И свет во тьме светит

Александра Ивановна шепчет молодежи. Молодежь сговаривается, и уходят на террасу все, кроме Бориса. Священник тоже хочет уходить.

Явление десятое

Марья Ивановна, Александра Ивановна, княгиня, отец Герасим, священник и Борис.

Герасим. Что же, побудьте, вы, как пастырь и отец духовный, можете пользу и получить и принесть. Оставайтесь, если Марья Ивановна не имеет чего против.

Марья Ивановна. Нет, я отца Василья люблю, как своего семейного. Я и с ним советовалась, но он слишком мало имеет, по годам своим, авторитета.

Герасим. Всеконечно, всеконечно.

Александра Ивановна(подходит). Так вот видите, отец Герасим, вы одни можете помочь и вразумить. Человек он умный, ученый, но, вы знаете, ученость только может повредить. У него сделалось какое-то затмение. Он утверждает, что по христианскому закону человек не должен ничего иметь. Но разве это можно?

Герасим. Прелесть, гордость ума, самоволие. Отцы церкви вопрос разъяснили достаточно. Но как же это все сделалось?

Марья Ивановна. А если все вам рассказывать, то, когда мы женились, он был совершенно равнодушен к религии, и так мы жили, и прекрасно жили, лучшие годы, первые двадцать лет. Потом он стал думать. Может быть, имела влияние на него сестра или чтение, только он стал думать, читать Евангелие и тогда вдруг стал крайне религиозен, стал ходить в церковь, ездить по монахам. И потом вдруг бросил это все и изменил во всем свою жизнь, начал сам работать, не допускает себе служить прислуге и, главное, теперь раздает именье. Он вчера отдал лес с землей. Я боюсь, у меня шесть человек детей, поговорите с ним. Я пойду спрошу его, хочет ли он вас видеть. (Уходит.)

Явление одиннадцатое

Те же, без Марьи Ивановны.

Герасим. Ноне многие стали отступать. Что ж, имущество-то его или супруги?

Княгиня. Его. В том-то и беда.

Герасим. А чин его какой?

Княгиня. Чин небольшой. Кажется, ротмистр. Он военный был.

Герасим. Многие так уклоняются. В Одессе так дама была в увлечении спиритизма и много начала вредного делать. То все-таки бог помог возвратить ее к церкви.

Княгиня. Главное, вы поймите: сын мой теперь женится на дочери. Я согласилась, но девушка привыкла к роскоши и потому должна иметь свое обеспечение, а не лечь всей тяжестью на моего сына. Он, положим, работник и замечательный молодой человек.

Выходят Марья Ивановна и Николай Иванович.

Явление двенадцатое

Те же, Марья Ивановна и Николай Иванович.

Николай Иванович. Здравствуйте, княгиня. Здравствуйте... Извините, как ваше имя-отчество?

Герасим. Благословения не желаете?

Николай Иванович. Нет, не желаю.

Герасим. Герасим Федоров. Очень приятно.

Лакей приносит завтрак и вино.

Приятная погода. И для уборки хлебов благоприятная.

Николай Иванович. Я предполагаю, что вы приехали по приглашению Александры Ивановны, с тем чтобы отвлечь меня от моих заблуждений и направить на путь истинный. Если это так, то не будем ходить вокруг да около, а прямо приступим к делу. Я не отрицаю, что я не согласен с учением церкви, был согласен, а потом перестал. Но всей душой желаю быть в истине и тотчас же приму ее, если вы покажете мне ее.

Герасим. Как же так вы говорите, что не верите учению церкви. Чему же верить, коли не церкви?

Николай Иванович. Богу и его закону, данному нам в Евангелии.

Герасим. Церковь и поучает этому закону.

Николай Иванович. Если бы она поучала, я бы верил ей; а то она поучает противному.

Герасим. Церковь не может поучать противному, потому что она утверждена от самого господа. Сказано: «Даю вам власть... и врата ада не одолеют ее».

Николай Иванович. Это совсем не к этому сказано. Да если бы и признать, что Христос установил церковь, то почему я знаю, что церковь эта ваша?

Герасим. А потому что сказано: «Где двое и трое собрались во имя...»

Николай Иванович. Да и это не к тому сказано и ничего не доказывает.

Герасим. Как же отрицать церковь? Она одна имеет благодать.

Николай Иванович. Я и не отрицал ее до тех пор, пока не убедился, что она поддерживает все противное христианству.

Герасим. Не может она ошибаться, потому что в ней одной истина. Заблуждаются те, кто отошли от нее, а церковь свята.

Николай Иванович. Ведь я вам уже сказал, что я не признаю этого. А не признаю потому, что, как в Евангелии сказано: по делам их познаете их, по плодам познаете; я узнал, что церковь благословляет клятву, убийство, казни.

Герасим. Церковь признает и освящает власти, постановленные от бога.

Во время разговора входят понемногу Степа, Люба, Лизанька, Тоня, Борис, Александра Ивановна и все рассаживаются и расстанавливаются и слушают.

Николай Иванович. Я знаю, что в Евангелии сказано: не только не убий, но не гневайся, а церковь благословляет войска. В Евангелии сказано: «Не клянись!» – церковь приводит к клятве; в Евангелии сказано...

Герасим. Позвольте, когда Пилат сказал: «Заклинаю тебя богом живым», Христос признал клятву, сказав: «Да, это я».

Николай Иванович. Ну, что вы говорите. Ведь это смешно.

Герасим. Потому-то и не благословляет церковь каждому человеку толковать Евангелие, чтобы он не заблудился, а, как мать, печется о детище и дает им по силам только толкование. Нет, позвольте мне досказать. Церковь не накладывает на своих детей бремена непосильные, а требует исполнения заповедей: люби, не убий, не укради, не прелюбодействуй.

Николай Иванович. Да, не убий меня, не украдь у меня моего краденого. Мы все обокрали народ, украли у него землю, а потом закон установили – закон, чтобы не красть. И церковь все благословляет это.

Герасим. Прелесть, гордость ума говорит в вас. Покорить надо свой гордый ум.

Николай Иванович. Да нет, я вас спрашиваю, как по христианскому закону надо поступить мне, когда я познал свой грех ограбления народа и порабощения его землею? Как поступить: продолжать владеть землей, пользуясь трудами голодных, отдавая их вот на это? (Указывает на лакея, вносящего завтрак и вино.) Или отдать землю тем, у кого ограбили ее мои предки?

Герасим. Должны поступать так, как надлежит сыну церкви. У вас семья, дети, должны соблюдать и воспитать их прилично их сану.

Николай Иванович. Почему?