Чудо-Женщина. Вестница войны

– Почему?

– Я должна быть с ними, должна помогать. Взять на себя руководство.

Алия едва удержалась от смеха. По-видимому, даже детям сектантов приходится мириться с родительскими ожиданиями.

– Что это за место?

– Арсенал.

Для Арсенала крепость была потрясающе красива.

Когда женщины скрылись из виду, Диана повела спутницу вниз по насыпи, под увитую цветами арку. Алия коснулась кремовой розы, чьи лепестки, красноватые на кончиках, отяжелели от дождя. Никогда еще она не видела цветов прекраснее, и каждый из них был размером почти с ее голову.

– Соколиные розы, – пояснила Диана. – Иерихонские лилии, настурции. Растения, которые ассоциируются с войной или победой. Маме нравится тематический декор.

– Совершенно обычное дело, – пробормотала Алия.

Но когда они вошли в Арсенал, у нее отвисла челюсть. Это была просторная шестиугольная комната, накрытая гигантским куполом. На каждой стене висели разные виды оружия: мечи, топоры, кинжалы, посохи, а также штуки с шипами, зубцами и жуткими маленькими колючками, названия которых Алия не знала. Оружие, судя по всему, было расположено хронологически: вверху – самое старое и грубо сработанное; ниже – его современные аналоги более тонкой работы.

– Огнестрельного нет, – заметила она.

Диана посмотрела на нее как на слабоумную.

– Огнестрельное оружие – для трусов.

– Хм-м, – дипломатично протянула Алия. Трусы трусами, но огнестрельное оружие гораздо эффективнее любого другого. Поэтому полицейские и не вооружаются боевыми топорами, когда идут в патруль. «Анти-огнестрельная секта цветоводов-экспертов по выживанию». Может, они просто хиппи, которые коллекционируют оружие?

– Что это? – поинтересовалась Алия и кивнула на посох, увенчанный огромной когтистой лапой.

– Чжуа. Ее используют, чтобы вырывать щиты из рук верховых противниц.

– Выглядит как самая смертоносная швабра мира.

Диана призадумалась.

– Пожалуй, ею можно запугать пол так, чтобы он вымыл себя сам.

Они направились дальше мимо мягких матов на полу и тренировочных манекенов.

– И вы так просто оставляете оружие без присмотра? Это же опасно.

– Оружие разрешается выносить из Арсенала только во время церемоний.

– А если кто-нибудь что-то украдет?

– Как? Все, что ты видишь, принадлежит нам всем.

Алия мысленно добавила к описанию секты новый пункт: «социалисты». Джейсон бы не одобрил. Но ей не хотелось думать о брате и о том, как он, должно быть, волнуется. Или о том, что она может его больше не увидеть, если только не придумает, как сбежать с острова.

Они миновали очередной арочный проем и оказались в комнате поменьше. Свет попадал внутрь через голубое стекло витражного купола, а потому был не таким ярким. Комнату заполняли стеклянные витрины с хитроумно расположенными зеркалами, создающими впечатление, что содержимое витрин парит в потоке голубого света. Они как будто оказались внутри сапфира.

В витринах без всяких табличек и подписей находились костюмы: измятый бронзовый нагрудник и пара потрепанных сандалий; фрагменты стали и кожи – очевидно, какой-то самурайский доспех; тяжелые мехи и вышитые бисером седельные сумки; комбинезон пилота – такие, пожалуй, носили в двадцатые. Впрочем, в истории военной моды Алия была не сильна, Ним наверняка сказала бы точнее. Но когда Алия пригляделась получше, она увидела, что верхняя часть комбинезона изрешечена пулевыми отверстиями. Она вгляделась в тяжелый доспех в соседней витрине. В нем зияла дыра – похоже, от удара копья.

Внимание привлекала еще одна вещь. Форма доспехов, фасон одежды, короны, браслеты, сапоги. Алия застыла на месте. На дороге к городу она видела два или три десятка человек – и среди них ни одного мужчины.

– Минуточку, – сказала Алия. Диана стояла в центре комнаты перед самой большой стеклянной витриной, освещенной белым столбом света из отверстия в куполе. – А мужчины на острове есть?

Диана покачала головой:

– Нет.

– Ни одного?

– Нет.

– Обалдеть! У вас что, секта радикальных феминисток?

Диана нахмурилась.

– Не совсем.

– Вы все лесбиянки?

– Нет, конечно.

– Ты не подумай, это же здорово. Ним лесбиянка. Или би. Она пока не определилась.

– Кто такая Ним?

– Моя лучшая подруга, – сказала Алия и добавила мысленно: «Моя единственная подруга». Джейсон не считается. А с Тео они были скорее приятели, чем настоящие друзья.

– Одним нравятся мужчины, другим женщины, третьим и те и другие, четвертым никто.

– Но где тогда парни?

– Долгая история.

– И как это ты здесь родилась, если на острове нет мужчин?

– Эта история еще дольше.

Диана повернулась назад к витрине, отперла задвижку, помедлила. Осторожно, будто опасаясь, что металл может обжечь, она протянула руку и достала из витрины тонкую золотую тиару с огромным рубином, ограненным в форме звезды.

Алия повидала немало крупных рубинов на светских львицах с Парк-авеню, но ничего подобного она раньше не видела.

– Чья она?

– Думаю, моя. Мама приказала выковать ее, когда я родилась. Но я никогда ее не носила.