– Галиночка? – сказал он. – Здравствуйте. Это Дмитрий Степанович. Откуда? Конечно, из института. Ну, у нас одну работу можно делать десять лет, никто и не спросит. Что вы сегодня делаете вечером? Ах заняты? С Эджвудом? Жаль. Почему жаль? Потому, что я научился танцевать рок-н-ролл. Очень интересно… Ах вы тоже хотите? А как же Эджвуд? Ну хорошо. Куда? В кафе на улицу Горького? Хорошо. Буду. Нет, обязательно буду. Целую. Не модно? Что не модно? Ах целоваться не модно? Ну, тогда… – он плоско сострил, Галина засмеялась. Плоские остроты, очевидно, были в моде.
7. Дядя Витя заболел
Перед тем как отправиться в кафе, Евдокимов заехал за Анохиным.
Дверь открыла Шура.
– Проходите, пожалуйста. Он вошел в комнату.
Все там выглядело очень идиллично, только окно было наглухо занавешено черной шалью, так, как это делали во время войны, соблюдая правила затемнения.
Шура перехватила взгляд Евдокимова.
– Чудит мой, – объяснила она. – Говорит, окно будет освещено, хулиганы могут запустить камнем.
– А я за вами, – сказал Евдокимов Анохину. – Вы мне нужны.
– Надолго? – спросила Шура.
– На весь вечер, – сказал Евдокимов. – Хочу провести с ним вечер в кафе.
– Я могу обидеться, – сказала Шура. – Я ревнивая.
– Со мной можно отпустить, – сказал Евдокимов. – Вас я не приглашаю: нельзя же оставить дочку…
– Я пошутила, – сказала Шура. – Поезжайте, пожалуйста.
Он попросил Анохина одеться понаряднее. В кафе публика бывала хорошо одетая, и Анохин не должен был чем-нибудь от нее отличаться.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: