Онтическое сознание

Это явный недостаток для теории познания, когда возникает необходимость ссылаться, взывать к Абсолютному и искать сторонние доказательства, практические императивы и аналогии. Ведь можно познать достаточное основание для всякого знания в полном объёме, который возможен в непосредственном сознании. Я, конечно, говорю о Сущем. О его данности, идее и тождестве данной идеи с действительностью.

Большая заслуга трансцендентальной Философии состоит в понимании тождества. В понимании того, от чего логика берёт начало. Трансцендентализм дошёл до истинного понятия тождества на примере такой основы как трансцендентальное «я». Ибо это такое тождество, которое во всём и во всяком многообразии есть самотождественное. Это отличный пример истины, тождества понятия и действительности. Хотя такое тождество мыслил ещё Парменид Элейский (тождество мышления и Бытия), но мыслил ещё абстрактно, ибо у него не было столь развитой философской науки, как во времена Канта и Фихте, тем более какая она есть сейчас.

Следует всё же заметить, что тождество я наблюдаю не только в самом своём «я», но и во всякой сущности, иначе говоря, во всяком неизменном бытии. Хотя я и не наблюдаю ни в каком сущем тождество настолько непосредственно, насколько в своём «я». И не всякое тождество есть самотождество. Но я наблюдаю Сущее в целокупности также тождественным. Никогда Сущее не будет не тождественным, потому как нет ничего, кроме Сущего. Небытия же нет вовсе. Поэтому Сущее всегда тождественно. В Сущем же есть тождество идеи и действительности. Сущее всегда есть Сущее. Отсюда и логический закон тождества (Сущее есть Сущее; А есть А), а от него прочие законы логики и вся логика. От неё возможность и действительность разумного познания. Притом Сущее для «я» в познании гораздо ближе, чем само «я» для себя. Хотя «я» онтически наиболее близко к себе, но эпистемологически и онтологически «я» наиболее далёкое себе. Сущее и онтически непосредственно, и также эпистемо-онтологически наиболее близкое нам. И хотя конкретные сферы Сущего не ясны для нас и требуют значительных познавательных усилий, как понятие оно для нас самое первое и достоверное. Сущее есть первая трансцендентальная идея, которой обладает человек. Можно сказать, что идея Сущего в её трансцендентальности есть первичное из априорного достояния сознания. Это показывает и непосредственное содержание сознания, и развитие Философии. Сущее всегда уже есть как первичное понятие, как данность, как мир, как индивиды, как природа, как всё существующее и как само сознание, мыслящее понятие Сущего и включённое в Сущее, поскольку существующее.

Если Сущее есть первая идея в индивидуальном мышлении и в целой Философии, то до понимания «я», его трансцендентальности, бытийного устройства, даже до самой идеи «я» нужно дойти, и это большой мыслительный труд. Это также показывает индивидуальное мышление и развитие Философии. Но не только поэтому Сущее как первоначальное основание всякого знание лучшее из возможных оснований.

Онтическое основоположение знания тем лучше субъективного и чисто трансцендентального, что не возникает пробелов, а из них нужды доказывать интерсубъективность и действительность Мироздания. В самом деле, я никогда не один (следовательно, и «я» никогда не одно), а всегда в сообществе других сознательных существ. Кроме того, я нахожу себя не просто индивидуальным сознанием, но и личностью. И нахожу себя как личность также непосредственно, как и свою трансцендентальную структуру, потому что это моё единое сознание. Я отождествляю себя со смыслом, в котором я синтезировал весь свой жизненный опыт и всё своё мышление и волю. Это и есть личность. Другие сознания я также нахожу личностями. То есть не пустыми сознательными структурами, а ещё и данными в качестве осмысленных. Такими же «я», отождествляющими себя со смыслами своих жизненных опытов, своего мышления и своей воли. Я нахожу себя на определённом уровне развития своей личности и это развитие наблюдаю. Я также понимаю, что без сообщества личностей отдельная личность не появляется и не развивается. Что каждая личность развивается рефлексивно от других личностей. Это знание о других сознающих «я», живых и личностных, является непосредственным для меня и выше, чем чувственное, это непосредственное знание. Созерцание действительной разумной жизни. Я наблюдаю вокруг не только сознающих разумных личностей, но и многообразие живых существ и жизни вообще. В этом многообразии живого я также созерцаю жизнь. И это настолько непосредственное знание, что в нём нельзя по-настоящему усомниться.

Мир также непосредственно дан, но не созерцательно, до чувств, а в восприятии. Непосредственность мира в достоверности, в невозможности сомнения и в том, что мир является условием бытия сознания. Сознание есть всегда сознание в мире. Мир действителен a priori как трансцендентальная данность. В этом нет сомнения. Но остаются сомнения во в-себе-бытии материи – всеобщей сущности физического мира. Созерцательная непосредственность идеального – жизни, сознаний, идей, не оставляет места для сомнений в последовательном мышлении. Но протяжённый мир является внешним образом и посредством чувственного восприятия. И хотя в самом чувственном восприятии сомнения нет, но остаётся ещё сомнение в мире как трансцендентальном предмете. То есть сомнение есть не относительно действительности мира, а в том, что составляет его трансцендентальную действительность (действительность трансцендентального предмета мира): материя или идея? Конечно, вопрос задаётся относительно в-себе-бытия материи. И этот вопрос мы также рассмотрим.

Действительность интерсубъективности также понятна из нашего основоположения. Множество личностей образуют коммуникацию посредством оформления мышления в речь. С развитием эта коммуникация переходит в культуру. Действительность эта идеальна и является результатом деятельности множества сознаний.

Рассмотрев основные сферы Сущего, можно сказать, что действительность большинства из них нет необходимости доказывать, исходя из самого основоположения. Из первичного знания, основывающего все другие.

Теперь стоит поговорить о логической и бытийной константе, которая всякий раз, во всякой сфере Сущего нам проявлялась. Проявлялась в самих феноменах сущего и сферах Сущего. Это наилучшим образом проявилось в бытийном устройстве сознания и всего Сущего. Это свойство трансцендентно-имманентности.

Невозможно, не вступая в противоречие, считать всё Сущее трансцендентным. Ибо чему оно трансцендентно: самому себе или сознанию? Но Сущее тождественно Сущему и не может быть трансцендентно самому себе, ведь и ничто другое не может быть самому себе трансцендентным. Сознанию оно также не трансцендентно, ибо само сознание не существует отдельно от Сущего. Никто не считал Сущее трансцендентным самому себе или индивидам. Зато считать всё Сущее имманентным довольно известная и широко освещённая позиция. Это позиция Спинозы, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Но это не соответствующая действительности, хотя и философская позиция. То, что она не соответствует действительности, ясно наблюдается в существовании познания как такового. И всякий раз познание это подтверждает. Но что важнее, так это то, что само сознание, интерсубъективность и Сущее это подтверждают. Познание подтверждает это тем, что всякий процесс познания есть постижение трансцендентного, делание трансцендентного имманентным. Познавая, я осознаю то, что было трансцендентно моему сознанию. Я делаю трансцендентное имманентным. Познанное же знание есть имманентное моему сознанию. Моё содержание и достояние. Неизвестное трансцендентно, а знание имманентно. Процесс познания есть постижение и делание трансцендентного неизведанного имманентным знанием. Сознание само трансцендентно-имманентно. Как структура, как сущность оно не дано себе в полном объёме, а есть лишь как проявление некоторых аспектов и способностей в своей данности. Сознание не полностью трансцендентно себе, иначе оно бы не было сознанием, так как ничего не сознавало. Оно также не полностью имманентно, иначе в самосознании знало бы себя полностью, во всей своей сущности, структуре, природе. Результатом трансцендентно-имманентного характера сознания является самопознание. Трансцендентно-имманентность интерсубъективности состоит в коммуникации и личности, а также познании друг друга. Как уже сказано, никакая личность не появится, не будь сообщества, множества индивидов. Коммуникация же по своему характеру трансцендентно-имманентна, ведь в процессе неё мы обмениваемся данными, обмениваемся содержанием своих сознаний и познаём друг друга. Я не знаю части того, что знает мой собеседник, а он не знает части того, что знаю я. Но в процессе коммуникации мы обмениваемся этим знанием, делимся друг с другом и оба развиваемся. Каждый из нас не знает чего-то о личности, с которой говорит и узнает, только когда та личность выразит это в речи. Результатом трансцендентно-имманентного характера интерсубъективности является коммуникация. Сущее трансцендентно-имманентно постольку, поскольку всякое индивидуальное и частное сущее в нём трансцендентно другому, но имманентно всему Сущему. Результатом трансцендентно-имманентности Сущего является познание и познаваемость Сущего.

Трансцендентность не является характеристикой всего Сущего как и имманентность. Трансцендентно всегда что-то по отношению к чему-то. Имманентно тоже всегда что-то по отношению к чему-то. То есть трансцендентность – это всегда характеристика по отношению к конкретной позиции, а не всеобщее свойство Сущего. Имманентность также характеристика определённой позиции по отношению к другой. Трансцендентно-имманентность же суть характеристика всеобщая, сущностная характеристика всего.

Ввиду неудобства термина трансцендентно-имманентность, для обозначения смысла этого всеобщего свойства я выбрал слово трансцендентальность. Потому что, если присмотреться, то даже у Канта трансцендентальность характеризует не только априорное познание, но и частичное проявление единства. Ведь это априорное познание есть познание частичное, познание проявления сущности. Познание частного проявления целой структуры. Так, трансцендентальное «я» проявляется в своей данности в качестве принципов своей бытийной природы, своих аспектов и способностей. Мир, согласно Канту, также трансцендентален, ведь мир дан частично, а целиком есть для нас как сама идея мира. Сущее также дано частично, а целиком есть идея Сущего. При этом их объединяет априорность знания, априорность самих идей. Идеи Сущего, мира, «я» есть до всякого опыта, а в опыте они даны частично. При этом они аподиктически достоверны как знания. Трансцендентальность – это целое, явленное частично и познаваемое a priori. Трансцендентальные идеи – это аподиктически достоверные в своём существовании понятия действительности, действительные идеи.

Слово «трансцендентальное» значительно удобнее, чем трансцендентно-имманентность, красиво, удачно отображает смысл, и уже у Канта можно заметить подобные коннотации.

Стало быть, мы выяснили, что Сущее уже первоначально известно в своей трансцендентальности. Также Сущее первоначально известно как тождество, являющееся источником формальной истины, образа истины или, по другому говоря, идеи Истины. Ведь соответствие Сущему, как оно существует, есть истинность.

Также мы узнали, что методы Философии имеют бытийный, онтический характер. Ибо логика исходит из тождества в первую очередь и им конституируется. То есть самим тождеством Сущего. Феноменология имеет онтический источник, ибо Сущее для нас есть в значительной степени как тотальность явлений. Ноуменология также имеет бытийную, онтическую природу, ибо само Сущее трансцендентально, и, чтобы его познать, нужно мыслить трансцендентально: от проявленного, имманентного переходить логически, последовательно осмысливая его, к его трансцендентному источнику.

Таково кратко изложенное основание всякого познания, знания и Онтической Философии.

Теперь приведём второе определение Сущего в соответствии с нашим основанием и обозначим развитие в сторону сущностного познания Сущего.

Сущее – это трансцендентальная тотальность всего существующего. Если первое определение Сущего как всего существующего есть формальное определение, то это второе можно назвать трансцендентальным определением. Что есть эта трансцендентальная тотальность в своей конкретике, онтологии ещё предстоит выяснить и в результате исследования дать сущностное определение Сущего, чем мы и займёмся в этой книге.

ВТОРАЯ ГЛАВА

ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ

Что такое Бытие?

Когда у конкретной Философии есть ясное и определённое основоположение, знание, являющееся прочной основой всякого познания, то время задавать вопросы о самых принципиальных областях познания, которые можно выделить в самом основоположении. Вопрошание должно исходить из самого основоположения, потому как сами области знания должны изначально вытекать из основы знания. Это стало ясно уже во введении и первой главе. Приведём пример. Основа субъективно направленного идеализма порождает вопросы и стремления к преодолению субъективности, порождает вопросы, движущие мысль к интерсубъективности и понятию действительности мира. К такому понятию действительности, которое истолковало бы мир как идеальный источник явлений.

Первые вопросы, исходя из нашего основоположения, чисто онтико-онтологического характера. Они относятся к самому Бытию Сущего. Потому как Бытие есть самое фундаментальное и базовое, что можно различить в Сущем. И сознание испытывает удивление перед самим Бытием Сущего. Перед тем, что является самим существованием, самим «есть» Сущего и всякого частного сущего. Надлежит снять это удивление, поставив вопрос и ответив на него.

Необходимо и важно правильно поставить вопрос о Бытии. Если задать вопрос так: «что есть Бытие?», то мы не получим ничего вразумительного. Это не логичная постановка, ведь само Бытие не есть что-то, а является самим есть чего-либо. Поэтому задать вопрос о Бытии верно будет так: что такое Бытие? Хоть здесь и присутствует в начале вопроса слово «что», оно не обозначает нечто здесь, не обозначает сущего. Смысл этого «что» здесь состоит в простом указании на смысл слова «такое». Иначе говоря, смысл вопроса (что такое Бытие?) заключается в этом «такое», которое означает особенность Бытия, смысла Бытия, отличия Бытия от всего прочего, от других феноменов. Ибо мы различаем Бытие от других явлений Сущего.

При такой постановке вопроса о Бытии мы можем сразу ответить на него. Ибо, имея основное положение, которое уже делает ясным трансцендентальность и тотальность Сущего, мы имеем ясный смысл того, что Сущее есть высшее единство всех своих аспектов. И так как это единство трансцендентальное и является самым высоким тождеством и источником всякого понятия тождества, то оно соответствует своему смыслу. Среди этого высшего единства сущих аспектов Сущего, мы различаем и Бытие. Это предикат «есть», существования всякого и каждого сущего, а точнее, всеобщий, тотальный предикат существования всего Сущего. Ибо Бытие как свойство не отлично ни у какого сущего от другого сущего. Предикат Бытия – это, вероятно, единственное, что объединяет всё Сущее, кроме единой первой Причины. Но вполне возможно, что Первопричина и Бытие совпадают (это нам ещё предстоит выяснить далее). В самом деле, Бытие, существование Сущего есть единое. И оно одинаково для всего Сущего, следовательно, для всякого сущего оно одно. Этот различённый аспект есть самый фундаментальный и базовый. И он не являет собою различия между сущими, так как является самым основным. На этот предикат (на Бытие) наслаиваются различия между сущими в виде различных конкретных свойств, сущностных и содержательных. Бытие – это основной необходимый непосредственный и всеобщий Акт всего Сущего. Бытие является основным свойством, потому что на него наслаиваются все прочие свойства, а необходимым, потому что является условием других свойств Сущего. Оно непосредственное, так как имманентно Сущему, как и любое свойство. И всеобщее, потому что принадлежит всему Сущему целиком. Бытие есть свойство Акта, свойство действия всего Сущего. Действительности и активности являющейся основой для всех прочих определённых аспектов Сущего. Бытие – это важнейший аспект Сущего. И действительно, Бытие соединяет действительность Сущего, ведь только Бытие есть свойство, общее для всякого частного и индивидуального сущего. От камня до сознающего духа, от предмета мебели до всеобщей Идеи, от микроорганизма до жизни как таковой единственным объединяющем фактором может быть только Бытие и Первопричина. Но только Бытие является единственным актуальным свойством, объединяющим всё это сущее в Сущее. И это актуальное свойство есть сам Акт всего Сущего. Действие, активность, всего существующего; осуществление всего Сущего.

Вопрос о Бытии уже задавался в фундаментальной онтологии XX века. В ней постановка вопроса была таковой: как Бытие есть? Такая постановка, такая форма вопрошания являет собою смысл того, в каком образе существует само существование. Я не считаю такую постановку вопроса более удачной, чем та, что выше приведена мною. Ибо в нашей постановке вопроса уже содержится указание на то, что такое Бытие в Сущем. Какое место среди аспектов Сущего занимает Бытие. Ведь мы различаем среди феноменов Сущего Бытие. В данной постановке вопроса указание идёт на то, что Бытие существует каким-то образом. Оно существует «как». У нас же указание на существование Сущего в целом и его принципиальных аспектов и сфер. Ответом на вопрос (как Бытие есть?) должен быть какой-то образ, форма существования самого существования. Но аспект не существует в какой-либо форме, как правило, а целое не является формой аспекта. В обсуждаемой постановке вопроса наличествуют коннотации, указывающие на то, что Бытие будто бы само есть отдельное сущее. Но, хотя как феномен и понятие Бытие есть сущее, само по себе же оно есть нераздельное от Сущего основное свойство. Не существует так называемого «чистого Бытия», также как и не существует ничто. Ибо существование всегда есть существование чего-либо, сущего. Бытие же всегда есть Бытие Сущего. Поэтому и ответ, к которому пришла сама же фундаментальная онтология, состоит в том, что Бытие есть как Сущее. Что я считаю не совсем верным. Ведь Бытие не есть как Сущее, а есть аспект Сущего, пусть и самый базовый, необходимый, основной и всеобщий. При таком вопросе и ответ похож на утверждение, будто бы Сущее есть форма Бытия. Внешнее выражение Бытия. Однако целое не может быть выражением своей грани.

Следующий вопрос к Бытию также является достоянием фундаментальной онтологии. А именно вопрос о том, что значит Бытие, в чём состоит смысл этого предиката «есть»: что значит Быть? Ответом на этот вопрос может являться только конкретно сущее. Потому как нельзя быть чистым Бытием, об этом уже сказано. Быть значит быть сущим. То есть существовать в конкретном образе бытия, обладать свойствами, быть сущностью, иметь содержание и так далее. Быть – значит быть конкретным сущим со всем бытийным своеобразием и непременным отношением ко всему Сущему.

Мы ответили на вопросы, относящиеся к самому Бытию. И ответили сразу, в той же самой главе, где вопросы эти были оформлены и заданы. Не проводя особых исследовании, мы ответили на бытийные вопросы, потому как они касаются самого фундаментального аспекта Сущего. И ответили только потому, что онтическое основоположение позволило это сделать изначально и достоверно, исходя из него самого. Мы аподиктически, a priori и сразу из основного положения ответили на вопросы о Бытии согласно бытийному характеру самих вопросов.

Почему есть Сущее, а не ничто?

Данный вопрос, можно с очевидностью сказать, обращён к причинности. Это бытийный и онтологический вопрос. И на него уже не дать ответа сразу, исходя из основоположения, как мы это сделали выше с вопросом о Бытии. Ответ здесь должна дать онтология в целом. Необходимо уточнение, что этот вопрос обращён не к причинному ряду и не к тому, почему существует конкретно такой, а не иной мир, который мы фиксируем во времени и который является результатом причинного ряда. Это вопрос к Первопричине. Почему вообще есть Сущее, почему что-то существует. Почему есть трансцендентальная тотальность всего существующего. Это вопрос не к конкретике образов бытия, но к Бытию Сущего. И Первопричина понимается как основание, источник Бытия, а не как первая причина, основание ряда. Другими словами, Первопричина в онтическом смысле не является положенной во времени причиной конкретного мира, а является условием, основанием, истоком, началом Бытия Сущего.

Этот, без сомнения, трансцендентный вопрос уже был поставлен Лейбницем, и важность его была подчёркнута Гегелем. Данный вопрос был поставлен так: почему есть нечто, а не ничто? Я уточнил и придал большей определённости, но вместе с этим подчеркнул тотальность того, о чём задаётся вопрос. Действительно, вопрос задаётся не к единичному, партикулярному нечто, а ко всеобщему единству существующего. Вопрос этот не о том, почему вообще хоть что-то существует, хоть какое-то нечто, сущее, но вопрос этот о том, почему действительно есть тотальная совокупность существующего.

Почему есть Сущее, а не ничто? Этот вопрос предстоит выяснить онтико-онтологически.

Что такое сознание?

Сознание фиксирует Сущее и знает о нём. Сознание знает и о своём бытии, самосознаёт. Сознание фиксирует Сущее, бытие и существование в понятии. И оно само также является сущим. В целом сознание фиксирует Сущее в мышлении, в первую очередь, то есть схватывает как смысл. Только мыслящее сознание – дух, может осознавать Сущее. Неразумные сознания также включены в Сущее, ибо существуют, но они не могут, не способны понять Сущее, ибо не могут помыслить его. Сознание фиксирует Сущее в мышлении так, что знает о нём. Другими словами, имеет данность Сущего, которую сознаёт. Сущее дано сознанию и последнее знает его. Вывод, который мы можем сделать, кажется, должен состоять в том, что подход к сознанию должен быть онтологическим. Но в целом, если проанализировать сознание, то мы приходим к выводу, что подход к нему должен быть совершенно особенный.

Философия сознания – это совершенно особенное поле исследования. Хотя оно онтологично в том смысле, что сознание есть сущее и его структура, следовательно, также бытийна. Философия сознания также есть в значительной степени теория познания, эпистемология, потому как речь идёт о познании, о самопознании сознания. Но Философия сознания всё же представляет собой конкретную предметную область. С другой же стороны, можно смело сказать, что всякая Философия всегда есть Философия сознания, ибо настоящая Философия никогда не переходит границу сознаваемого. Это можно видеть в истории этой науки. Уже у Фалеса основой выступает простое сознание субстанциальной всеобщей основы всех вещей и мира. Настоящая Философия – это Философия сознания. Ведь даже исследуя умозрительный мир, Философия исследует его постольку, поскольку он является сознанию. Пусть даны только феномены умозрительного мира и его аспекты, а не весь умопостигаемый мир целиком, но выводы на основе этих проявлений сделать можно. И ничто не уходит из области сознания.

Поэтому к сознанию подход особенный. Ибо сознание это особенное сущее. Подход к нему не чисто онтологический, не чисто эпистемологический (хотя эпистемология и онтология составляют фундамент, на котором можно уверенно исследовать сознание), но особый. И это также онтический подход, ведь сознание есть сущее и включено во всё Сущее и взаимосвязано с ним. Если спросить, в чём особенность сознания, то ответ будет таков: сознание – это единственное сущее, знающее о своём существовании, знающее другое сущее и себя как сущее. А мыслящий дух знает в мышлении и само существование всего Сущего. Особенность сознания как сущего в том, что оно знает о существовании. В том, что это живое существо, а не просто существующее.

Сознания – это единственные сущие, знающее себя, среди мира объектов: косной материи и мира ноуменов, проявляющегося в данности. Поэтому подход также онтический и трансцендентальный, ибо сознание, как и Сущее, трансцендентально по природе. Больше того, сознание для нас – отличный пример трансцендентальной структуры.

Теперь сформулируем вопросы о сознании так, чтобы наилучшим образом понять, что есть сознание. Вспомним Гегеля: «Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа Философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены». Это особенно важно в такой теме как сознание. Потому что большую часть времени наука подходила к сознанию не с той стороны. Однако редкие, но яркие проблески разумности дали нам немало знаний в этой области. Лучших результатов здесь достигли трансцендентальный идеализм и феноменология. В настоящее время на этом поприще пытается достичь результатов аналитическое течение. Важно будет отметить основные ошибки, прежде чем оформить сами вопросы.

Основные ошибки в подходе к сознанию. Очевидно, что самым распространённым ошибочным пониманием сознания в наше время является материализм. К этому же относится и натурализм, и все теории, редуцирующие сознание к мозгу, и вообще к материи. Против этого мнения можно сказать следующее. Здесь, в науке о сознании, непосредственность составляет очевидность, благодаря самосознанию можно легко убедится в отличии сознания от тела, в непротяжённости сознания в пространстве. Помыслить же сознание и его феномены протяжёнными вовсе невозможно. Если что-то невозможно помыслить без противоречия или вовсе невозможно помыслить, то для Философии это является достаточным основанием для того, чтобы отвергнуть такой конструкт. О том, что непротяжённость является сущностным моментом, свойством сознания рекомендую почитать у Ибн Сины, Декарта, Канта, Эдмунда Гуссерля и Дэвида Чалмерса. У Ибн Сины даже есть мысленный эксперимент, подтверждающий субстанциальность и независимость сознания от телесной формы. Этот эксперимент называется «падающий человек». Собственно, у доброй части философов можно прочесть о в-себе-бытии и независимости сознания. Я же приведу соответствующие аргументы в следующей главе, посвящённой сознанию.

Следующую частую ошибку в вопросах сознания я назвал анатомистической (отталкиваясь от понятия «анатомия» – наука о строении организмов). Не так-то просто избежать этой ошибки. Нужна правильная теоретическая установка, чёткость методов, терминов, незыблемое основание. Даже Кант был подвержен этой ошибке. В знаменитой «Критике чистого разума» Кант не просто вводит дистинкции относительно способов и способностей познания, а делит сознание на автономные и независимые друг от друга проявления. Разделяя мышление на рассудок, разум и способность суждения, Кант поступает волюнтаристски. Ибо он не говорит, что это различаемые нами феноменально порядки мышления, разные проявления единого процесса сознания, а утверждает будто это самостоятельные части души, подобные органам и частям тела. Но сознание не есть организм. Неуместно делить единое сознание, ведь в самонаблюдении нам ясным образом открывается единство сознания во всяком проявлении. Всё самонаблюдение сознания приводит к такому выводу, что выделяемые нами как способности, феномены есть проявления сознания, различив которые, мы закрепляем в понятии. Поэтому сравнивать проявления сознания с органами тела не имеет смысла и даже вредно для познания. Ведь онтически существует сознание, но нет разума самого по себе, восприятия самого по себе, рассудка самого по себе, представления самого по себе и так далее.

К этому анатомическому или органическому представлению о сознании близко предметное и полупредметное представление. Предметное представление – это когда сознание берут как предмет, как нечто объективное. Как то, что может предстать внешне, но не как проявление, а как сущность. Можно назвать это овнешнением. Когда сознание пытаются не мыслить, а представлять. Полупредметное и предметное представление связаны с редуцированием сознания к субстанциальности. То есть вперёд выступают свойства или их единство, а сознание не понимается как сознающий. А понимается как предмет. Коннотации понятия субстанциальности довольно прочно отсылают к предметности. И она часто полагается вполне намеренно. Могу сказать, что причина этого в трудности нахождения в познании сознающего и лёгкости нахождения свойств и способностей (в виду наличествования их в данности). Предметные и полупредметные представления можно назвать как класс ошибок ошибками оформления или ошибками овнешнения.

Противоположная предметному представлению ошибка – это феноменалистическое (не путать с феноменологией – наукой о явлениях как таковых) или поточное представление. Феноменализм редуцирует сознание к потоку явлений, восприятий, представлений, ощущений, событий et cetera. Эту ошибку мы сполна сможем увидеть в истории английской философской мысли (Дж. Беркли, Д. Юм, Б. Рассел). Сознание понимается как поток или связка феноменов. Опять же мысль не доходит до сознающего, до «я». Это похоже на предметное понимание, только вместо статичного предмета здесь наличествует динамичная связь феноменов. А похоже оно тем, что сознание понимается как нечто внешнее самому сознающему. Собственно, сам сознающий пребывает в забвении в такого вида философемах.

Ещё один ошибочный подход к сознанию, не такой грубый как предметное представление, но близкий к нему, я назвал перцептивной ошибкой. Латинское perceptio будет по-русски «восприятие». Перцептивная ошибка – это редуцирование сознания к картине восприятия, к данности. При этом существование «я» как бы забывается, и это несмотря на присутствие такового понятия в дискурсе Философии. Мысль в исследованиях, приводящих к редукции сознания к восприятию и одной только аффективной данности, не доходит ещё до апперцепции, а потому не доходит и до сознающего «я». Апперцепция (от латинского ad – к и perceptio – восприятие) есть осознанное восприятие. Апперцепция есть та перцепция, которую «я» осознаёт и в которой может узнать то, что оно осознаёт это осознание. Иными словами, апперцепция есть осознание данности и осознание самого осознавания. В апперцепции «я» также может осознать себя.

И последняя из распространённых ошибочных представлений применительно к сознанию – это ошибка целого и частности сознания. Суть её в том, что сознание понимают как нечто отдельное от сознания как такового. И как нечто, лежащее в одной понятийной плоскости с восприятием, пониманием, самосознанием, ощущением, волей, мышлением и тому подобным. Иными словами, ошибка целого и частности заключается в том, что сознание полагают в одном понятийном ряду с его же собственными свойствами и способностями. То есть с его проявлениями, которое оно само же в себе различило. Но сознание включает в себя как целое свои проявления. Сознание включает в себя как целое: своё мышление, восприятие, совесть, представление, волю, самосознание, разум и так далее. Сознание не должно полагаться как что-то отдельное от сознающего и как что-то отдельное от своих свойств, способностей, проявлений. Или как что-то, стоящее наряду со своими свойствами, проявлениями и способностями. Я думаю, что причина ошибки целого и частности в анатомистичном взгляде на сознание. Хотя ошибка целого и частности гораздо шире.

Что такое сознание? Ответом на этот вопрос должно быть в высшей степени ясное и чёткое определение. Это предельно ясно оформленный вопрос о бытии сознания. Что представляет собою сущностная природа сознания. Очень многие философы считали и считают, что дать определение такой предельной сущности как сознание не представляется возможным. Однако это не так. Если понимать определение как раскрытие смысла понятия, а не как редукцию к чему-то более предельному, чем конкретное определяемое, то, конечно, дать определение сознанию (как и смыслу любого понятия) возможно. Мы же понимаем, что определение есть раскрытие, растолковывание смысла, выраженного во всеобщей конкретной языковой форме – понятии. Поэтому сущностный ответ всегда есть раскрытие смысла, посредством определения. Мера познания же сущностного ответа такова: если смысл становится более ясным, более ясно осознан после определения, то это определение верное. Ясность смысла есть синтез всех его аспектов и проявлений in concrete. Иначе говоря, ясность смысла есть осознание всех граней смысла в наибольшем синтетическом единстве. То есть мера познания сущностного ответа – это наиболее совершенное и непосредственное осознание синтетического единства многообразия в целом – смысла. Понятия и определения здесь суть инструменты и орудия достижения этой непосредственности смыслового осознания.

Что такое сознание? Чтобы ответить на этот вопрос, чтобы дать верное определение, нужно понять, что есть критерий сознания, сознательного опыта, также как выше мы выяснили критерий сущностного познания. Чтобы познать само сознание необходимо задать вопрос о том, что есть критерий актуальности сознания. Нужно понять критерий, определяющий актуальность сознания сознающего, выявить определение сознательного опыта. Это должен быть такой критерий, применяя который, мы могли бы с ясной уверенностью сказать, что такое-то сущее есть сознание, а не видимость сознания. Это должен быть критерий сознательности как таковой. Этот критерий и будет ответом на вопрос о том, что такое сознание. Что ещё раз говорит о том, что определение есть раскрытие смысла понятия, а не сведение к другому, не упрощение, не редукция к предельному или принципиальному.

В завершение оформления и постановки вопроса о сознании хочется ещё раз повторить тот факт, что в исследовании сознания большую загадку представляет не сознавание, а сознающий.

Что существует действительно?

Этот вопрос в новоевропейской Философии стал особенно актуальным. Хотя и в древней Философии у него было место. В Новое время вопрос о действительно существующем стал вопросом о субстанциональности, который перерос в вопрос о примате духа или вещества, идеи или материи. Причём этот примат понимался не просто как первенство, но как единственная субстанция – сущее, имеющее характер в-себе-бытия. В-себе-бытием я называю то сущее, что независит от другого. То есть в-себе-бытие в моей терминологии есть та характеристика, которой раньше наделяли слово субстанция. В истории Философии мы наблюдаем, что понятие действительности или, как ещё говорят, реальности[2 - Мне больше нравится понятие «действительность», нежели «реальность». Потому что реальность есть вещность и вызывает ассоциации с веществом, протяжённой основой и протяжёнными вещами. А действительность выражает тотальность действия, поэтому идеальному сущему оно подходит больше, чем реальность. Ведь идеальное не есть вещное и вещественное, но действует, именно действует, а не движется. Идеальное действует, конституирует Сущее. Отсюда и понятие действительности является лучшим для идеального. Но оно также подходит и материальному, ведь материальное действует как движение во времени.], постепенно свелось к понятию в-себе-бытия, субстанциональности. А то, что не субстанционально, не существует-в-себе, то, согласно такому историческому, новоевропейскому понятию, не действительно. Это неоправданная редукция. Ведь существующее не в-себе тоже существует. Такое не в-себе-сущее также может быть в определённом образе, иметь форму и быть содержанием в этой форме. Другими словами, это не нечто пустое и не ничто. Не в-себе-сущее также не обязательно есть кажимость. Оно может быть и не иллюзорным. Ввиду этих онтико-онтологических соображений разумно поставить вопрос о действительности заново. Что такое действительность? Это ещё предстоит выяснить в соответствующем месте данного исследования.

Нам также нужно разобраться с тем, в чём различия актуальности различных сущих, нам являющихся. Ибо эта загадка порождает сведение действительности ко в-себе-бытию и его отсутствию у различных порядков бытия (в основном у идеи и материи). Какова актуальность порядков бытия? Так должен быть оформлен вопрос о различии актуальности у сущих.