Соединение и перевод четырех Евангелий

Но не смели они его взять прямо из народа, потому что видели что народ пристал к нему, и придумывали, как бы им хитростью взять его.

Между тем Иисус был в храме и учил народ. В народе, кроме иудеев, были греки, язычники. Греки слышали про учение Иисуса и понимали его учение так, что он учит истине не одних евреев, но всех людей, и потому они хотели тоже быть его учениками, и сказали об этом Филиппу, а Филипп сказал Андрею.

Ученики боялись сводить Иисуса с греками. Они боялись, чтобы народ не озлобился на Иисуса за то, что он не признает разницы между евреями и другими народами, и не решались долго сказать это Иисусу, но потом оба вместе сказали это Иисусу. Услыхав то, что греки желают быть его учениками, Иисус сказал: знаю я, что народ возненавидит меня за то, что я не делаю разницы между иудеями и язычниками, за то, что сам признаю себя таким же, как язычник, но теперь настало время, когда должно признать учение о сыне Божьем во всех людях. И если я погибну за это, я должен говорить истину. Пшеничное зерно только тогда приносит плод, когда само погибнет. Тот, кто боится за свою плотскую жизнь, тот теряет жизнь истинную, а кто презирает жизнь плотскую, тот эту жизнь временную сделает истинною не во времени, а в Боге.

И, обратившись к Андрею и Филиппу, он сказал: кто хочет служить моему учению, тот пусть делает то же, что и я. А кто делает тоже, что и я, тот будет любим Отцом моим. Теперь решается жизнь моя, будет ли она плотскою, или духовною. И что же, неужели теперь, когда наступило то, к чему я шел, теперь я скажу: Отец! избавь меня от того, что я должен сделать? Не могу я сказать этого, потому что я шел к этому. И потому говорю: Отец! прояви себя во мне.

И, обратясь ко всему народу, Иисус сказал: в настоящем только есть власть духа над плотью, в настоящем только побеждается сила плоти. И если я возвышусь над земною жизнью, то всех привлеку к себе.

И сказали ему: по закону мы слышали, что Христос – это что-то особенное, определенное, которое остается всегда одинаким; как же ты говоришь, что ты, Христос, должен вознестись, как сын человеческий. Что же такое значит вознести сына человеческого?

На это Иисус отвечал им: вознести сына человеческого значит жить тем светом разумения, которое есть в вас; вознести сына человеческого над земным значит верить в свет разумения, пока есть свет разумения, чтобы быть сыном разумения. Тот, кто верит в мое учение, верит не мне, но тому духу, который дал жизнь миру. И тот, кто понимает мое учение, понимает тот дух, который дал жизнь миру. Учение мое – это тот самый свет жизни, который вывел людей из тьмы. И если кто слышит мои слова и не исполняет, не я приговариваю его, так как учение мое не приговаривает, но спасает. Тот, кто не принимает моих слов, того приговаривает не мое учение, но разумение, которое есть в нем. Оно-то и приговаривает его. Потому что я не свое говорил, но говорил то, что внушил мне мой Отец – дух, живущий во мне. То, что я говорю, это то, что сказал мне дух разумения. И то, чему я учу, есть жизнь истинная.

И сказав это, Иисус ушел и опять скрылся от архиереев.

Из тех, которые слышали эти слова Иисуса, многие из сильных и богатых людей поверили в учение Иисуса, но боялись признаться перед архиереями, потому что из архиереев ни один не признавался, что верит. Потому что они судили по-людски, а не по-Божьи.

После того как Иисус опять скрылся, архиереи и старшины опять сошлись во двор Каиафы и стали придумывать, как бы им тайно от народа взять Иисуса и убить. Явно же они боялись схватить его.

И к ним на совещание пришел один из первых двенадцати учеников Иисуса, Иуда Искариот, и сказал: если хотите взять Иисуса тайно, так, чтобы народ не видал, то я найду время, когда с ним будет немного народа, и покажу, где он, и тогда возьмите его. Что же дадите мне за это? Они обещали ему за это тридцать рублей. Он согласился и с тех пор стал выбирать время, когда навести на Иисуса архиереев, чтобы взять его.

Между тем Иисус скрывался от народа, и были с ним только ученики. Как подошел первый праздник «опресноков», ученики и говорят Иисусу: где же мы будем справлять пасху?

Иисус и говорит: подите куда-нибудь в деревню, и к кому-нибудь зайдите, и скажите, что у нас нет времени готовить пасху, и просите его пустить нас справить пасху.

Ученики так и сделали. Попросились в деревне к одному человеку, и он пустил их.

Вот они пришли и сели за стол: Иисус и двенадцать апостолов и Иуда с ними. Иисус знал, что Иуда Искариотский уже обещал выдать его на смерть, но он не обличал и не мстил за это Иуде, а как всю жизнь учил учеников любви, так и теперь любовью только укорил Иуду.

Когда они все двенадцать сидели за столом, он посмотрел на них и сказал: между вами сидит тот, кто предаст меня. Да, тот, кто со мной пьет и ест, тот и погубит меня. И больше им ничего не сказал. Так и не узнали, про кого он говорил, и стали ужинать.

Когда они принялись есть, Иисус взял хлеб, разломил его на двенадцать частей, роздал всем ученикам по куску и сказал: возьмите, ешьте; тот, кто меня предаст, тот, если съест этот кусок, будет есть мое тело. И потом налил в чашу вина и подал ученикам и сказал: пейте из этой чаши все. И когда они все выпили, он сказал: тот, кто меня предаст, тот выпил мою кровь. Кровь свою я пролью для того, чтобы знали люди мое завещание – прощать другим их грехи. Потому что я скоро умру и больше уже не буду с вами в этом мире, а соединюсь с вами только в Боге.

И после этого Иисус встал из-за стола, опоясался полотенцем, взял кувшин воды и стал всем ученикам мыть ноги. И подошел к Петру, а Петр говорит: как же это ты будешь мне мыть ноги? Иисус сказал ему: тебе странно, что я тебе мою ноги, но ты скоро узнаешь, зачем я это делаю. Я делаю это затем, что хотя вы и чисты, но не все, и между вами есть предатель мой, которому я тоже хочу умыть ноги.

И когда Иисус перемыл им всем ноги, он опять сел и говорит: поняли ли вы, зачем я это сделал? Я сделал это затем, чтобы вы то же самое делали друг другу. Если я, учитель ваш, делаю это, то вам подавно надо служить всем и никого не ненавидеть. Если вы это знаете, то вы блаженны. Я не о всех вас говорю, потому что один из вас, тех, кому я умыл ноги и который ел хлеб со мной, один из вас погубит меня.

И сказав это, Иисус возмутился духом и подтвердил то, что один из них предаст его.

И опять стали ученики оглядывать друг друга и не знали, про кого он говорит. Один ученик сидел близко к Иисусу. Симон Петр кивнул ему, чтобы спросил его, кто предатель.

Тот спросил. Иисус сказал: я обмокну кусок и подам, и кому подам, тот предатель. И он подал Иуде Искариотскому и сказал ему: что хочешь делать, делай скорее. И Иуда понял, что надо уходить, и как только взял кусок, сейчас же ушел, и гнаться за ним уже нельзя было, потому что была ночь.

И когда ушел Иуда, Иисус сказал: теперь вам ясно, что такое сын человеческий, теперь ясно вам, что в нем Бог, что он может прощать врагов и делать добро. Дети!

еще не долго мне быть с вами. Не мудрствуйте о моем учении, как я говорил пастырям, а делайте то, что я делаю. Даю вам новую заповедь одну: как я любил вас и Иуду предателя, так и вы любите друг друга. По этому только вы будете отличаться, только этим отличайтесь от других людей: любите друг друга.

И после этого они пошли на гору Масличную. И дорогой сказал им Иисус: вот приходит время, что случится то, что сказано в писании: что убьют пастуха и овцы все разбегутся. И в эту ночь это будет: меня возьмут, и вы все оставите меня и разбежитесь.

И на ответ сказал ему Петр: если и все испугаются и разбегутся, я не отрекусь от тебя. С тобой готов и на смерть. Иисус и говорит ему: а я скажу тебе, что нынче ночью до петухов, когда возьмут меня, ты не раз, а три раза откажешься от меня. Но Петр сказал, что не откажется, то же и ученики сказали.

И тогда, увидав, что ученики стоят за него, нашел на Иисуса соблазн. Стало ему больно, что ни за что хотят убить его. И он сказал ученикам: прежде ничего не нужно было ни мне, ни вам. Вы ходили без мешка и без обуви запасной, и я так велел вам; а теперь, если меня сочли беззаконником, нам нельзя уже так быть, а надо запастись всем, и запастись ножами, чтобы нас напрасно не погубили. И ученики сказали: вот у нас два ножа есть. Иисус сказал: ладно.

И пошли они за реку Кедрон, где был сад, и вошли в тот сад.

И Иисус сказал ученикам: я ослабел, и мне надо молиться, будьте со мной. И он посадил подле себя Петра и двоих сыновней Зеведеевых и стал стонать и тужить о том, что он впал в соблазн и хотел бороться со злом. Он сказал: больно и тяжело мне, помогите мне, поднимитесь духом вместе со мной. И стал на колени и молился. Он сказал: Отец мой дух, ты свободен, укрепи меня так, чтобы отошел от меня соблазн борьбы, чтобы все было так, как ты хочешь, а не как я хочу, и чтобы я слился с твоей волей. Ученики не молились и унывали, и Иисус упрекнул их и сказал: молитесь, поднимитесь духом, чтобы не впасть в искушение робости или борьбы. Сила в душе, тело бессильно. И в другой раз стал молиться и сказал: Отец дух, пусть будет все, что ты хочешь. И опять ученики не молились с ним и унывали. И он опять в третий раз так же молился и потом, утвердившись духом, сказал ученикам: теперь скоро уже я буду отдан в руки мирских людей.

Глава одиннадцатая. Бог дух есть любовь

Прощальная беседа

(Ин. XIII, 36–38; Ин. XIV, 1).

И Петр сказал Иисусу: куда ты идешь? Иисус отвечал: ты не будешь в силах идти туда, куда я иду теперь. Только после ты пойдешь туда же.

И сказал Петр: отчего ты думаешь, что я теперь не в силах, чтобы идти туда же, куда и ты? Я жизнь свою за тебя отдам.

И сказал Иисус: говоришь, что жизнь свою за меня отдашь, а как бы до петухов еще ты не отрекся от меня три раза.

Не смущайтесь в сердцах своих. Верьте в Бога и в мое учение верьте.

Речь эта у Иоанна стоит после тайной вечери и перед взятием Иисуса, следовательно, она происходит в саду Гефсиманском.

Жизнь Иисуса приходит к концу. Он знает это, и ученики знают это. Конец проповеди его об едином истинном благе и жизни, которую он вел по этому учению, тот, что мир возненавидел его, и что, как вредного для спокойствия народа преступника, его хотят убить. Понятно, что ученикам должно прийти сомнение, неужели это гонение, казнь, ненависть мира – единое истинное благо, единая истинная жизнь, данная от Бога людям. Как успокоить учеников, разрушить эти сомнения? Сказать ли, что это только несчастная судьба, случайно постигшая Иисуса? Что он и они были бы счастливы и на земле, если бы не виноваты были злые люди? Сказать, что если и здесь, я и вы, мы потерпим несчастие, как потерпели пророки, мы будем вознаграждены в том веке, после воскресения?

И то и другое могло бы утешить учеников. Но то и другое было бы неправда и было бы утешение, не вытекающее из учения.

И Иисус не говорит ни того, ни другого, но только более, чем когда-нибудь, выясняет смысл своего учения, того, что он называет истинным благом, истинною жизнью; выясняет смысл жизни человеческой не потому, что он так думает, а потому, что она такова и другой нет. И это-то и составляет содержание прощальной беседы.

(Ин. XIV, 2)

В мире Божьем жизней много разных. Если бы этого не было, я бы сказал вам: я иду приготовить место вам.

Слова эти обыкновенно преспокойно переводятся «в доме Отца моего обителей много». Фраза эта принимается за метафору (ни к чему не нужную); следующие слова: «если бы это было не так, я сказал бы вам» – принимаются за утверждение истины, и речь идет дальше, принимая отрицание за утверждение и вообще лишая всякого смысла и связи первые 3 стиха.

А между тем слова эти имеют очень определенный и простой смысл. Сказано: в доме Отца моего, т. е. в Божьем мире. Слово ???? употреблено в Евангелии только два раза. В той же беседе сказано, что кто будет любить меня и исполнять мое учение, то в том пребывает Отец и он, Иисус. Следовательно, цоуг есть пребывание духа, жизнь духа. По??? же значит: много разных. И потому слова эти не метафора, а очень глубокая мысль, которую развивает все последующее.

Иисус говорит: в Божьем мире дух пребывает самыми разнообразными проявлениями. Мы знаем проявление духа в живом человеке; но я вот умираю, выхожу из жизни нам понятной, но дух мой где-нибудь, в каком-нибудь новом проявлении будет жить; и вслед за этим он говорит, что дух его будет жить в учениках.

Христос прямо говорит: выкиньте из головы мысль о месте, где вы будете блаженствовать после смерти – такого места нет.

(Ин. XIV, 3–5)

И когда уйду и приготовлю место, то опять приду и возьму вас к себе, чтобы, где я, и вы были.

Но куда я иду, вы знаете и путь знаете.

И сказал ему Фома: Господин! мы не знаем, куда ты идешь. Как мы можем знать путь?