Экономика Иосифа Сталина. Поле и люди

Пришлось уступить – стране нужна броневая сталь…

Явились, одобрили лом и шихту; приказали всё в цехе прибрать, подмести, помыть, поставить стол против печей, окропили «освящённой» водой углы – взяли деньги на икону и свечи и ушли в церковь. Рано утром, задолго до выпуска металла, пришли, накрыли стол белой скатертью, поставили икону Николаю-угоднику, зажгли две свечи, там же положили пачки других и начали вполголоса молиться…

Хлынули огненные дуги, ослепительное пламя взвилось и опало над изложницами – ждали, ждали, ждали – только тихое бормотание молитв… И вот что-то чуть переменилось в цвете… Вдруг малоподвижные старики сорвались и громко скандируя слова молитвы быстро-быстро пошли верёвочкой —восьмёрочкой меж изложниц, бросая в них «освящённые»свечи. Вспышки, дым – чад от мгновенно воспламеняющегося парафина металлургическо-православного каждения заволокли цех и…

…Тишина!

…Медленно-медленно в изложницах начинали проступать контуры отливок броневой стали…

И в этот миг (мемуары) Евдокимов хлопнул себя по лбу:

– Понял!

…В момент перехода критической точки кристаллизации, когда чудовищные напряжения разрывали металл, уже не могущий их сдерживать, мгновенно испаряющийся парафин на доли минуты замедляет скорость охлаждения, сбрасывая внешнее напряжение и позволяя процессу пройти критическую точку. И вот она, зарождающаяся замечательная броневая сталь, что на дистанции 70 кабельтовых 15-сантиметровым броневым поясом тяжёлого крейсера примет и остановит 8-дюймовый снаряд (вес 200 кг.), а 40-сантиметровым броневым поясом линкора отвернёт 16-дюймовый (вес 1200 кг)…

ЗАМЕЧАНИЕ И ПРИМЕЧАНИЕ:

В Германии, дотошно обследуя процессы варки стали у Круппа, и получая даже самые закрытые материалы через немецких коммунистов, Евдокимов такого технологического приёма для варки стали не увидел – и кто же его автор? Рабочий? Техник? Но вряд ли инженер по традиционному атеизму российских вузов…

Старики настоятельно требовали передать икону на тот корабль, куда пойдёт броня – Евдокимов отговорился незнанием…

Старики рассердились:

– Без своей иконы броня плавать не будет!

И как в воду глядели – броня пошла на головной линкор всей серии «Советский Союз», который не успели достроить до войны, а после войны разобрали на металл…

В 1938 году на обсуждении в ГАУ, какого типа, «французского» или «английского», компоновки взрывателя снаряда следует придерживаться – все заранее предпочли передовой «французский» – общее раздражение вызвал неведомый подполковник Толубко (??) выступивший за «английский» прототип, тем более возмутительно самоуверенное для собрания, что последний не имел высшего артиллерийско-инженерного образования. При таких «вводных» его доводы даже не опровергали. Но они как-то запомнились заместителю наркома оборонной промышленности Б. Ванникову, и в 1939 году, уже наркомом вооружений, он утвердил «английский» концепт, особые технологические достоинства которого для массового производства подтвердила война – но это, в совокупности с позицией сохранения производства 45- и 76-мм. калибров в противотанковой артиллерии против преждевременно навязываемых ГАУ 57- и 107-мм, потребности в которых не было до 1943 года, но резко сказавшихся на количестве противотанковой артиллерии в канун войны, привели его к «отсидке за очевидное вредительство» по представлению комиссии Маленкова-Кулика в 1940 году…

В каком состоянии пребывали звенья этой взаимосвязанной цепи и вся она в целом в начале 3-й пятилетки?

…В 1939 году волна преждевременных разрывов снарядов на полигонных стрельбах поразила артиллерию – комиссия во главе с новым начальником ГАУ Н.Н.Вороновым установила низкую квалификацию и плохую исполнительскую дисциплину на заводах боеприпасов: только удлинённых жал в разобранных взрывателях, гарантирующих подрыв снаряда уже в стволе, нашлись сотни. Глава комиссии невесело шутил:

– Я не удивлюсь, если из следующего разобранного снаряда к нам вылезет зашнекованный кот…

Сажать надо было весь низовой «пролетариат»; металлистов, изготовляющих продукцию с нарушением требований технических карт; сборщиков, загоняющих в изделия микронной точности детали с миллиметровым разбросом размеров; контролёров, пропускающих дефектную продукцию: «ребята останутся без зарплат – жалко… И побить могут!». Но это стало подлинным подарком судьбы: началась дефектовка всего мобилизационного запаса боеприпасов и её успели завершить до 1941 года – великим счастьем оказалось, что основная масса боеприпасов была заготовлена ещё в годы 1—2 пятилеток на заводах-арсеналах, унаследованных вместе с персоналом от Российской империи… Вот интересно, знал ли Сталин об этой внезапно разразившейся технической катастрофе, и как она сказалась на его политической линии в том же 1939 году?

…С первых дней войны пошли массовые рекламации на отказы в стрельбе авиационных 12,7 мм крупнокалиберных пулемётов, принятых на вооружение в 1938—39 гг. Грешили на оружейников: оказалось, что отечественный лак, покрывающий плёнку капсюля гильзы с течением времени разъедает её: – «недоработка» специалистов-химиков. Пришлось экстренно закупить импортный лак, пока не доведут свой (инженерно-техническое звено) … Но подключили и НКВД.

В 1939 году пришло ошеломляющее известие из Испании: многократно битый в 1936—37 годах Мессершмит-109В с 650-сильным двигателем, получив 1100-сильный двигатель и скорость 570 км/час, обратился в Мессершмидт-109Е и стал бить советский И-16 со скоростью 460 км/час. Это был провал на уровне технической концепции и отраслевой политики, отданной на пристрастия Туполева и Поликарпова и усмотрение М. Кагановича. Помпезность огромных машин, год за годом устанавливающих мировые рекорды дальности и грузоподъёмности, тешила самолюбие наркома и недосягаемо возносила АНТ – как следствие, полное господство ДВИГАТЕЛЕЙ ВОЗДУШНОГО ОХЛАЖДЕНИЯ, предпочтительных для тяжёлых и транспортных машин и при хороших качествах к большим высотам и маневренному пилотажу имевших большое лобовое сопротивление, препятствующее скорости у земли; что в совокупности, увы, более совпадало с пристрастиями «короля истребителей» Н. Поликарпова. Показательно, что в межвоенные годы СССР не участвовал в международных авиационных гонках на скорость, где в прямом соперничестве Блерио, Мессершмитта, Хейнкеля, Юнкерса, Митчелла, Капрони, Белла, Фоккера зарождался прототип основного истребителя 2-й мировой войны: высокоскоростного, скороподъёмного, мощно вооружённого, маневренного. И именно в такой ранговой позиции перечисляемых качеств: будущего Мессершмидта-109, Супермарин-Спитфайр, Як-3, Мустанг, Девуатин, Зеро; по совокупности требований обжатого к узкому миделю безальтернативного ДВИГАТЕЛЯ ЖИДКОСТНОГО ОХЛАЖДЕНИЯ… Кстати, в 1936 году Поликарпов для разминки построил подобный истребитель с жидкостным охлаждением И-17, который сразу дал прирост скорости в 70 километров и экспонировался на выставке в Париже, как выдающееся достижение авиационной техники той поры. Но… пристрастие конструктора к двигателю, который «воды не возит», роковым образом сказалась на судьбе и конструктора и его машин: невозможность быстро создать двигатели воздушного охлаждения большой мощности (появятся к концу 1941 года) сделала провальными проекты И-180, на котором погиб В. Чкалов, и И-185, снятого с проектирования, как заранее обречённый.

Сама обстановка диктовала быстро перейти на двигатель жидкостного охлаждения, а по получению удовлетворительного воздушно охлаждаемого мотора, использовать отработанный корпус для установки двигателя воздушного охлаждения, как поступали молодые, например С. Лавочкин, вошедший в войну с жидкостным ЛАГГом, и с появлением мощных воздушных двигателей Швецова, перепроектировавший корпус ЛАГГ-3 под выдающийся ЛА-5… Войну 1941 года встретили поликарповские И-16 образца 1934 года.

В1940 году нарком М. Каганович застрелился; А. Туполев отправился в «шарашку»; Поликарпов… остался памятником при своих У-2, скоро превратившихся в бомбардировочное помело «ночных ведьм».

Ещё ранее, в 1937 году в обстановке нарастающей несостоятельности покончил с собой официальный глава промышленности группы «А» (базовые отрасли и производство средств производства) Наркомтяжпром СССР С. Орджоникидзе…

Вот любопытно, И.В.Сталин, замечательно умевший преобразовывать многословные теоретические построения в краткие ёмкие целенаправленные лозунги, 3-ю пятилетку оформил барабанно – бессодержательной этикеткой «Пятилетка победившего социализма» без оглашения «И что делать?» – сравните 1-ю и 2-ю: «Реконструкция», «Освоение»… А теперь «победивший социализм»? Сели и ножки свесили? «Конституция победившего социализма» 1936 года – и судебные процессы 1937—1939 годов? Это даже как-то не по русски, у нас ведь с Чернышевского-Герцена утвердилась традиция задаваться двумя вопросами, «Кто виноват? И что делать?»

Виноватые да, есть – А что делать?

Всплывал ключевой постулат-проблема Сталинской Экономической системы

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ,

без ограничений, уточнений, дополнений и сроков…

БЕЗ ПРИСТРАСТИЙ К ИНСТИТУТАМ, СОРАТНИКАМ И ДРУЗЬЯМ

И… всё к этому шло,
Набиралось,
Копилось…

Г-О-Т-О-В-О!…

…За годы двух пятилеток в стране поднялось, оперилось новое поколение: жизнерадостное, дерзкое, смелое; жадное к новизне, труду и успеху; расплеснувшееся талантами в техникумы, вузы; через самодеятельность, все виды творчества от вокального до технического, ОСОАВИАХИМ, ДОСААФ врывавшееся на подиумы, вернисажи, в издательства, лаборатории, КБ и плазы…

…Кадровый голод!

…И несущийся на его утоление поток!

…В 1940 бригадир-инструктор Алтайской сорто-испытательной станции Карпов, следуя рекомендациям русской агрономической школы Докучаева-Вильямса, получил рекордный урожай пшеницы 111,3 центнера с га., более чем вдвое перекрыв теоретический предельный уровень урожайности, определённый ак. В. Вильямсом в 50 центнеров с га для условий чернозёма России…

…В промышленности развернулась массовая техническая учёба рабочих; в стахановских традициях начинается движение многостаночников и движение за совмещение профессий; всё более нарастает в его составе уже полутворческое движение за рационализацию производственных процессов, перерастающее в прямые инженерные формы (от этимологического «инженер»=«остроумный изобретатель») движения изобретателей.

…То, что остановило одинокого Н. Поликарпова, в середине 30-х годов игравшего роль какого-то «конструктора-оркестра», перепроектировавшего всё, от классических истребителей И16—И185 до «истребителей чего угодно» ВИТ и бомбардировщиков «на одним моторе на два винта», мгновенно подхватили В. Ильюшин, Петляков, А. Яковлев, А. Микоян, Лавочкин, Гудков, Горбунов, Москальков, Сухой, Пашинин …Не все они состоялись в наименовании конструкций и типов, задающих лицо войны и мира 1940-х: так бездарно-бесцельно растратился Москальков, заявившийся массой остро-оригинальных идей и разработок, ни одну из которых так и не довёл до массового производства (довёли К. Дорнье в Германии и Д. Белл в США) – но на их общих усилиях взлетела победительно итожащая советская фронтовая квадрига поля боя 1943 года: ПЕ-2, ИЛ-2, ЯК-3, ЛА-5!

…Разделение чудовищного Левиафана 30-х годов, Наркомтяжпрома, на отраслевые наркоматы чёрной металлургии, цветной металлургии, химической промышленности и проч. во главе с состоявшимися руководителями с производств резко подняло уровень качества и темпы принятия технологических и инновационных решений, дисциплину их исполнения. Разделение Наркомата машиностроения на Наркоматы Тяжёлого, Среднего и Общего машиностроения позволило в полную меру реализовать структурное преимущество промышленности СССР в составе производства в острейший период кануна войны: больше половины (57%) промышленных фондов СССР приходилось на машиностроение, против 17% в США и 33% в Германии. Строго соблюдаемый в годы 1-й и 2-й пятилетки примат средств производства в расписании финансирования народного хозяйства теперь дал взрывную отдачу: за 1939—1 половину 1941 года промышленность перешла на производство истребителей со скоростью 570—650 км/час, средних бомбардировщиков со скоростью 450—540 км/час. Пошли в производство уникальные машины без аналогов: бронированные штурмовики ИЛ2, лучшие в мире танки Т34 и КВ.

…Увы, КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ…

– Три главкома ВВС, от Алксниса до Локтионова, вплоть до прямого саботажа решений правительства препятствуют принятию на вооружение штурмовика ИЛ2, первый образец которого был представлен в 1936 году, но и даже в 1938 году сумели сорвать категорическое требование правительства принять штурмовик на вооружение «техническим требованием» переделать «тихоходный 2-местный» в «скоростной 1-местный», едва ли не убивающим саму концепцию «самолёта поля боя», если бы не его внушительная броня, «соскрести» которую они не могли… Только она и прикрывала теперь самолёт от атак истребителей противника сверху – сзади. А и сверх этого вместо приблизительно 3000 двухместных штурмовиков, что ринулись бы на мотоколонны противника днём 22 июня, в строю пребывало не более 60 и 120 на промплощадках заводов… Кстати, эту смертельно опасную атаку, сокрушившую план «Барбаросса» уже в 1-й день войны, штурмовики могли провести и без прикрытия истребителей: броня и задняя огневая точка полноценно защищали самолёт от пушечного огня с дистанции более 200 метров и пулемётного от 50—100метров, в то время как его эффективный огонь на всех направлениях был не менее 400 метров. Эту тайну открыли учебные бои 1942 года, которые по своей инициативе – и на свою голову – провёл знаменитый Александр Покрышкин: бездушный фотопулемёт неумолимо зафиксировал, что в каждой серии из 3-х атак в 2-х Покрышкин был «сбит». Только одновременная атака 2-х истребителей, одного связывающего атакой заднюю огневую точку штурмовика, и второго, проскальзывающего вперёд для атаки по корпусу сбоку, давала победу, но «разменом»: фотопулемёт безучастно свидетельствовал, что первый истребитель будет почти наверняка сбит, а то и оба, если задний стрелок успеет довернуть пулемёт и на 2-ю цель…

– В 1936 году начались мучения самолёта ТБ-7, в исходном варианте 5-моторного бомбардировщика поразившего приёмную комиссию своими выдающимися качествами: на высотах выхода на цели 10000—11000 метров недостижимый по скорости лучшим истребителям, при атаках на наземные цели по высокой маневренности эффективный и малоуязвимый для огня зенитной артиллерии. На этом самолёте, казалось, поставили задачей перепробовать всё-всё: моторы воздушные, моторы водяные, моторы дизельные, опять водяные, снова воздушные. Какую-то особую ярость комиссий ВВС вызывал 5 безвинтовой мотор Автомата Центрального Наддува (АЦН), ласково прозванный сразу оценившими и полюбившими его лётчиками-испытателями «свистуном», но… снятого после блистательного триумфа на испытаниях 1938 года, после чего самолёт сразу утратил свои ошеломляющие высотные, скоростные и боезагрузочные характеристики – выродился в непонятный суррогат среднего бомбардировщика со стратегическим ПЕ-8 (по оценке испытывавшего оба типа лётчика-испытателя М. Галлая). За четыре года проектирования на нём отметилось 5 ведущих конструкторов (Петляков, Мясищев, Архангельский, Незваль, Чистов). Но сохранившееся от прототипа великолепное оборонительное вооружение, полная 1000-метровая окаймляющая сфера огня (технически 2000-метровая), что было недостижимо даже и американским «Суперфортресс» В-29 обр.1945, обеспечивало одиночные полёты Э. Пусэпа и М. Водопьянова в годы войны над оккупированной Европой из Москвы в Лондон и обратно. Удивительна биография 2-го опытного самолёта-дублёра: начатый постройкой в 1936 году, построенный в 1938 году, списанный после всяческих испытаний в 1939 году; возвращённый в строй под личную ответственность знаменитого полярника М. Водопьянова в 1941 он совершил 120 боевых вылетов и сбросил на врага 500 тонн бомб. Вылеты были одиночными, без прикрытия, как в глубокие тылы, так и на линию фронта под Москвой – не было сопоставимых по строю самолётов. 11 членов экипажа прекрасно освоили мощное вооружение одинокого волка, останавливая вражеские истребители на дистанции 800—1000 метров убийственным заградительным огнём. В 1944 году сочли, что боевые вылеты для 7-летнего ветерана это уже чрезмерно—1 мая 1945 года он возглавил воздушный парад ВВС над Москвой.

Но подобно ледоколу, взламывающему торосы, стратегическое преодолевало крючки, зазубрины и вывихи тактического разнобоя, поднималось выше и дальше:

…В 1939—1940 годах стремительно растут фонды чрезвычайных госрезервов, достигшие к началу 1941 года размеров 1,5—2-летней годовой нормы потребления экономикой и населением СССР; размеры и значение которых обществу не представлены и по настоящее время – но именно они стали в материально-осязаемой форме тем буфером, не осознаваемо сталкиваясь с которым гас и утрачивался весь результат поражения противником экономической базы СССР в Европейской части, обнулялся тот факт, что к октябрю 1941 года СССР утратил территории, на которых до войны проживало 1/3 населения СССР, производилось 1/2 промышленной продукции, добывалось 60% продовольствия…

НИ ОДНА СТРАНА МИРА НЕ ВЫНЕСЛА БЫ ТАКИХ МАТЕРИАЛЬНЫХ ПОТЕРЬ; утратила бы способность к регулярной технической войне; надломилось как государство…

Глава2.Отступление к частному материалу: Мобрезервы СССР, зигзаги плана «Барбаросса», и военные кампании 1941—1942—1943 годов

Не буду вступать в полемику по поводу той мутной лабуды, что разводят разномастные авторы вокруг мобрезервов СССР в июне 1941 года в необозримом лаге расхождения мнений – укажу только маяк и окружающее его беснующееся море. Авторы военно-исторической направленности в обычных обзорных предуведомлениях к собственным изысканиям свидетельствуют, что в канун войны в Чрезвычайных Госрезервах СССР находилось 1,5—2 годовых нормы материальных ресурсов по разным позициям для удовлетворения потребностей народного хозяйства и населения СССР в случае войны; и что совершенно не сходится с тем морем разливанных цифр, приводимых узкими «спецами», например, кочующая цифра в 5876 млн. тонн хлеба/зерна, что составляет только 1/2 хлебного экспорта России в 1913 году и на 1/3 покрывается хлебным экспортом в 1932…Кстати, экспорт 1932 года осуществлялся за счёт мобрезервов в количестве 1,756 млн. тонн – в стране, при урожае в 51,4 млн. тонн зерновых, вспыхнул пресловутый «Голодомор», т.е. внешний экспорт играл в нём роль «тени на ясный день» для бандеровских аффторов!.

…Когда при валовом сборе зерна за 1938—1940 годы в 272,5 млн. тонн, и при том, что даже в 1941 году было собрано 56 млн. тонн в довоенных мобрезервах 2-ЛЕТНЕЙ НОРМЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ некоторые аффторы обнаруживают 5,8 МЛН. ТОНН ЗЕРНА, я понимаю глубину определения статистики по Самуэлю Клеменсу: «Есть три рода лжи: просто ложь, изощрённая ложь и статистика»…Будем исходить из того, что специалисты по гражданской истории как-то ближе к реальности, хотя и они никак не добирают до 6,3% общего национального дохода, выделяемого на поддержание и развитие чрезвычайных госрезервов в 1938—1941 годах.

Увы, сторонние авторы-дилетанты, подчас страшные по своему дикому невежеству, но не связанные догмами «академических текстов» и «умопомрачениям специалистов», довольно давно, по данным статистики урожаев и распределением на её поле «голодных годов», заметили, что «голодоморы» 1-й половины 20 века начинались при урожае менее 50 млн. тонн зерна, требовавшем введения немедленного нормирования; урожай от 70 млн. тонн был достаточным – но в 1942 и 1943 году урожаи составляли 29—30 млн. тонн зерна, т.е. в стране должен был разразиться «ГОЛОДОМОР» страшнее голода 1932—1933 годов, а его не было, никто даже и не заметил! В 1942 году во исполнение Лондонских протоколов СССР получил по ленд-лизу 1,250 млн. тонн зерна, т.е. не более 4% от внутреннего урожая – слону дробина (т.е. «печенька») …В поисках объяснения этого парадокса пускались во все тяжкие: один из авторов, проведя «мудрый расчёт» по калорийности зерна и картофеля из пропорции 1т. зерна=3т. картофеля, «открыл» невероятный урожай картошки в 120 млн. тонн в эти годы, которыми и «компенсировал» недостающие 40 млн. тонн зерновых – увы ему, в 1942 и 1943 годах в СССР было собрано 34 и 32 млн. тонн картофеля соответственно; наибольший урожай картофеля в СССР в 1930—1950-е годы зафиксирован в 1940 году 74 млн. тонн, вообще уникальному по своим условиям для агропроизводства. Такие же природные условия зафиксированы были только в 1913 и 1938 годах – в 1913 году было собрано 72 млн. тонн картофеля.