом и это нужно сделать, и чем раньше, тем легче будет. Алька подошла и обняла женщину, поцеловала в щеку и сказала:

–Мама.

Когда вошли в дом, у Альки глаза от удивления чуть не выкатились из орбит. Это был легкий шок. Она такого ещё никогда не видела. Стены внутри дома состояли из неотесанных, лохматых, колючих, коричневых брёвен. Да ещё между ними, торчала серая, пыльная пакля. Это было просто жуть. С наружи это смотрелось здорово, романтика, дом вписывался в природный ландшафт, сад, огород.

–А внутри средневековье. И здесь живут люди? Подумала Алька.

Бревна лежали горизонтально и из-за этого потолок казался очень низким, если бы потолки не были беленые, можно было подумать, что это просто сарай. Дома было темно и прохладно.

Так как они приехали под вечер, ужин был уже на столе. Или с дороги, или действительно всё было так вкусно. Простая крестьянская еда, отварная картошка, которую запивали домашним, прохладным молоком, творог, яйца. Хлеб просто макали в мёд и запивали молоком. Эта еда была сытная, лёгкая и просто божественная.

Ночью, Алька долго не могла уснуть от усталости, от впечатлений, толи от нового места. Кровать стояла близко к стене, вернее к брёвнам, Алька спала у стены. Она вдыхала и вдыхала этот незнакомый, непонятный аромат брёвен, которые пахли лесом, смолой, пылью и ещё чем-то непонятным. Ночь прошла быстро. Кажется, только, что было темно. Алька почувствовала на себе чей-то взгляд, резко открыла глаза, она чуть ли не уткнулась носом в эти брёвна. И увидела, как на неё смотрит огромный, лохматый, с полосатыми ножками и огромными глазами, на черной голове, и с большим пузырем сзади-ПАУК. Алька, не помня себя, набрав полные легкие воздуха, заорала во всю свою мощь. Так, что паук с испугу побежал вверх. Она аж охрипла, сорвала голос. Онемевшая от крика или от страха, подбежавшим и спрашивающим, что случилось, только показывала пальцем, открыв рот, на испуганного паука. Если бы у него были руки и пальцы, он бы, наверное, покрутил у виска, глядя на Альку. Вадим обнял жену:

–Ну, что ты, испугалась паучка?

Мария уже хлопотала на кухне. На электрической плитке варилась вкусная рисовая каша. Её молочный, нежный, вкусный запах распространялся везде. Запах был настолько сладкий, что казалось, даже если не есть эту кашу, а только вдыхая её молочный аромат свежих сливок, топленого масла будешь уже сытый. Мария была такой полной, с маленькими руками и ногами, в коротком ситцевом платье. Когда она наклонялась над плиткой, оголялись её очень пухлые, выше колен ноги, а когда она быстро двигалась, казалась очень смешной.

Алька вышла во двор. Хотела пройти в туалет, но прямо на тропинке лежала огромная, рыжая корова. Она била себя по бокам длинным хвостом, отгоняя так назойливых мух. На конце хвоста были запутаны в волосах репей и солома. Алька хотела осторожно пройти рядом, но корова вдруг повернула на неё свою огромную, с жующим ртом голову и отрешенно долго смотрела на Альку своими большими пустыми глазами, с длинными, как стрелы, белыми ресницами. Алька испугалась и убежала. Пожаловалась мужу на корову, а он посмеялся над ней:

–Ты что корову боишься? Но всё же, взяв её за руку, проводил до туалета и обратно.

После завтрака, Алька с Владом гуляли по огороду, по саду, по лакомиться клубникой, малиной, зашли на пасеку, где уже давно хлопотал Василий, отец Вадима. Он, с юношеской кокетливостью, рассказывал о тонкостях пчеловодства. Вадим кормил Альку пергой, маточным молочком пчёл, рассказывал, как пчёлки это всё собирали. А вечером, во дворе, на Альку напали гуси, они громко и злобно гоготали, распустив огромные крылья, гонялись за ней по двору и щипали за ноги. Дни шли за днями, ночи за ночами. Ездили на мотоцикле в лес за грибами, милыми лисичками, за кислицей, так в деревне называли красную смородину за её кислый вкус. Собирали с полянок землянику на варенье, занимались любовью в поле с подсолнухами. Когда приезжали братья Вадима, они ездили в лес, пилили бревна, дома рубили дрова, топили баню. Так быстро пролетели уже три недели. Алька даже перестала бояться корову. Она пошла за водой, колонка была во дворе, к ней подошла корова, ткнула Альку в бок мордой. Алька налила в коровье ведро воды и поставила на землю:

–Запарилась малышка, пить хочет наша коровушка, наша кормилица, наша умница. Пей моя девочка, пей моя красавица, я тебе ещё налью, сколько надо. Корова одним махом осушила всё ведро, Алька ей налила ещё, она гладила и обнимала её большую голову. Как– то Алька проснулась рано утром, вышла во двор, а там бунт, куры, гуси за ней бегают просят еды, свиньи и поросята ломают заборы. Алька всех накормила, напоила, поставила на плитку варить картошку, а сама села на крыльцо с вязанием. Алька нашла в чулане шерстяные нитки и обещала, что за время отпуска, свекру и свекрови, свяжет к зиме носки. На крыльцо вышла Мария:

–А почему так тихо во дворе? Никого не видно и не слышно, куда все подевались?

–А я уже всех накормила и напоила, все ушли на травку.

–Аля, из тебя получится хорошая хозяйка и животных ты любишь, я давеча слышала, как ты с коровой ласково разговаривала.

РАЗДУМЬЕ

Алька под вечер, после домашних дел, брала книгу и под видом чтения, уединялась, погружалась в воспоминания и раздумья. Она так часто делала и раньше, в детстве. Человеку, обязательно нужно иногда побыть наедине с собой. В детстве, летом, она после ругани матери или драки с братом, убегала на кладбище. Их дом находился, рядом с кладбищем, буквально, один деревянный, решётчатый забор разделял огород, с кладбищем. Иногда она там размышляла, о несправедливости судьбы, иногда плакала, когда её избивал родной брат Павел, после развода родителей. Он отрабатывал на ней приёмы рукопашного боя. Бил ей в живот, в солнечное сплетение, а когда она, задыхаясь, падала или приседала, хватая воздух ртом, корчась от боли, пинал её ногами:

–Ну давай, давай дерись, я научу тебя драться. Я же не виноват, что у меня нет брата, что мне не с кем драться. А если дома была мама, он специально дёргал, дразнил, щипал Альку, пока мать не видит. Алька плакала, кричала, злилась, мать с другой комнаты кричала на Альку:

–Что ты орёшь, как резаная, тебя даже на улице слышно. Брат, довольно улыбался и продолжал издеваться над Алькой. Когда Алька плакала от обиды, он говорил ей:

–Что ты плачешь? Сестрёнка. Кто тебя обидел? Скажи, я убью этого гада. Когда Алька днём, после очередной борьбы с братом, выскочила в огород, он догнал её, схватил сзади за платье, платье порвалось. Брат ударил её кулаком в живот. Алька согнулась, задыхаясь от боли. Павел помочился на обнаженную спину сидящей сестры. Он наклонился к ней, потряс кулаком возле её лица.

–Вот так и сиди, пока я тебе не разрешу встать. А сам ушёл. Весь день Алька так просидела на раскалённом солнце. Спина сильно чесалась, щепала, Алька плакала, но терпела, она боялась ослушаться брата. Мать была на работе, за Альку не кому было заступиться. Когда Алька была ещё маленькой, не ходила в школу, она оставалась с братом дома, он весь день бегал с пацанами на улице, а Альки хотелось кушать, она не могла себя покормить. Она увидела, как их поросёнок кушал уголь, она подумала, что значит, это съедобно, если ест свинья и начала есть уголь. Когда мать пришла, представляете, в каком состоянии была Алька. Таня её отмыла, тогда брату здорово досталось, но Альки стало ещё хуже. Брат привязывал её веревкой, к ножке кровати и спокойно бегал весь день с мальчишками, а перед приходом мамы отвязывал и кулаком тыкал в нос, чтоб молчала.

–Мама спросит: скажи, что я тебя не обижал и кормил, иначе я с тобой завтра разберусь. Алька очень боялась брата, он был старше её на 3 с лишнем года. Зимой, когда был сильный мороз, Павел заставил Альку облизать железку, эту боль она запомнила на всю свою жизнь. У неё был полный рот крови, она долго не могла принимать пищу. Так Алька всё больше замыкалась в себе. Когда брат стал подростком, он уже доставал не только сестру, он постоянно кричал, устраивал переполох в доме. С вечера говорил маме:

–Завтра разбудите меня по раньше. Таня начинает его будить:

–Вставай, ты говорил разбудить тебя по раньше, вставай, вставай, опоздаешь в школу и так всё утро. А он всё спит, не встаёт. Потом, как соскочит и кричит:

–Вы почему не разбудили меня? Я уже опоздал, просил же разбудить по раньше. Где моё трико? Где рубашка? В чём я пойду? Где мои туфли? Я в этих не пойду? Почему рубашка не глажена? Брюки без стрелок? Дом весь перевернёт. У матери с дочкой долго ещё в ушах его крики, они чувствуют себя виноватыми, сидят и плачут. Однажды, когда дома как всегда, никого не было, Павел подошёл к Альке.

–Сестрёнка моя, милая, я же люблю тебя. Он взял её за плечи, поцеловал в щёку, в другую, обнял её, он начал нежно целовать её в щёки, в лоб, в губы, посадил её на кровать. Алька не знала, что ей делать, брат всё-таки, не бьёт, а целует. Она не любила ссор и конфликтов. Он повалил её на кровать, стал страстно целовать её в губы, Алька зажмурилась.

–Обними меня. Не бойся. Ты ещё маленькая, с тобой можно. А то если я со своими подружками, они могут забеременеть, а ты ещё маленькая, не забеременеешь. Он начал снимать с неё трусики. Алька заорала, что было мочи, скинула с себя брата и убежала в своё убежище, на скамейку, на кладбище. Она там долго плакала, ей было так обидно, но она не понимала почему. Почему, ей было так плохо, ведь он её не бил, а наоборот, обнимал и целовал. Ей было 12 лет.

Когда в очередной раз, отец Сергей, ударил жену кулаком по лицу, она упала, ударилась головой об бетон и потеряла сознание. Павлу было 15 лет, тогда он не выдержал и ударил отца, ему было очень стыдно, он плакал и сильно переживал. Тогда их родители и решили разойтись. Начали делить детей. Павел ушёл к отцу, но он его не кормил и посылал за пивом, тогда Павел вернулся к маме. Таня с мужем сильно ругались из-за сына:

–Ты его тряпками поманила, обещала золотые горы. Этот щенок за тряпки продался.

–А ты морил голодом ребёнка, только свою глотку заливал.

Таня работала одна, двое детей, Сергей не помогал, денег не хватало. Павел требовал деньги на новые брюки, которые заказывал в ателье, на новые дорогие туфли, шляпу, магнитофон, фотоаппарат. Он всё время красовался перед зеркалом и нахваливал себя:

–Какой же я красивый, сам своим отражением любуюсь, такого парня любая девушка полюбит. Какой же я, всё же, красавчик. А тебе Аля, в жизни не повезло, ты уродина, да ещё и женщиной родилась. Несчастная ты потому, что женщина, да ещё и уродина. Алька боялась просить деньги у матери на одежду. Мать ей говорила:

–Аля, потерпи, Павлу купим туфли в этом месяце, а тебе уже на следующий месяц что-нибудь купим. А на следующий месяц Павел брюки порвал, а потом ему куртку нужно было покупать, потом надо рубашку. А Алька всё терпела и терпела.

Каждое лето, с 13 лет, она по 3 месяца работала на плодоконсервном заводе, подкопив немного денег, она могла купить себе что-нибудь из одежды или сладости.

Однажды, брат пропал, день нет, два, мать с дочкой оббежали всех соседей, друзей, никто его не видел. Они обливались слезами, его нигде нет, думали он умер, пропал, нет человека. Через месяц, он как не в чём не бывало, появился. Оказывается, он с соседским парнем уехал в колхоз, раньше отправляли студентов на табак. Он так истрепал свою одежду, что ему пришлось всё заново покупать.

Пришло письмо от отца, который уехал жить в Крым, Павел забрал все деньги из дома и поехал к нему.

–Поеду к отцу, привезу его домой, что я тут с вами, с бабами. Мать плакала. Как-то она пришла с гостей выпивши, опять начала плакать:

–Сыночек. Сыночек, где ты мой сыночек, как ты там мой сыночек. Алька подошла к матери, начала её успокаивать.

–Ты отцова дочка, любимая, вот и езжай к своему отцу. Да будь же ты проклята. Кричала мать. Алька остолбенела, онемела. Она так сильно любила свою маму. Она как чумная вышла из дома и шла, шла, не видя дороги от слёз. Её встретила подруга Валя, Алька рассказала ей всё. Она повела её к себе домой. Заходят, а там её отец и мать, занимаются любовью. Отец голый проходит мимо девчонок:

–Не бойся Аля, я святой дух. Так болталась Алька по подружкам, кто позовёт, туда и шла ночевать. Она всё время плакала, никак не могла успокоиться, такой удар она получила. Позвала её как-то подружка Оля к себе домой. У неё брат пришёл с армии, стал Альку уговаривать пойти к нему в спальню. Он говорил, как он любит цветы, какой он нежный, интересный и ласковый, любит животных. Альки было 15 лет. Ей было тогда не до него, её предал самый близкий, ближе которого и роднее на свете у человека просто не бывает. Её родная, милая, любимая и единственная мама. Ей просто хотелось исчезнуть, испариться, провалиться. Что бы никого не видеть и не слышать. Слёзы просто сами лились, как родниковая водичка. Ей хотелось остаться одной и просто орать во весь голос от обиды.

Таня бегала, искала Альку по подружкам, а когда нашла, с ноткой власти в голосе, просто сказала: