Тюремщица оборотня

Чтобы приблизить её наступление, Урс сознательно отказался от пищи, теперь его тело не получало даже ту жалкую порцию вонючей каши, которую раз в день приносил ему старик. Урсул почти совсем перестал двигаться, погружая себя в какое-то подобие транса, от чего плохо чувствовал руки и ноги. К сожалению, он не смог отказаться от воздуха, которым дышал и от воды. Когда его тюремщик, наконец, уходил, своей шаркающей походкой, он жадно припадал к кувшину со свежей водой и за раз выпивал почти половину. Доползти до него с каждым днем становилось все трудней, силы совсем покинули его, но это была последняя и единственная радость в его теперешней жизни.

Но сегодня что-то пошло не так. За шагами старика Хорст расслышал мягкую, еле заметную поступь, еще одного человека. Это заставило насторожиться его дремавшие инстинкты, ведь в камеру, последние несколько лет, спускался лишь дряхлый старикашка. Оборотень удивленно открыл глаза.

Стоявшая рядом с Тобиасом маленькая фигурка человеческой самки, была вся закутана в длинную накидку, отвратительного мышиного цвета. К тому же, под плащом она явно сутулилась и вжимала голову в плечи, чтобы казаться еще меньше.

– «Еще одна мерзкая человечка».– Решил Урсул.

Но проказник сквозняк, спустившийся из открытой двери, словно нарочно подхватил и потянул к Урсу её аромат. И он почувствовал её …

Оборотни обладают особым чутьем, это больше чем запах, это словно трехмерная картина, рассказывающая все о его носителе. Вот и Урсул кроме еле видного, черного пятна, окружавшего старика, увидел золотистое сияние, шедшее от девушки. Оно было не особо ярким, что говорило о хлипком здоровье самочки, но четким и … восхитительным! Раньше Урсул ничего подобного не ощущал. Виденье было похоже на тонкие стебли виноградных лоз, изнутри светящиеся мягким светом. Они струились от фигуры в плаще и легко скользили сквозь решетку его камеры. Они ползли по холодным камням, разгоняя серую мглу, и ласково тянулись к узнику, лежащему на соломенном тюфяке. Добравшись до носа пленника, аромат девушки словно ослепил Урсула, пронзив, будто молнией, все тело. К огромному своему удивлению и возмущению, оборотень почувствовал: «как?!» его тело отреагировало на эту человеческую самку.

– «Эрекция?» – Обалдело думал Урс, – «Ты серьезно?! Эрекция?!»

Изумлению оборотня не было предела. Его детородный орган, кажется, давно забыл свое второе предназначение. И Урсул мысленно заговорил со своим мужским естеством, выказывая возмущение.

– «Минуту назад, я ненавидел всех людей. Презирал их. Мечтал убить! …и готовился умереть! Да, да, умереть. Тихо, задери тебя горный гоблин, спокойно, умереть! А теперь, что я вижу? Ты хочешь, совокупляться? И с кем? С человечкой? С этой серой… мышью?!»

Обычно от одной мысли о близости с человеческой женщиной Урсула начинало мутить. Но сейчас, на вопрос о сексе с бесформенным чучелом, его член согласно запульсировал, чем вызвал новый взрыв ярости у своего хозяина.

– «Скажу тебе честно, друг», – Очень серьезно выговаривал Урсул своему восставшему органу. – «Это сильно смахивает на предательство. И знаешь, это больно, когда тебя предает собственное тело».

Но «виновнику» было все равно от этих слов, он также твердо продолжал настаивать на близости с самочкой. Глаза оборотня, загоревшиеся желтым, нашли и уставились на, склонившуюся к решетке, фигурку. Вот она, гадина, толкавшая его на путь разврата. О, как же он зол! Ему хотелось убить её, трахнуть и выбросить вон из своего подземелья. Ну или трахнуть, убить и выбросить… На мгновение он задумался об очередности своих действий, но плюнул на это и решил разобраться с последовательностью за то время, что будет ломать решетки. Он соскользнул со своего невысокого настила и пополз вперед. Твердый член сильно мешал двигаться затекшим от безделья ногам и Урсул зло зарычал. Так тебе и надо, будешь знать, подлый предатель.

Мышь уловила его маневр и здорово струсила. Она тоненько запищала, голосом своим тоже напоминая мышь… или кролика?

– «Нет, все же мышь».– Подумал Урсул, удовлетворенно наблюдая, как человечка отползает от решетки, которую он при всем желании не смог бы сломать.

Сильный испуг, изменил запах девушки. Золотое свечение затянулось красным и перестало так сильно манить оборотня. Злость на, ничего не подозревающую девушку, стала успокаиваться. Он дополз до миски, которую человечка поставила на пол, и стал жадно обнюхивать наружный край. Аромат, на месте где её пальчики прикасалась к шершавой, деревянной поверхности, был очень отчетливым и напоминал легкую позолоту. Урсул захотелось потереться об неё, чтобы частицы девушки остались на его коже. Но, он сдержался. Сел, опершись о решетку, и рукой взяв вязкую кашу, положил в рот.

– Да ты не бойся так, дурында.– Зашамкал старикашка, обращаясь к девушке, которую заметно потряхивало. – Он тебе ничего не сделает. Видишь, какой он слабый?

На эти слова Урсул насмешливо фыркнул, глядя прямо в стеклянные от ужаса, глаза человечки. По расширенным зрачкам своей серенькой тюремщицы, он точно понял, что старику мышь не поверила. В нем встрепенулся и ожил инстинкт охотника. Эх, с какой радостью он бы погонял её по лесу, слушая, как она кричит, срывая голос. А потом, он бы настиг её и прижал к земле, чувствуя сквозь кожу, как заполошно стучит в груди её сердечко… От этих фантазий в штанах Урса снова стало тесно.

– «А жизнь становится интересной». – Подумал оборотень, пережевывая пшенку. Пугать человечку ему понравилось и от этого, даже никудышная еда показалась вкусней.

В это время девка нагло уселась на стул, поджала свои маленькие ножки и принялась ждать ушедшего старика. Сползший на затылок капюшон открыл пепельные волосы, гладко зачесанные назад. Только на висках, выбившиеся из пучка прядки, завивались в милые колечки.

– «И волосы серые».– Раздраженно подумал оборотень.

А когда она повернула голову к свету, Урс с жадностью принялся рассматривать её лицо, до этого прятавшееся в тени.

– «Не может быть…» – Подумал ошарашено волк.– «Вот это насмешка судьбы!»

Стеречь его будет Морная девка. Он видел картинки с изображением человечек переживших Красный мор, но в живую не встречал. Но это точно была она! И любопытный оборотень стал, еще пристальнее, разглядывать новенькую.

– «Ну, на самом деле, не все так плохо…» – Решил Урс, после тщательного изучения хмурой мордашки.

Вопреки рассказам и нечетким изображениям, черты лица у девушки не изменились. Никаких расплющенных шнобелей и криво торчащих зубов у этой человечки не было. Болезнь, как напоминание о себе, оставила на её коже лишь глубокие рытвины, образовавшиеся на месте гнойных язв. На вкус Урсула они не особо портили её мордашку, ведь на ней было много чего приятного. Ровный аккуратный носик. Аппетитные, пухленькие губки. Разлетающиеся в стороны темно-серые, почти грифельные, брови. Такого же цвета ресницы, пышными веерами окружавшие огромные, на худеньком личике, глаза.

– «Серые…» – Не удивился на этот раз оборотень.

Да, глаза Мины тоже были серыми. Сейчас в них плескался ужас, готовый вот-вот перелиться через край и покатится по щекам крупными слезинками. Она сидела на неудобном стуле и изо всех сил старалась не подавать виду, что напугана. Оставшихся наедине оборотня и девушку разделяла решетка и лишь метра полтора, сырого воздуха.

Глаза зверя, прикованные к ней, уже не горели опасно-желтым огнем. Они потемнели и сделались приятно-карими. Их разрез был довольно экзотическим, раскосый, с ресницами такими черными, что казалось, он подвел их углем.

– «Опасные».– Решила девушка, поерзав на стуле и пытаясь усесться поудобней.

А потом она опять взглянула на узника, чтобы отвлечь себя от кровавых фантазий, в которых оборотень перекидывается в волка и разными способами убивает её. С любопытством, характерным всем женщинам, она стала внимательно рассматривать плененного хищника.

На его лице четко выступали широкие скулы. Кожа была очень бледная, с нездоровым, желтым оттенком. Большая часть заросла сбившейся в грязный комок черной бородой. Волосы спутались в темные колтуны на затылке и открывали широкий лоб. Что еще? Губ почти невидно… А, нос! Нос с сильной горбинкой, явно не раз поломанный, широкий и довольно плоский.

– «Слишком широкий,» – Решила Мина, увлекшаяся разглядыванием. – «Если бы не это … и будь он человеком, мог бы показаться довольно симпатичным».

Он продолжал сидеть, повернувшись к ней лицом и опираясь на решетку. Оборотень не двигался, и Мина на мгновенье забыла, что она совсем рядом с настоящим хищником. А он внимательно следил за ней, не отводя глаз.

– «Где же дядя?» – Нервно подумала Мина и сделала глубокий выдох.

С её плеча слетело маленькое перышко, неизвестно откуда там взявшееся. Оно полетело прямо с потоком её дыхания и долетело до оборотня, который как раз делал глубокий вдох. Попав Урсу в нос, оно сразу вызвало сильное раздражение и волк резко, очень громко, чихнул.

Звук, в могильной тишине подвала, прозвучал как удар грома. Мина от неожиданности дернулась, словно пронзенная гарпуном рыба и вместе со стулом свалилась на пол. В полете юбка девушки задралась, накрыв голову хозяйки и бессовестно показав миру её залатанные чулки и край длинных панталон. К тому же, падая, она опять закричала.

– «А теперь как кролик». – Подумал Урсул, наблюдая за неожиданным представлением и, удивляя самого себя, засмеялся.

Его сухой смех напоминал предсмертное карканье ворона и звучал как:

– Кхааар, ккхар, кхаррр.

К страху девушки примешался стыд. Не в силах больше находится с ним рядом, Мина поползла к выходу и, добравшись до ступеней, выскочила на улицу, словно пробка из бутылки. В дверях она налетела на возвращавшегося с кувшином воды дядюшку. Видя смятение на её лице, он устало поставил сосуд на землю, взял её за плечи и, глядя в глаза, заговорил.

– Когда не стало твоих родителей…

– Не надо, дядя… – Попыталась его остановить Мина.

– Послушай меня, возможно, это последнее наставление, которое я тебе даю. Когда не стало твоих родителей, я взял тебя к себе и растил как родную. Все мои сбережения ушли на подкупы и взятки. Я купил тебе разрешение на проживание в этом городе.

Но люди… Эти безмозглые, суеверные неучи, только и ждут момента чтобы избавится от тебя. Они ждут твоей смерти Мина!– Он с жаром говорил ей эти слова и тряс за плечи, с силой, которой не должно было быть у умирающего старика.– Жить мне осталось совсем недолго. – Тут Мина всхлипнула и, не выдержав, заплакала.– Все мы не вечны, пришло и мое время. На кого я оставлю тебя и свою Кур? О вас некому больше позаботится.

Эта должность по силам тебе. И то, что мистер Зог разрешил тебе её занять после моего ухода, большая удача. Никто другой, не возьмет тебя на работу. Пойми ты это! Тебя не возьмут ни на какую должность, где бы смогла работать честная девушка! Да и не честная тоже… Тебе не быть кухаркой, люди не станут есть стряпню, приготовленную прокаженной. Тебя не возьмут в няньки, и не позволят даже близко, подойти к своим детям, чтобы ты их не заразила. Люди даже побрезгуют покупать сшитые тобой вещи. А когда ты, умирая от голода, попросишь у них хотя бы кусочек хлеба, никто не подаст тебе его. Если ты, Мина,не сможешь перебороть свой страх, то погибнешь.

Мина слушала его, плакала и кивала головой.

– Обещай побороть свою глупую боязнь, и держатся за эту должность. – Потребовал старик, все еще не разжимая рук на её плечах.

– Обещаю. – Всхлипнула Мина, вытирая щеки.

– Обещай заботится о своей тетушке.

– Обещаю. – Кивала девушка.