О, боязно!
Матрена.
Ты это не толкуй, живо делай, а я сестру-то постерегу, коли что. Оплошки не давай. Тащи деньги да и неси сюда, а Микита схоронит.
Анисья.
О, головушка! Как приступиться-то и… и…
Матрена.
Говорю, не толкуй; делай, как велю. Микита!
Никита.
Чего?
Матрена.
Ты тут постой, посиди на завалинке, коли что, дело будет.
Никита (махая рукой).
Уж эти бабы придумают. Окончательно завертят. Ну вас совсем! Пойти и то – картошки повытаскать.
Матрена (останавливает его за руку).
Говорю, постой.
ЯВЛЕНИЕ XVII.
Те же и Анютка (входит).
Анисья.
Ну, что?
Анютка.
Она у дочери на огороде была, сейчас придет.
Анисья.
Придет она, что делать будем?
Матрена (Анисье).
Поспешь, делай, что велю.
Анисья.
Уж сама не знаю – не знаю ничего, в уме смешалось. Анютка Иди, донюшка, к телятам, разбежались. Ох, не насмелюсь.
Матрена.
Иди, что ль, самовар ушел, я чай.
Анисья.
Ох, головушка моя бедная! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XVIII.
Матрена и Никита.
Матрена (подходит к сыну).
Так-то, сынок. (Садится рядом с ним на завалинку.) Дело твое тоже обдумать надо, а не как-нибудь.
Никита.
Да какое дело-то?.
Матрена.
А то дело, как тебе на свете прожить.
Никита.
Как на свете прожить? Люди живут, так и я.
Матрена.
Старик-то, должно, нынче помрет?
Никита.
Помрет, царство небесное. Мне-то что?
Матрена (всё время говорит и поглядывает на крыльцо).
Эх, сынок! Живой живое и думает. Тут, ягодка, тоже ума надо много. Ты как думаешь, я по твоему делу по всем местам толкалась, все ляжки измызгала, об тебе хлопотамши. А ты помни, тогда меня не забудь.
Никита.
Да о чем хлопотала-то?
Матрена.