Найти на Охте нормальный ресторан, это знаете ли… Но не таков Аденоид, чтобы пасовать перед подобного рода трудностями – воистину, он не был бы самим собою, коли, оказавшись где-нибудь, загодя не изучил бы все подходы и окрестности. В общем, плюхнувшись на заднее сидение, мой благодетель уверенной десницей направил таксиста в нужную сторону и тот привез нас вскоре в какое-то не слишком пафосное заведение, скрытое к тому же двумя линиями домов от досужих глаз проезжающих по Большеохтинскому проспекту.
– Здесь неплохо, – уверенно бросил Аденоид, направляясь к столику, – Свежее совсем место… Еще не успели скурвиться…
С шумом отодвинув стул, он сел, водрузив рядом с собой портфель, обернулся ко мне и, не дожидаясь, пока я займу свой, продолжил:
– Да и не успеют уже, по всему…
– Что?
– Не успеют скурвиться, говорю…
– Почему же?
– Да потому что разорятся еще прежде того. Непременно. Даю год им еще, от силы – полтора. А потом – все, айёля.
Он потянулся за меню и уже секунду спустя углубился в чтение принесенного метрдотелем увесистого фолианта.
– Нет, погоди, погоди… мне интересно… ну вот откуда ты это знаешь?
– Как откуда?.. – Аденоид нехотя оторвался от чтения, – Видишь же сам – вокруг хоть шаром покати… никого… пустой зал… огромный такой… и пустой… одни скучающие официанты с очами как оловянные пуговицы… а ведь уже вечер пятницы наступает, считай, время рублевое… ну и теперь прикинь, какие у них расходы…
Он как-то странно вздохнул – разом устало и сочувственно. Сочувственно вроде бы к обреченному ресторану, но на самом деле – к себе самому, к кому же еще, к себе самому, измученному и уставшему.
– Ну я же здесь бываю… что ты… раза три в месяц, наверное… или даже чаще… и обедаю, и вечерами иногда… так вот, говорю тебе: ни разу не застал нормального наполнения!.. ни единого разу!..
– А отчего так?
Аденоид пожимает плечами.
– Бог его знает. Ресторанный бизнес вообще непредсказуем. Русская рулетка.
– И фастфуд?
– Нее… Фастфуд… Фастфуд – это совсем другое. Фастфуд это обычный бизнес, очень приятный, у меня был клиент, блинчики пек… все просто замечательно…
Аденоид улыбнулся помимо воли – видимо, работа с блинопеками и в самом деле оставила у него какие-то исключительно добрые воспоминания.
– Ладно, надо же что-то заказать… Я, со своей стороны… смею посоветовать… Хоть они себя и позиционируют, конечно, как аргентинский гриль-бар, стейки-фигейки и все такое… Короче, повар здешний – мастак рыбу готовить, вот что… только никто в целом свете об этом не догадывается… и, само собой, не заказывает… а ты – возьми!.. закажи вот, видишь – дораду с овощами… морского карася, по-нашему… да…
Я следую совету, мы делаем заказ, затем выпиваем по рюмке водки в качестве аперитива и лишь после этого удается расслабиться помаленьку. Аденоид – и тот начинает оживать:
– Знаешь, я тут как-то стал свидетелем… короче, прихожу пообедать – а тут движуха какая-то, девки полуголые, музыка, телевидение снует… хотел уж было ретироваться, думаю, чего людям мешать – но меня остановили: нет, нет, что вы, не беспокойтесь… занимайте любой столик… Ну, сел вон там, у окна, смотрю, значит…
– И что это было?
– А это было… вот, что это было… это, короче, они так пытались… себя продвигать…
– Через телевидение?..
– Нет… ну зачем… Через шоу. Это было шоу, которое называется… «взвешивание».
– Чего-о?
– Взвешивание профессиональных боксеров. Ну, перед боем, там, положено… взвесить… под протокол… Так вот, под это дело устраивают эвент. Рекламодатели, все такое. Очень живописно: девки трясут ногами, бойцы бросают такие зверские взгляды друг на друга, мол, прямощастебяпорвуелесдерживаюсь. Тренеры с серьезным видом говорят глупости в микрофон…
– Понятно.
– Не, ничего тебе не понятно. Я главного не рассказал еще.
– Главного?
– Ну да, главное впечатление, которое я из этого вынес…
– О, господи, Костя, ты что из всего-всего на свете выносишь впечатления? Вот мы с тобой сейчас сидим, а ты тем временем выносишь впечатления, да?
Наморщив лоб, я с чувством декламирую:
– «Вот ты, мудила, просто ходишь. Переставляя две ноги. А президент предпринимает. Шаги».
Аденоид улыбается смущенно и даже несколько обиженно.
– Ну а как иначе, Игорь?.. Жизнь, она же и состоит из впечатлений… только они и остаются, их потом и в могилу с собой забираешь… а не выписки с банковских счетов…
Я киваю, разливая по опустевшим бокалам Barbaresco. Чего-чего, а жизнь Аденоид понимать умеет, да – нам тут учиться и учиться…
– Ну так и что же тебя в тот раз поразило?
– А вот что, – Аденоид опять улыбается, на этот раз словно бы немного стыдливо, – Ты, значит, только представь, Игорь, зрительно: вот, в зале с дюжину мужиков, да? Разного возраста, роста, комплекции. Одни, там, в спортивных костюмах, другие – наоборот, при полном параде, пиджаки не самые дешевые, галстуки, все как надо. Блондины, шатены, кто-то – лысый как пень, кто-то – седой как лунь…
– Да…
– Словом, ничего общего, казалось бы. Но! Но у всех, слышишь, у всех до одного – расплющены носы!
Я начинаю смеяться. Аденоид тут же с готовностью подхватывает:
– Нет, ну вот только представь… я еще сперва подумал: они как, родственники все, что ли? но уже… в следующий… миг… допетрил – носы!! Да, носы!.. Это… вот, знаешь, что мне напомнило?
Он с трудом продирается сквозь смех.
– Вот просто первая аналогия… сама собой приходит… исподволь, можно сказать…
Я мотаю головой.
– Нет…
– Ну как же… собачья выставка… представь: много-много эрдельтерьеров… и у всех – купированные хвосты!
Меня вновь пробирает смех, с трудом заливаю его вином и ради большей надежности закупориваю еще и кусочком рыбы.