Незабытая: отчаянное сердце. Книга 1

Да, все трое впереди двигались быстро, но я не думала про «не задеть их», я думала о… И тут я словно прозрела. Заметив это, Гулльвейг снова подняла лук и тоже посмотрела в сторону сражения.

Наше промедление стоило крови: Дорг с глухим стуком упал на землю и более не шевелился, хрипло простонал Борилл и затих, а затем просвистел меч и раздался сдавленный стон. Серж предугадал очередное появление Сфинкса из тени и ударил его по нагрудной броне, вызвав сноп искр. Откинув его ногой, он явно намеривался воспользоваться ситуаций.

– Сейчас, – прорычала я и протянула к Сержу ладонь с кольцом на пальце. – Закрой глаза, живо!

После этих слов я подцепила белую ниточку магии указательным пальцем и сплела ее в узелок, щелкнув по большому пальцу. Не надеясь на то, что Гулльвейг меня послушает, я произнесла заклинание. На пару секунд комнату ярко осветила молния, сорвавшаяся с моей ладони и не оставившая ни намека на тень даже в самом укромном ее уголке. Попав точно в цель, она обескуражила Сержа разрядом; из-под его лат пошел дым, он шатнулся, но все-таки замахнулся мечом, имея целью Сфинкса, но не меня. Последующие атаки стрелами дали мне понять, что Гулльвейг меня все-таки услышала. Я была рада, что она поверила мне и послушалась. Но и на нее Серж внимания не обращал. Это не было странно: хищник выбирал одну цель и преследовал ее до конца. А до нас еще, поди, доберись.

Я встряхнула руку, пытаясь остудить ее перед применением следующего заклинания, и поспешила увеличить расстояние между собой и Гулльвейг. Вдруг у Сержа был какой-то способ атаковать нас издали? Нужно было минимизировать риск того, что могло задеть нас вместе. К тому же, молния с моего заклинания все еще шипела и искрилась, поскольку нити магии с трона подхватывали ее белую нить и словно играли ей. Я не помнила, чтобы когда-либо видела такое прежде… Это из-за руды?..

Тем временем, Сфинкс уже снова был на ногах, но держали они его не твердо. Неужели Серж успел ранить его, пока мы с Гулльвейг медлили? Пинок под колено и шумный выдох боли, убедил меня в моей догадке. Сфинкс оказался на коленях и тут же блокировал удар меча рапирой, уведя его к гарде. Но Серж снова ударил его ногой, на сей раз – по лицу, и наотмашь саданул мечом по плечу.

– Сфинкс! – воскликнула Гулльвейг.

Она продолжала стрелять, да только стрелы ее не попадали в цель будто бы нарочно. Она мешала Сержу подойти, тянула обстрелом время, корректировала его движения, но не ранила. Наверное, она надеялась его вразумить. Я же, между тем, практически добралась до места, откуда намеривалась продолжить бой, кое-что придумав на ходу.

– Эй, Серж! Я здесь! – попыталась крикнуть я, кинув в него камень.

Даже несмотря на мой тихий голос, он услышал и злобно посмотрел на меня. Как только это произошло, я усмехнулась так, словно вышла волчицей к лисице, только что поймавшей зайца. Теперь это был мой заяц.

Хорошо, что существа, при обращении к ним, оборачивались и сразу смотрели в глаза. Не зря говорили, что они – зеркало души. Заполучить через них контроль над противником было довольно просто…

Серж скривился. Слава лесу, Сфинкс воспользовался ситуацией и ногой выбил из его руки меч, но это далось ему с большими усилиями. Он тихо зашипел, но я не могла отвлечься и оценить его состояние. Я, не моргая, держала в действии заклинания Сержа, позволяя Сфинксу атаковать его. Глаза знакомо защипало, – в них снова плелись руны, – но серые узелки сотворенной магии держались крепко. Этому заклинанию меня научил мой Покровитель; он подарил мне его знание без необходимости произносить для его сотворения слова.

Заметив мои старания, Гулльвейг приблизилась и осмотрела меня, – я заметила это периферическим зрением, – а после поспешила к Сфинксу, на ходу призывая синие нити своей магии исцеления.

В это время Серж замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя действие моего заклинания, и зашагал по комнате, как неприкаянный. Его били остаточные явления моей молнии. Он что-то бормотал и ударял себя по голове, что было сил. Когда он дошел до лежащего на земле факела и едва не затоптал его, я заметила, что с мест сочленения лат у него текла кровь. А Сфинкс знал, куда бить. Интересно, сколько подобных сражений было на его счету, пока я гуляла по лесам?..

Мои силы были на исходе. Глаза горели огнем. Я уже была готова прервать заклинание, но тут Серж пронзительно вскрикнул, а потом затих и замертво упал. На его месте, в полутора футах от земли с противным шипением показался… мозг с четырьмя щупальцами как у кальмара. Заклинание мое было рассеяно.

– Что это за ужас?! – воскликнула Гулльвейг.

– Пожиратель разума, – определила я, опустившись на колено.

Перед глазами все плыло. Никогда не думала, что встречусь с этой сущностью вживую, поскольку животных оно не трогало даже по приказу «хозяина», без которого попросту бы не существовало, а я еще не планировала выходить из леса, когда впервые прочла о таком.

Легкое дуновение воздуха вернуло мне ясность мыслей. Мелькнул плащ. Это Сфинкс перерезал щупальце, целью которого была я, но затем сам отлетел от второго в противоположную от нас с Гулльвейг сторону. Третье щупальце достало нас и откинуло вместе в угол.

«Забрать, убраться отсюда, забрать, вернуться к хозяину, забра-а-ать», – шипело существо и медленно двинулось к Гулльвейг.

Я еще не была готова использовать какое-нибудь заклинание, но понимала, что медлить нельзя, поскольку пожирателю нужно было новое тело. Гулльвейг оказалась отрезана от своего лука, оставшегося около места оказания помощи Сфинксу. До Дорга было порядка десяти футов. Если успеть прошмыгнуть и взять его кирку, дало бы это нам шанс?..

Но я ничего не успела сделать. В поле зрения снова показался Сфинкс. Он ловко маневрировал между щупальцами пожирателя разума и, добравшись до мозга, ударил его локтем, уронив на землю, аккурат на факел, который от этого потух. Пожиратель взвизгнул, а комната наполнилась непроглядной для прочих глаз темнотой. Сразу после звякнула о камни рапира.

Меня за плащ в страхе схватила Гулльвейг, но я этого не заметила. Я во все глаза смотрела на то, что происходило дальше. А дальше с глухим, диким рыком, срывающимся в крик, Сфинкс согнулся едва ли не пополам, схватился за голову и зажмурился. Словно в забытье он стал мотаться из стороны в сторону, сбрасывая с себя перчатки и будто бы желая сделать что-то еще. На глазах, его тело стало увеличиваться, натягивая, но не разрывая ткани одежды, лицо вытянулось, покрылось белесой шерстью, показались белые клыки, а на руках – острые, как бритва когти. Завершением чудовищной трансформации стали волчьи уши, хвост и алые глаза, от вида которых бросало в дрожь. Они вселили в нас с Гулльвейг животный страх, буквально пригвоздивший к месту.

Как только Сфинкс, – или что это вообще?! – отвернулся, я мотнула головой и опустила глаза, жадно хватая ртом воздух. Только что я видела перед собой сражающегося человеческого мужчину, который до этого был весел, хитер, серьезен, холоден и даже растерян, но сейчас вместо него был зверь, похожий на двуногого волка размером с крупного медведя.

– Нужно помочь дварфам и, если получится, убраться отсюда, – тихо сказала я Гулльвейг и подтолкнула ее плечом в сторону Дорга и Борилла.

– Но как? А как же… – прошептала она в ответ.

– Как же что?.. Мы больше ничего не можем сделать.

– Я ничего не вижу! Кроме… кроме того, что было… Что это было?..

– Не знаю. Но в темноте я вижу и поведу тебя.

С этими словами я поднялась на ноги и помогла подняться Гулльвейг, потянув ее за рукав. Мельком взглянув на Сфинкса, я увидела, что он неистово раздирал на части щупальца визжащего пожирателя разума. Тот отчаянно сопротивлялся.

Оказавшись у Дорга и Борилла, Гулльвейг решила применить заклинание синеватого света на собственную перчатку, чтобы обеспечить себе обзор. Я загородила это слабое сияние собой, боясь, что оно привлечет внимание того, кем обернулся Сфинкс.

– Прикрой руки моим плащом, хотя бы частично, – предложила я, попутно снимая его. – Свет твоей магии может… может быть некстати сейчас.

Гулльвейг с готовностью кивнула и принялась плести исцеляющие заклинания. Я же повернулась к ней спиной и внимательно оглядела Сфинкса, силой воли прогоняя напускаемый его видом страх. Вдоль его шерсти кружились багровые нити магии, пытаясь опутать тело так, как то было у меня или Гулльвейг, да только у них ничего не получалось. Это было поразительно!

Когда пожиратель перестал двигаться, в комнате снова наступила тишина. Хрипло дыша, Сфинкс стоял неподвижно над трупом мерзкого существа, а я старалась максимально точно запомнить его новое, – а новое ли? – тело. Я не могла понять, что за зверь стоял передо мной. Был ли это зверь на самом деле? Может, именно об этом говорили мне животные, рассказывая об экспериментах, проводимых на этом острове с магией?..

Вот только зверь этот… то есть Сфинкс, находился словно в каком-то состоянии. Были ли тому причиной полученные в сражении раны или погасший факел, я не знала. Просто показалось, что Сфинкс стал похож на зверя, потому что попал в капкан. Мучимый болью, он пытался отгрызть свою лапу, чтоб освободиться, а когда это получилось, словно одержимый он повел себя так, будто возжелал разорвать все, что было рядом, думая, что это оно поставило капкан и причинило ему боль. Но вот, все закончилось, а Сфинкс стоял и… и снова схватился за голову, начав неистово трясти ей и пронзительно рычать. Так кричала дичь, когда в ее тело вонзались стрелы.

В этот момент охнул Дорг, – живой, значит, – и Сфинкс незамедлительно посмотрел в нашу сторону. Его алые глаза не дали мне даже шанса заикнуться об этом Гулльвейг. И только когда Сфинкс направился к нам, набирая скорость, я содрала свой плащ с ее рук, осветив нас тусклым синим светом, в надежде, что это поможет. В довесок я щелчком пальцев зажгла свой, золотой свет на кольце. Сфинкс тут же остановился, заскулил, вновь схватился за голову, отступил, выгнулся и… упал, став прежним.

Я рухнула на колени без сил. Мимо пронеслась Гулльвейг, сказав мне что-то успокаивающее. Потом послышались рыдания, затем кто-то зажег новый факел, была еще какая-то возня…

– Бо-о-орилл, – всхлипывая, не один раз протянул Дорг.

– Мне жаль, – прошептала Гулльвейг.

Слова утешения я пропустила мимо ушей; я знала, что Борилл не выживет. Серж тоже был мертв, – от пожирателя живым редко когда уходили, тем более после непосредственного появления этой сущности.

Кто-то что-то еще говорил, потом я услышала треск огня, но и до этого не было дела. Я благодарила священный лес за то, что моя догадка относительно света сработала, смотрела на свои веснушчатые худые руки и думала о странном поведении багровых нитей, которых около Сфинкса раньше не было. Мое сердце внезапно отбило пару ударов. А после – снова замолчало.

– Ты в порядке? – я подняла глаза, на меня с беспокойством смотрела Гулльвейг, накидывая мне на плечи мой же плащ. Я отстраненно кивнула ей. – Пойдем, нам всем нужно отдохнуть.

Я послушалась скорее рефлекторно: поднялась на ноги, застегнула плащ, надела поглубже капюшон. Если и дальше сидеть без дела, то отсюда мне не выбраться и за новую работу не взяться. А, значит, ни денег, ни новых книг и знаний я не получу.

Когда мы подошли к костру, около него сидели Дорг, который что-то рисовал, и Сфинкс. Помятый, уставший, но живой и… вполне себе человечий на вид. Он снова был в капюшоне и без всяких нитей магии! Я очень хотела, чтобы сейчас он поднял на меня глаза, и я смогла заглянуть в них. Но он этого не сделал, продолжая задумчиво смотреть на костер. Тогда я оглядела остальных. Они были подавлены и тоже смотрели на огонь. Не знала, что моя любимая стихия успокаивала и прочие расы. В лесах ее боялись.

Сев рядом, я протянула к костру руки и стала греться. Холод я не любила, но из-за состояния моего тела я часто мерзла.

– Может, объяснишь нам, что это было такое? – робко прервала молчание Гулльвейг.

– Не думаю, что сейчас для обсуждения этого подходящие время и место, – резко ответил Сфинкс.

– Но ведь… разве это неважно?

– Сейчас – нет.

Сфинкс говорил так, словно рассекал рапирой воздух. Но Гулльвейг настаивала на ответе. Не из робкого десятка оказалась.