Алеша Горшок

Заговаривая о Чехове, Томас Манн отмечал, что с ним родился новый эпос: эпос малой формы. Зародился он для того, чтобы идти рука об руку с формой большой, а не для её вытеснения (хотя сегодня всё идёт к умиранию крупных форм; беда в том, что нового взамен ничего не приходит, а талантов, которые освоили бы этот „малый эпос“, на горизонте не наблюдается).И кто бы мог предположить, что эти слова − о новом малом эпосе − можно будет отнести и к Толстому, к нашему многословному, широкодыханному, всеохватному, деспотичному, по-генеральски безапеляционному Толстому?„Алёша Горшок“ же именно таков. По-чеховски ёмок. По-толстовски всеохватен. Как на шести страницах уместить полную жизнь человеческую, не исказив ничего и не умолчав? Здесь ответ. Здесь − жизнь.Не отнять и горячего, гремящего толстовского дыхания, которое вырывается с текста; половодьем разлитого содержания − не отнять.Толстой нашёл здесь новую диалектику. Достать, развернуть, продемонстрировать мир человека и сложную игру чувств не…Далее

Толстой писал не только толстые романы и относительно не худые повести, были у него и махонькие рассказы. Один из них - "Алёша Горшок", объемом в 5-6 страничек. Сам Лев Николаевич рассказом доволен не был, написал, да и позабыл, затеряв его где-то в своих бумагах. Поэтому рассказ появился в печати только после смерти Толстого, однако некоторые почитатели его таланта вознесли "Алёшу" настолько высоко, что даже объявили вершиной творчества писателя. В реальности в яснополянском хозяйстве Толстого в самом деле существовал Алёша Горшок, вот что вспоминает о нем Татьяна Кузминская: «Помощником повара и дворником был полуидиот Алёша Горшок, которого почему-то опоэтизировали так, что, читая про него, я не узнала нашего юродивого и уродливого Алёшу Горшка. Но, насколько я помню его, он был тихий, безобидный и безропотно исполняющий все, что ему приказывали».А опоэтизировал Алёшу как раз сам Лев Николаевич, представив примитивное существование Горшка как яркий и эмоциональный пример своего учен…Далее