Кондуит. Три страны, которых нет на карте: Швамбрания, Синегория и Джунгахора

2. В Швамбранию сам я уже давно не играю… Но стараюсь сохранить в себе некоторые черты, которыми отличались швамбраны: веру в могучие силы справедливости, твердое убеждение, что без мечты жить скучно, и она поможет сделать жизнь на самом деле радостной, счастливой и веселой.

3. В мечтах наших ребят, в дружном труде их старших друзей, делающих жизнь совсем хорошей, многое напоминает мне о думах моего детства. Но сегодня это уже не игра, не выдумка, а великое настоящее дело, в котором изо всех сил стараюсь участвовать и я.

4. Государственную Тайну Швамбрании я позволил себе разгласить потому, что мне очень хотелось, чтобы как можно больше людей научились мечтать и потом находить такое дело в жизни, которое помогает делать задуманное сбывающимся».

Следом за Швамбранией Кассиль выдумал еще две страны – Синегорию (повесть «Дорогие мои мальчики») и Джунгахору (повесть «Будьте готовы, ваше Высочество!»), объединенных позже в сборник «Три страны, которых нет на карте».

Кассилю принадлежит первый советский роман о футболе – «Вратарь республики», написанный в 1937 году. Его главный герой Антон Кандидов, бригадир артели грузчиков, переезжает из родного города в Москву и здесь становится знаменитым вратарем. Вратарь футбольной команды «Спартак» в 1930—1940-х годах А.М. Акимов писал о себе: «Многие полагали, что Антон Кандидов “списан” с Анатолия Акимова. Нет, если уж говорить откровенно, то скорее Акимов “списан” с Кандидова, по крайней мере, я стремился походить на этого великого футболиста, который хоть и литературный герой, но лично для меня, для моих сверстников вполне реальное лицо, близкий человек и товарищ».

Потом были другие книги о спорте: «Ход белой королевы» (1956) – о лыжных соревнованиях, «Чаша гладиатора» (1960) – о жизни циркового борца, «Спортивные рассказы» (1967). Лев Абрамович был страстно влюблен в футбол, всегда оставался верен своей любимой команде «Спартак», был в дружбе с известными футболистами, нередко вел репортажи со стадионов. Знаменитый футболист и хоккеист, тренер Всеволод Бобров вспоминал: «Среди многих замечательных качеств, которыми обладал Лев Абрамович, едва ли не самым ценным, самым радостным и счастливым для нас было его умение подбодрить, вселить силы, причем делал он это очень тонко, не назойливо».

Кассиль был не только спортивным писателем и журналистом, он был страстным болельщиком. Гроссмейстер Александр Котов писал, что он «бывал и на шахматных баталиях, чаще всего на матчах за мировое первенство. В эти дни он волновался за шахматную корону».

Особые его переживания были связаны с футболом. Кассиль и скончался от инфаркта, когда смотрел по телевизору трансляцию финального матча на первенство мира по футболу.

В романе «Ход белой королевы» автор признается в том, что ему некогда был близок «мир, где гуляет азартный ветер, который жжет морозом щеки на лыжне, хлопает цветными флагами у финиша и раздувает священное пламя олимпийского факела». Писатель с присущим ему темпераментом описывает перипетии напряженных лыжных гонок и ослепительный блеск славы олимпийского чемпиона.

Кассиль никогда не расставался со спортивной журналистикой, он вел репортажи с Олимпийских игр, проходивших в Италии и США, в Австрии и Японии. При этом отличался упрямым и совестливым характером, который подметил писатель Юрий Нагибин: «Вспоминаю Льва Абрамовича Кассиля во время Олимпийских игр в Гренобле. С утра он мчался в крошечном автобусе в Шамрусс, где соревновались горнолыжники, оттуда на трассу лыжных гонок в Отран, затем на стадион к ледовым скороходам и, наконец, в Пале де Иясс на хоккей. Поздно вечером он писал и отстукивал свои корреспонденции, ночью передавал их в Москву. Однажды в хмурый метельный день, когда все журналисты толпились у цветного телевизора, предпочитая наблюдать соревнования в тепле гостиной, а не под режущим ветром стадиона, Лев Кассиль, подняв воротничок пальто и поглубже натянув фетровую шляпу, собрался в Альп д'Юез, самую далекую и высокую точку олимпийских владений, где в ожидании погоды толпились саночники и бобслеисты.

– Зачем вам это надо? – накинулась на него журналистская братия. – Там нечего делать. Туда никто не ездит.

– Вот поэтому я и поеду, – с улыбкой сказал Кассиль».

В творчестве Льва Абрамовича властвовали две главные темы: спорт и дети.

В расчете на юного читателя Кассиль написал книги о знаменитых людях, с которыми был хорошо знаком или вел постоянную переписку, – Константине Циолковском, Владимире Маяковском, Отто Шмидте, Валерии Чкалове. Он был человеком общительным и обладал даром преданной дружбы. Аркадий Райкин вспоминал о нем: «Он никогда не навязывал себя людям, его никогда не было, как говорится, слишком много. Но он всегда неуловимо управлял ходом беседы, сообщал присутствующим – во всяком случае, за себя в этом смысле я ручаюсь – внутренний покой. Что, впрочем, не мешало ему быть человеком страстным, даже азартным».

Друзьями Льва Абрамовича были также академик Николай Семенов, футболист Андрей Старостин, кинорежиссер Сергей Герасимов, актер Аркадий Райкин… Но, конечно, главными друзьями Кассиля были дети.

Сергей Михалков вспоминал: «Нас, знавших и Гайдара, и Кассиля, при всей несхожести творческого поиска этих писателей, поражало их некоторое внутреннее сходство. Оба они были идеальными вожатыми детей. Это были люди, которым не надобно было притворяться перед детьми, что им с ними интересно и хорошо. Как и Гайдар, Кассиль до самой своей смерти сохранил нерастраченными самые драгоценные, самые привлекательные качества ребенка: безмерную любознательность ко всему новому, неизвестному; искреннюю способность удивляться этому новому; доверчивость и доброту к людям; бескомпромиссное отношение ко злу; стремление выразить свои чувства и мысли в игре; жажду дружбы и общения… Дети любили Кассиля потому, что твердо знали: он никогда перед ними не притворяется. Им с Кассилем было хорошо, просто, интересно, потому что Кассилю с детьми было просто, интересно и очень хорошо!»

Скончался Лев Кассиль в Москве 26 июня 1970 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Вострышев М. И.

Лев Кассиль. 1935 год

Писатель Лев Кассиль и нижегородский журналист Александр Цырульников, 1968 год

Писатель Лев Кассиль беседует с юными читателями

Писатель Лев Кассиль выступает на радио

Писатель Лев Кассиль за работой

Лев Абрамович Кассиль

Кондуит и Швамбрания

Книга 1

Кондуит

Страна вулканического происхождения

Открытие

Вечером 11 октября 1492 года Христофор Колумб, на 68-й день своего плавания, заметил вдали какой-то движущийся свет. Колумб пошел на огонек и открыл Америку.

Вечером 8 февраля 1914 года мы с братом отбывали наказание в углу. На 12-й минуте братишку, как младшего, помиловали, но он отказался покинуть меня, пока мой срок не истечет, и остался в углу. Несколько минут затем мы вдумчиво и осязательно исследовали недра своих носов. На 4-й минуте, когда носы были исчерпаны, мы открыли Швамбранию.

Пропавшая королева, или Тайна ракушечного грота

Все началось с того, что пропала королева. Она исчезла среди бела дня, и день померк. Самое ужасное заключалось в том, что это была папина королева. Папа увлекался шахматами, а королева – как известно, весьма полномочная фигура на шахматной доске.

Исчезнувшая королева входила в новенький набор, только что сделанный токарем по специальному папиному заказу. Папа очень дорожил новыми шахматами.

Нам строго запрещалось трогать шахматы, но удержаться было чрезвычайно трудно.

Точеные лакированные фигурки предоставляли неограниченные возможности использования их для самых разнообразных и заманчивых игр. Пешки, например, могли отлично нести обязанности солдатиков и кеглей. У фигур была скользящая походка полотеров: к их круглым подошвам были приклеены суконочки. Туры могли сойти за рюмки, король – за самовар или генерала. Шишаки офицеров походили на электрические лампочки. Пару вороных и пару белых коней можно было запрячь в картонные пролетки и устроить биржу извозчиков или карусель. Особенно же были удобны обе королевы: блондинка и брюнетка. Каждая королева могла работать за елку, извозчика, китайскую пагоду, за цветочный горшок на подставке и за архиерея… Нет, никак нельзя было удержаться, чтобы не трогать шахмат!

В тот исторический день белая королева-извозчик подрядилась везти на черном коне черную королеву-архиерея к черному королю-генералу. Они поехали. Черный король-генерал очень хорошо угостил королеву-архиерея. Он поставил на стол белый самовар-король, велел пешкам натереть клетчатый паркет и зажег электрических офицеров. Король и королева выпили по две полные туры.

Когда самовар-король остыл, а игра наскучила, мы собрали фигуры и уже хотели их уложить на место, как вдруг – о ужас! – мы заметили исчезновение черной королевы…

Мы едва не протерли коленки, ползая по полу, заглядывая под стулья, столы, шкафы. Все было напрасно. Королева, дрянь точеная, исчезла бесследно! Пришлось сообщить маме. Она подняла на ноги весь дом. Однако и общие поиски ни к чему не привели. На наши стриженые головы надвигалась неотвратимая гроза. И вот приехал папа.

Да, это была непогодка! Какая там гроза! Вихрь, ураган, циклон, самум, смерч, тайфун обрушился на нас! Папа бушевал. Он назвал нас варварами и вандалами. Он сказал, что даже медведя можно научить ценить вещи и бережно обращаться с ними. Он кричал, что в нас заложен разбойничий инстинкт разрушения и он не потерпит этого инстинкта и вандализма.

– Марш оба в «аптечку» – в угол! – закричал в довершение всего отец. – Вандалы!!!

Мы поглядели друг на друга и дружно заревели.

– Если бы я знал, что у меня такой папа будет, – ревел Оська, – ни за что бы в жизни не родился!

Мама тоже часто заморгала глазами и готова была «капнуть». Но это не смягчило папу. И мы побрели в «аптечку».

«Аптечкой» у нас почему-то называлась полутемная проходная комната около уборной и кухни. На маленьком оконце стояли пыльные склянки и бутылки. Вероятно, это и породило кличку.

В одном из углов «аптечки» была маленькая скамеечка, известная под названием «скамьи подсудимых». Дело в том, что папа-доктор считал стояние детей в углу негигиеничным и не ставил нас в угол, а сажал.

Мы сидели на позорной скамье. В «аптечке» синели тюремные сумерки. Оська сказал:

– Это он про цирк ругался… что там ведмедь с вещами обращается? Да?

– Да.

– А вандалы тоже в цирке?