Укрощение зверя

Я и спорить не стану Вилкас! А какие новости на наших дорогах?

С тех пор как ушел Тохтамыш, разбойников стало больше. Князьям некогда наводить порядок в крае, они режут друг друга. Каждый хочет быть первым на Руси. Тратят все силы и деньги на междоусобицу, а ведь после Куликовской битвы казалось, что вся Русь вокруг Москвы объединилась. Пришел Тохтамыш и в два счета все повернул вспять, монголы, как давали ярлык на княжение, так и дают.

Но дань то не платим!

Платим. Людям легче не стало. А у Тохтамыша, говорят, в Орде, великий враг завелся. Если ему враг значит нам друг!

Кто же это?

Какой-то Темир по прозвищу Хромой. Полмира уже захватил и Тохтамыша победил.

Касим, которому разговор переводил Ицхак, настороженно огляделся вокруг. Муса положил свою руку на дрогнувшую ладонь друга. Успокаивал.

Посетителей в корчме прибавилось. Родственники Вилкаса ловко и быстро обслуживали приезжих, подавали каждому, то, что ему привычно и по вкусу. Татарину – жаркое из барашка, русскому – щи и кашу, а знатным гостям готовили сложные блюда.

За соседним с казаками столом, спиной к ним, сидел молчаливый человек, одетый как русский купец средней руки в простой коричневый кафтан без украшений и мягкие яловые сапоги. Его суконная шапка лежала на лавке. Он ел жирные щи, заедая их большим куском ржаного хлеба, и запивал все это ячменным пивом из глиняной кружки. Его, казалось, совершенно не интересует разговор кабатчика с гостями. Пару раз он все же оглянулся и скользнул взглядом по Мусе и его спутникам. Мусу как булавой ударили, такой цепкий и внимательный был взор у их невольного соседа! Когда посетитель расплатился и вышел, Муса быстро подошел к Вилкасу и спросил:

Кто это?

Человек проезжий. Никогда его раньше не видел.

Узнай его имя и куда направляется.

Будет сделано!

Вилкас вышел, вытирая руки о фартук. Муса наклонился в Ицхаку, и что-то сказал ему на ухо. Помощник сотника тревожно огляделся вокруг, быстро вышел из корчмы через кухню, с черного хода.

Через несколько минут вернулся Вилкас. Лицо его выражало тревогу, руки судорожно перебирали концы не совсем чистого фартука. Муса никогда не видел такой обеспокоенности у бывалого литвина.

Что случилось, Вилкас?

Даже не знаю, что тебе сказать Муса…..

Говори прямо.

Я всегда отвечал за безопасность моих постояльцев и гостей в корчме, а теперь….. В общем, тот человек, что сидел за соседним столом, приказывает тебе и твоим товарищам выйти из дома. Если вы этого не сделаете, он сожжет все, что тут есть.

Да кто он такой! Есть ли у него право приказывать нам, свободным казакам, находящимся на службе у Великого московского князя!

Я не знаю, кто он такой, но ……… выйди, посмотри на его право…..

Муса медленно подошел к открытой двери корчмы, оглянулся на десятников и, ничего не понимающего Касима. Потом он высунул голову наружу и медленным шагом вышел из помещения. Сначала его ослепило солнце, и уши наполнил звук жужжащих в поле кузнечиков. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел давешнего соседа по столику спокойно стоящего и глядящего на него своим сверлящим взглядом. А за ним………..

А за ним стояла стена из закованных в броню людей, числом не менее тридцати. Эти три десятка были готовы к отражению любой атаки. Они стояли с мечами наголо и щитами на левых руках. Начищенные стальные кирасы и шлемы с опущенными забралами сверкали.

Кто вы господин, и что вам нужно? – сказал Муса

Сначала скажите кто вы!

Я сотник пограничной казачьей стражи Муса Гирей, выполняю приказ моего тысячника и следую туда, куда он мне приказал!

А что он вам приказал?

Вас это не касается, господин! Не нужно мешать нам выполнять приказ. Иначе мы будем действовать по законам военного времени.

Это значит?

Это значит, мы атакуем вас и уничтожим!

Мне нужны только вы, Муса, и те ваши товарищи, которые были в корчме. Сдайтесь нам и, тогда, возможно останетесь в живых. Вы, по своей глупости, и не понимаете, в какое серьёзное дело вы вляпались. Все мы рабы княжеские, обязаны повиноваться ему и его приказам. Я боярин Семен Бельский из Тайного приказа. Подчиняйтесь!

Вы, наверное, никогда не имели дело с казаками, боярин. У нас нет рабов и никогда не было. Более того, каждый раб, добежавший до казацкой станицы и принятый казацкой общиной, считается свободным и не выдается бывшим хозяевам. И князю мы не рабы. Наши старшины подписали договор, поэтому мы служим князю добровольно! Если у вас есть приказ о нашем аресте – предъявите его!

Не обязан. Будете сопротивляться – станете покойниками. А если и останетесь живы, то позавидуете мертвым!

Неожиданно поднялся ветер, из-за леса потянулись тучи, запахло дождем. Из корчмы на дорогу вывалились все постояльцы и прислуга, во главе с хозяином – бесплатное развлечение обещало быть интересным. Самый зоркий из сыновей Вилкаса закричал, показывая за спины стоящих витязей:

Казаки, казаки! Смотрите, казаки!!!

К стоящим у корчмы людям стремительно приближалась казачья сотня, ведомая Ицхаком! С визгом и гиканьем всадники окружили три десятка бронированных воинов, и обнажила черные сабли. Чтобы не мешать своим соратникам, Муса отошел к двери корчмы, где уже обнажали сабли его десятники и Касим. Свирепое лицо боярина Бельского виднелось за спинами казаков и крупами их лошадей.

Сдавайтесь, Гирей, я вам приказываю! Вам все равно не уйти от меня! Я вас убью!

И что он на меня взъелся, этот боярин? – сказал Муса подскакавшему к нему Ицхаку – Дайте мне Тулпара, а Касиму его лошадь. Ещё пару заводных, больше не нужно. Ицхак, мы все сделаем, как договорились. Ждите нас у Боровицкой башни через четыре дня, понял?

Да, атаман! А с этими, что делать?

Разоружить, связать и три дня, чтобы ни один из них, и боярин тоже, не двинулся с места. Мне надоели все эти неожиданности.

Ты думаешь это звенья одной цепи?

Береженного, бог бережет, Ицик! Забирайте их!

Над головами казаков взвились арканы, которыми они растащили упирающихся бронированных воинов в разные стороны. С не меньшим успехом, но с большой руганью боярин Бельский и его соратники были связаны, разоружены и увезены в деревню. Там они были рассажены в разные глубокие земляные ямы по пять – шесть человек. Им предстояло провести долгих три дня, под круглосуточной охраной, на скудной пище и воде. Не убили ни одного из них. Все, кроме боярина Бельского оценили это обстоятельство. Это было необыкновенное великодушие.

7

Луче есть человечесьскым деланием треба, а не съвет

(В делах человеческих полезней дело, а не совет. Менандр Мудрый IV – III вв. до н. э)

Внук корчмаря Вилкаса вёл Мусу и Касима по необыкновенно густому, по мнению Касима, лесу, на Москву. Следующим проводником должен был стать ведун[30 - Ведун или вещун – одаренный [битая ссылка] сверхъестественной мудростью. Происходит от слова «Ведать». В [битая ссылка] славянской мифологии ведуны – [битая ссылка] синонимы слов [битая ссылка] ведьмак, [битая ссылка] ведьма, [битая ссылка] маг. [битая ссылка] Активные ведуны [битая ссылка] практикуют [битая ссылка] волшбу ([битая ссылка] магию) и являются [битая ссылка] волхвами.] Яромир из староверческой деревни, которому Вилкас написал записку на бересте. Что было написано в этой записке ни Муса, ни Касим не знали, так как не умели читать по-русски. А написал Вилкас следующее: «Сих отроков добре ведаю вони се честны. Им помогне».

Заливные луга сменялись густыми дубравами, непроходимая чаща – молодыми пролесками. Один раз они остановились и поели сыра с хлебом. Костер не разжигали, зачем привлекать к себе внимание раньше времени. Солнце ещё было высоко, но в лесу это было не заметно, везде царил зеленый полумрак. Кони с трудом выбирали дорогу среди сплетения мощных корней и густого кустарника. Все больше пахло затхлой тиной, как будто неподалеку было болото.

Внезапно лес как будто бы кончился, и впереди показалась большая поляна, покрытая ярко зеленой травой. Муса уверенно направил Тулпара на эту травку, но конь наотрез отказался идти. Сотник ещё раз дал шенкелей, но конь обернулся и посмотрел в глаза всаднику. Мол, что ты хозяин, куда ты меня гонишь? Андрюс – внук Вилкаса, которого Муса и Касим звали просто Андрюха, увидел это и удивился сметливости благородного животного.

Вы только поглядите! Чует, что впереди болото…. Топь страшная. Сколько здесь людей и лошадей погибло. Один раз, сам видел, прямо тут лось утонул. А ведь лоси не тонут в болоте, у них копыта очень большие! Но здесь видно и для лося место непроходимое.