Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

* * *

Неделя прошла в таком же спортивно-оздоровительном режиме. Ели-спали, занимались физкультурой, вечером смотрели кино. Народ все прибывал – только не совсем у нас, а несколько наособицу. Между корпусами поставили сетчатые заборы, в заборах – металлические калитки, ключи только у администрации. Прямо как в зоне – «локалки», чтобы не бродили где попало. В нашем корпусе было около трех десятков людей, примерно столько же – в соседнем, и появились они все разом: привезли их в одно утро на «Икарусе». В третьем корпусе тоже кто-то жил, но тех было плохо видно – далековато.

– С соседями пока общаться не обязательно, – такое объявление сделал администратор на завтраке в тот день, когда привезли людей во второй корпус. – Вы, конечно, люди свободные, никто вам ничего не запрещает, но… В общем, это пожелание руководства. Пока – не надо. Начнете работать, там все будет ясно…

«Соседи» наверняка получили такое же предупреждение, но истолковали они его превратно. Полдня они возились с лопатами на лужайке перед своим корпусом, беспощадно выдирали кусты, уничтожали клумбы, таскали какие-то булыжники и к обеду соорудили практически полноценное футбольное поле. А через час после обеда с их стороны к калитке подошел угрюмого вида крепыш и отвязно заорал:

– Эй, опера! Хорош дрыхнуть! А ну давай старшего сюда, для переговоров!

Основная масса «наших» валялась по номерам, набиралась после обеда сил для очередной волейбольной баталии. Короче, многие вышли на лоджию, посмотреть, кто там орет, коротко посовещались и уполномочили меня сходить к этому горлану, пообщаться. Знаете, я в лидеры не набивался, среди нас были люди и постарше, с опытом, солидные такие. Просто так получилось за эту неделю, что все остальные относились ко мне с каким-то особым уважением. Это все из-за «вора», которого я имел неосторожность шлепнуть.

Спустился я к этому горластому, посмотрел на него вблизи… Что-то личико знакомое. Точно! Он раньше, года три назад, в СОБРе был, в ЦРУБОП. В общем, несколько раз доводилось участвовать в совместных мероприятиях.

– Оп-па! – горластый, рассмотрев меня, изменился в лице. – А ты не Андрей Горбенко?

– Он самый. А что?

– Ну… Ничего. Просто – респект тебе от всего спецназа. Если что – только намекни. Мы за тебя полстолицы уложим. А другую половину раком поставим…

Да уж… Грубо, но… приятно. Скажу прямо, я всегда побаивался этих головорезов и рядом с ними чувствовал себя неполноценным. Это же машины для убийства, боевые роботы. Они нашего брата – рядового сотрудника – за чмошников держат. Вроде бы одно дело делаем, от нас зависит очень многое, без нас у них просто не будет работы… А все равно относятся всегда с высокомерием, как к низшей касте. Они уважают только себя и подобных себе. Такие люди, что поделать.

– А ты зря не в маске. Я тебя тоже узнал, ты – Серега Разуваев.

– Да я и не прячусь. Мне без разницы, прятаться уже просто смысла нет. Так что клал я на их конспирацию. Короче, давай – собирайте команду. Мы вас вызываем на футбольный матч. Играем на ящик пива, даем фору – два мяча.

– Это вы нам – фору?!

– Угу. Солдат ребенка не обидит.

– Да мы вас – как тузик грелку…

– Да ну?! Ну давай, раз такие борзые – на два ящика пива, без форы.

– Заметано.

– Ну все, готовьтесь. Начало ровно в шестнадцать ноль-ноль.

– А как к вам пройти?

– Что значит – «как пройти?» Ножками!

– Через забор сигать?

– Зачем? Скажи администратору, пусть откроет.

– Думаешь, откроет?

– Да куда он, на хер, денется! Ну хочешь, я скажу.

– Скажи.

– Будешь подыматься к себе, в дверь стукни – пусть выйдет на пару ласковых…

Так… Да, администратор с Разуваевым даже спорить не стал, мгновенно открыл калитку. Попробуй с таким поспорь! Команду мы собрали бегом, и так же бегом соседи нас вынесли со счетом восемь – два. Ну просто хоккейный счет получился. Играли, кстати, они не грубо, но до их физических кондиций нашему брату – как от Урюпинска до Гваделупы в коленно-локтевой позе. Кроме того, они играли очень слаженно, взаимодействие, как мне показалось, у них буквально на ментальном уровне.

Вот вам и вся конспирация. Соседи наши – это спецназ, особым образом подготовленные и обученные бойцы. Нет, все-таки интересно, чем это таким мы тут будем заниматься?

* * *

Через некоторое время, после того как заселились «соседи», мы начали работать.

Для начала нам «спустили» распорядок. И соседей, и загадочных типов из третьего корпуса кормили в нашей столовой, и чтобы мы лишний раз не пересекались, нам всем установили время для приема пищи: первый поток – соседи, потом – мы, последние – хлопцы из третьего корпуса. Завтракаем, потом всех (вот это уже была «обязаловка») загоняют на организационный час в конференц-зал. Так что с людьми из третьего корпуса никто из нас не общался вообще. С соседями тоже общались только на футбольном поле, криками и тычками: поиграли – разбежались, никаких особых отношений не возникало в силу их пресловутой «кастовости», о которой я уже упоминал. Видимо, администрация это понимала, и наши ежедневные футбольные баталии никто не пресекал. Что характерно – люди из третьего корпуса в футбол не играли и спецы даже не предпринимали попыток их приглашать. Загадочные товарищи…

Наладили распорядок, потом объявили штатную структуру и задачи. Довели специфику.

Управление «Л» состоит из четырех отделов: оперативно-разыскного, НТО (научно-технического), физической защиты и обеспечения. Плюс – руководство, офицеры управления.

Представили начальника нашего отдела. Да, основная масса тех, кто живет в нашем корпусе, – это и есть оперативно-разыскной отдел. За исключением четверых доходяг среднего возраста, что компактно ютятся в двух номерах по соседству (это весь штат НТО). Начальник – Владимир Филимонович Доценко, сорок два года, служил в ОБНОНе, потом в ФСКН. Вполне симпатичный дядечка, солидный такой, увесистый, взгляд прямой, открытый, в глазах ум светится. Вроде бы не спесивый, а там дальше видно будет.

Отдел наш состоит из двух отделений: розыска и оперативного. Деление получилось неравномерным: в отделении розыска пятнадцать человек, а у нас – всего семеро. Типа того, семеро козлят. Причем «козлят» – глагол. Шутка.

Угадайте, кто у нас начальник оперативного отделения? Ну разумеется, товарищ Горбенко, лучший в мире истребитель «воров».

Интересно… Неужели наше начальство при назначении руководствовалось именно этим фактом? По деловым качествам я на новом месте проявить себя никак не успел, так что даже и не знаю…

Насчет «Л» кто-то пошутил, что это, дескать, «ликвидация». Шутника мягко поправили: ликвидация – это, конечно, дело хорошее! Возможно, некоторые элементы такого плана в нашей работе и будут присутствовать… Но в целом название взято исходя из основного направления деятельности управления.

А что это за основное направление? Оказывается – легализация.

Ничего себе новости! Оказывается, мы будем заниматься наркомафией. Но не в том плане, как это делает ФСКН, а несколько иначе.

Перед тем как перейти к задачам, в двух словах обрисую ситуацию – как нам ее представили товарищи из руководства.

Насчет наркомафии все в курсе, про колоссальный оборот наркотиков наверняка слышал каждый, какие огромные там деньги крутятся, вполне можно себе представить. Но так уж привыкли в последнее время, что основной акцент всегда делается на деньгах и обороте. Привычная формула «товар – деньги – товар», человека за ней не видно, ему вроде бы нет места в этой связке.

Между тем наркоман – потребитель вот этого самого товара, на котором мафия делает деньги, – является основанием всей этой огромной и громоздкой пирамиды. Наркозависимый человек – фундамент наркобизнеса, без него этот бизнес просто не может существовать.

Мы будем проводить эксперимент на базе Черного Яра. Если он удастся, эту практику потом запустят в масштабах России. Наша конечная задача, не вдаваясь в подробности всех промежуточных этапов, выглядит примерно так.

Небольшая городская клиника для наркозависимых. Все наркоманы состоят на учете, на каждого составляется индивидуальный график, по которому человек получает из рук медперсонала бесплатную инъекцию. В последующем с каждым будет постепенно проводиться заместительная терапия по западным методикам (но не метадоновая, сказали, что это порочная практика), одновременно в клинике будет функционировать ознакомительный центр для молодежи и подростков. За бесплатность каждый наркозависимый должен быть готов к участию в публичных мероприятиях агитационного характера и показу по телевидению. Почему наркоманы обязательно пойдут в клинику? Потому что им больше негде будет взять дозу. Дилерская сеть и оптовики в данном районе и прилегающих окрестностях будут ликвидированы.

В данном проекте преследуются две основные цели.

1) Сформировать правильное общественное мнение по употреблению наркотиков в целом и статусу наркомана в частности. То есть перевести наркомана из разряда изгоя и врага общества в положение, которое он и должен занимать, – тяжело больного человека, нуждающегося в лечении и заслуживающего жалость и презрение. И таким образом (это побочная, но, пожалуй, по значимости даже главная цель) уничтожить в глазах молодежи «крутизну» и престиж употребления наркотиков.

Судите сами. Одно дело – собраться с кучей единомышленников в подвале и «ширнуться». Это круто. Менты ловят. Тайна. Приобщение к особому кругу «избранных». Вызов обществу. Я треснулся «марочкой» (сожрал «витаминку», «поставился» и так далее), и потому я крут. Это запретно, это манит, это ставит меня в исключительное положение.

Буду ли я крут, если стану трескаться инсулином? Я крутейший диабетик, от меня вам всем приветик! Нет, пожалуй, не буду. Все прекрасно знают, что диабетики – несчастные больные люди, все им сочувствуют и говорят про себя: «Как здорово, что эта участь миновала меня, как славно, что я здоров и не должен таскать с собой инсулин». Инсулин можно купить в любом аптечном киоске, но кому он нужен, кроме больных?