Таинственное убийство Линды Валлин

– Я действительно жду встречи с убийцей Линды. Особенно когда он представляет совсем другую категорию, чем та, к которой принадлежит Лео, – сказал Брундин и улыбнулся им дружелюбно.

– Любой из нас жаждет встречи с ним, – сказал Бекстрём с глубокой убежденностью в голосе.

– Надеюсь, шеф не откажется услышать мое личное мнение? – спросил Адольфссон, когда они выехали за пределы больничной ограды.

– Валяй, – проворчал Бекстрём.

– Этот Брундин, похоже, действительно хороший парень, – сказал Адольфссон. – Человек на своем месте, как говорят.

«Ты далеко пойдешь, друг мой», – подумал Бекстрём и в ответ только хмыкнул в знак согласия.

16

После возвращения на работу Бекстрём приказал молодому Адольфссону по памяти сделать отчет об их посещении клиники Святого Зигфрида, в то время как сам разобрался с горами бумаг, накопившихся на его столе. Ничего сенсационного, опять же никого из тех, кто сидел в одной комнате с ним, не требовалось сразу пинать под зад для придания им дополнительного ускорения. Самое время пойти в отель и выпить немного пивка, решил Бекстрём, бросив взгляд на часы, и как раз тогда зазвонил его мобильник. Это был занудный коллега из подразделения ВИКЛАС, пожелавший узнать, как обстоят дела с Лео.

– Я встречался и с ним, и с Брундином, – сообщил Бекстрём.

– Брундин опекает его?

– Да, – сказал Бекстрём и снова скосился на часы. – Он, кстати, просил передать тебе привет.

– Ну, тогда можно спать спокойно, – усмехнулся коллега. – Брундин единственный абсолютно нормальный человек в нашей психиатрии. Как Лео себя чувствует?

– Лучше не придумаешь. Катается как сыр в масле, он тебе тоже передавал привет, – сообщил Бекстрём и отключил свой телефон.

По пути к выходу он прошел мимо комнаты Рогерссона, чтобы узнать, не освободился ли тот на сегодня, но красная лампа над дверью комнаты для допросов еще горела.

«Шесть плюс шесть часов», – отметил Бекстрём, и в худшем случае он ведь мог заказать такси.

«Кому хочется тащиться пешком по такой жаре», – подумал Бекстрём и достал из кармана мобильник, но, прежде чем успел набрать номер, неизвестно откуда появилась собственный кризисный терапевт разыскной группы, худая, как клюшка для гольфа, вдобавок немного выше его, и почти сразу же на него набросилась.

– Как хорошо, что я смогла застать комиссара, – сказала она и дружелюбно улыбнулась ему, немного склонив голову набок. – У тебя найдется несколько минут для меня?

– Чем я могу помочь тебе, Лу? – поинтересовался Бекстрём тоже с дружелюбной улыбкой.

«Лучше разобраться с этой бабой, пока я еще в тонусе», – подумал он.

Прошло несколько минут, прежде чем Лу перешла к делу. Но поскольку Бекстрём в малейших деталях представлял, как вести себя с ней, ему доставляло огромное удовольствие наблюдать, как она сама сунула свою худую шею в приготовленную им петлю.

– Ты почти единственный, с кем я еще не разговаривала, – констатировала Лу.

– Как ты наверняка понимаешь, у меня хватало хлопот. – Бекстрём одарил ее нежным взглядом и многозначительно кивнул.

«Даже не нашлось времени поболтать с такой ужасно занудной женщиной, как ты», – подумал он.

– Я это очень хорошо понимаю, – согласилась Лу и, наклонив голову набок еще на несколько сантиметров, одарила его почти вертикальной улыбкой.

– Приятно слышать, – заметил Бекстрём со спокойной миной, одновременно опробовав задумчивый кивок, который берег как раз для таких случаев.

Если верить Лилиан Олссон, именно Бекстрём, в силу его огромного опыта в качестве специалиста по расследованию убийств ГКП, должен был видеть больше грязи и мерзостей, чем все другие его коллеги.

– Как тебе удается справляться со всем этим? – спросила Лу. – Наверняка ты постоянно испытываешь тягостные душевные переживания?

– О чем ты? – вопросом на вопрос ответил Бекстрём.

«Им нельзя давать самой крошечной щелки, иначе все пропало», – подумал он.

Грязь и мерзость на работе? У многих полицейских, если не сказать у большинства, профессия забирает слишком много физических и нервных сил, доводя до полного истощения. Они длинными рядами маршируют по этому пути, заполняя промежутки между сменами алкоголем и сексом в запредельных количествах.

– А это ведь наихудший способ борьбы со своими психологическими проблемами, – сказала Лу.

Хотя чертовски веселый, подумал Бекстрём, кивнув в знак согласия.

– Трагично, – сказал он и с приязнью покачал головой. – Трагично. – «Пожалуй, стоит намекнуть ей о коллеге Левине и крошке Сванстрём».

– Я встречала даже молодых полицейских, у которых еще в полицейской школе развилась сильная нервная анорексия, то есть отсутствие аппетита, – продолжала Лу.

– Да, это трагично, – повторил Бекстрём. – Молодые люди…. Весьма трагично. – Он тяжело вздохнул. «Но, если вспомнить о жрачке, которую там подают, для меня большая загадка, как они вообще едят».

По мнению Лу, основанному на опыте ее многолетней работы психологом в полиции, причины следовало искать в полицейской культуре, в духе «мачизма, отрицания, замалчивания в единении с разрушительной невоздержанностью», который все более проникал в полицейскую среду и оказывал парализующее действие на всех тех, кому приходилось там трудиться. Сама Лу чувствовала, как поток негативной энергии устремлялся на нее с пола, потолка и со стен, едва она входила в здание полиции.

– Как ты справляешься со всеми этими травмирующими переживаниями, Бекстрём? – повторила она свой вопрос и ободряюще покачала головой.

– С помощью Господа нашего, – ответил он, воздев глаза к потолку ее кабинета.

«Да пошла ты куда подальше, сучка!»

– Боюсь, я не совсем поняла тебя, – нерешительно улыбнулась Лу.

– Нашего Господа, – повторил Бекстрём торжественным тоном. – Всемогущего Отца нашего, Творца земли и небес, который служит моим Провожатым на жизненном пути и к кому я также обращаюсь за утешением в часы невзгод.

Наверное, так выглядит человек перед тем, как у него отвалятся рот и уши, подумал он, увидев реакцию собеседницы.

– Я понятия не имела, что ты так религиозен, Бекстрём. – Она внимательно на него посмотрела.

– О подобном не кричат на каждом углу, – ответил Бекстрём, бросив укоризненный взгляд на психолога, и покачал головой. – Это между мной и Господом нашим.

– Я тебя хорошо понимаю, – закивала Лу. – Но одно ведь не исключает другого, – продолжила она. – У тебя никогда не возникало мыслей об альтернативных… Использовать другие способы сбросить камень с души, я имею в виду.

– О чем тогда речь? – спросил Бекстрём угрюмо, насупил брови и дал ей испробовать настоящий полицейский взгляд.

Пора закрутить гайки, подумал он.

– Ну, например, различные формы терапии, вроде дебрифинга, он ведь фактически относится к ним, – сказала Лу и натужно улыбнулась ему. – Моя дверь всегда открыта, и многие верующие…

– Мне не нужны другие боги рядом со мной, – взорвался Бекстрём и указал в ее сторону рукой, поднимаясь со стула. – Я имею в виду ту самонадеянность, которую ты и твои коллеги демонстрируете, когда пытаетесь занять место Творца. Разве ты не понимаешь, что тем самым вы нарушаете первую заповедь?

Или же вторую? Хотя какое это имеет значение, подумал он.