Дочь севера. Гвардеец по распределению

Знал бы друг, что только моя слабость сейчас останавливает от того, чтобы не набить ему морду. Демоны бездны! Я ни на секунду не верил в любовь Вайлона. У него на недели таких может быть штуки три. Но почему ее? Зачем ему портить это чистое, невинное создание? Я уверен, что как только он пополнит коллекцию, то даже забудет, как зовут рыжую.

Лиабэл, что же ты наделала? И что теперь делать мне, Лисичка?

Словно Богам было мало, в этот момент в палате появляется сама травница. На ней платье с нашей первой встречи, когда она меня усыпила. Судя по всему, швырять порошком в Вайлона ей не захотелось. Волосы собраны в косу, из которой все равно выбиваются пряди. На поясе снова куча мешочков и сумочек.

Она стучит и выглядывает в приоткрытую дверь. Щеки покрасневшие, а в глазах сияет какой-то лихорадочный блеск. Смотрит на меня, опускает глаза. Снова поднимает. Она думает? Подбирает слова? Очень на то похоже, или мне просто хочется в это верить. Открывает было рот, как Вайлон ее перебивает.

– Лиа, привет!

Не знаю, что вселяет в меня хоть какое-то желание жить, ее нахмурившийся взгляд при виде Вайлона или абсолютно молниеносный ответ.

– Так здоровались же.

– Мне никогда не надоест, – отшутился друг и поспешно направился к выходу.

Может он все придумывает? Блондин и раньше рассказывал некоторые истории, которым я лично находил опровержение. Вайлон на самом то деле самоуверен, нахален и чересчур много на себя берет. Поэтому вполне может быть…

– Кстати, Лиа, – он перебил мои мысли, подойдя вплотную к рыжей – мы вчера не поздно вернулись? Госпожа Кронси Пилм не ругалась?

– Нет, – она пожала плечами – мы и погуляли то всего…

– Ну и славно, – перебил он снова уже ее – ну все друг, поправляйся. Лиа, увидимся, ты обещала.

Травница что-то промычала, я вяло махнул рукой и Вайлон убрался. А мы остались в тишине. Я, сидящий на больничной койке, и она, стоящая в дверях.

Так значит все правда. Они гуляли, договорились о встрече, сидели вместе с ее бабушкой. Пока я здесь чуть не сгорел изнутри, она налаживала личную жизнь. Причем самовозгорание совсем не связано с резервом и магией. Пора бы это признать.

– Гастиль? – ее неуверенный голос разбил тишину и полоснул по моему сердцу. Я, похоже не удержался и все-таки скривился. Потому что когда поднял на неё взгляд, то она снова была похожа на загнанного зверька. Боящаяся, но готовая драться.

– Ты сказал тебя так называть, – она начала бодро, даже руки сжала в кулаки, но потом будто сама поверила в то что говорит и стала опускать взгляд – но наверное это было в бреду. Ты, то есть вы не помните. Простите, гвардеец Примонд. Я не хотела. Я не подумала. Вот ведь. Боб мне в лоб.

Она перешла на еле слышный бубнеж. И что мне ей говорить? Не хочу, чтобы она меня так называла, что это было в бреду? Нет, ложь. Хочу. Ещё как хочу. Чтобы называла, кричала, шептала и стонала мое имя. Демоны бездны, мое и только мое!

– Лисичка, – она вздрогнула и подняла взгляд, полный смущения? – я все помню. Просто не очень хорошо себя чувствую. Да и Вайлон иногда может быть очень утомляющим.

– О да, это точно, – она закатила глаза? Да кто так говорит о своём парне? – я на самом деле не хотела мешать. Просто целители не разглашают информацию о состоянии здоровья посторонним.

– Да?

– Ну да. Я их три раза уже спрашивала. Но нет сказали ждать, пока придёшь в себя, пройдёшь процедуры, и если захочешь принять посетителей, то спросить у тебя лично. Вот. И я спрашиваю. Ты как?

Она протараторила и опять уставилась куда-то вниз. Три раза? Так это она достала дежурных, пытаясь узнать, как я? Ей не все ли равно?

– Устал, но все хорошо. Пару дней и меня выпишут. Можешь не переживать.

– Да как не переживать! – она мотнула головой, отчего ее рыжие пряди разлетелись словно искры от костра – Ты вообще, чем думал, когда взял сырую силу? Это же не плетения заклинаний, тут сноровка нужна. А если бы спалил резерв? Или ещё чего хуже?

– Это моя работа, – я примирительно улыбнулся, подавив желание рассмеяться. Маленькая кнопка, а выглядит так, будто сейчас всю дурь собралась из меня выбивать – ты вообще то тоже пользуешься сырой силой? Значит и я могу тебя наругать?

– А меня то за что? Я ей с двенадцати лет пользуюсь, – она пожала плечами и подошла ближе – и умею это делать. Вот плетения не умею. Но ты то гвардеец, должен знать заклинания.

– К сожалению, ничего подходящего я не знаю, – про портал, который надо было поставить, я решил благополучно промолчать – но хорошо. В следующий раз пойду сначала в библиотеку, прежде чем тебя спасать, – она рассмеялась. Так легко и просто.

– Надеюсь меня больше не придется спасать.

– Я не против.

Она остановилась и посмотрела мне в глаза. Нет, прямо в душу. Что-то теплое было в этом взгляде. Такое настоящее, искреннее. Родное.

– Я знаю, как ты рисковал. И ни на секунду не замешкался. Хотя наше знакомство и общение сложно назвать приятными. – я молчал. Потому что все что я сейчас скажу, поставит точку в моей дружбе с Вайлоном. Точку из-за это рыжей, которая каждым словом выжигает мне метку на сердце – Со мной бывает сложно. Я редко умею подбирать правильные слова. Но надеюсь, сейчас у меня это получиться. Спасибо тебе. Здесь на севере, мы обычно говорим, что с таким человеком и зиму пережить не страшно. Это значит не просто доверие, это что-то абсолютное. Так вот, с тобой получается я уже будто зиму пережила. Не одну. В общем, ты поправляйся. Если что, то будет нужно, то обращайся. Я или дома, или на рынке. Могу, конечно, убежать на подработку, но тебе либо скажут, где это, либо скажут, когда вернусь. Гастиль, что угодно! Я серьезно. И кстати, ещё вот. Здесь мои собственный эссенции. Главный целитель Энгор разрешил. Хоть это и странно. Но ты не переживай, от них не будет хуже. Они восстанавливающего, стимулирующего, укрепляющего действия. А ещё…

Она то говорила медленно, словно подбирая слова. Совсем не зная, как выразить свои чувства, которые и так отражаются в этих глазах цвета мёда и ореха. То начинала тараторить, перечисляя свойства эссенций, их составы, и без конца повторяя, чтобы я не боялся их пить. Глупая, сунь она мне яд, я бы и его выпил.

– … поэтому восстановление будет идти лучше, да и не простудишься. Могу дать гарантию!

– Спасибо, Лисичка!

Она просияла улыбкой, будто правда переживала, за то, что не возьму? За то что буду зол? Глупая. Глупая маленькая девчонка.

– Ну я пойду. Тебе нужен покой, отдыхай, – комната была небольшая, поэтому пятясь назад, она уже достигла двери.

– Стой, а как ты? Что это было? И почему ты не в палате?

– Хорошие вопросы, – она вся сникла – мы сейчас тоже ими задаемся. Но тебе надо думать о своём восстановлении.

– Я разберусь, о чем думать, а ну-ка быстро выкладывай!

Переминаясь с ноги на ногу, она все-таки рассказала мне, про ментальную атаку, сработавшую как таран. Про таинственный блок, после которого ее ждал странный сон. Про то, что никто понятия не имеет что это может быть.

– Ой! – под конец рассказа, она зажала рот ладонями и резко метнулась ко мне, усевшись на корточки прямо передо мной. Близко. Слишком близко – Гастиль, мне нельзя было об этом говорить никому! Я даже ба не сказала. Пообещай, что будешь молчать.

В комнате стало невыносимо жарко. А в свободных больничных штанах слишком тесно. Демоны из бездны, ее губы так близко. Что буквально чуть подавшись. Чуть-чуть. Толкнуть ее назад, прямо на пол. Плевать, я согласен даже в грязь лечь, чтобы почувствовать ее. Под собой. Чтобы почувствовать себя. В ней. Тяжело дышу. Все-таки я болен, она не должна ничего понять. Я просто устал. А не до рези в паху хочу ее.

– Даже Вайлон не знает?

– Конечно, – она недоуменно уставилась на меня.

– Я буду молчать. И постараюсь что-нибудь разузнать.

– Спасибо, – просияла она – что-то ты дышишь тяжело, устал да?

Я заторможенно кивнул, решив не пояснять, что устал себя сдерживать.

– Прости! Какая же я курица. Достаю со своими снами, когда тебе самому нужно уже десятый сон видеть! Отдыхай, и не забудь выпить настойки.

– Хорошо, Лисичка. Я не забуду.

Она счастливо улыбнулась, мотнула головой и скрылась за дверью. А я остался с одной большой проблемой. Что мне делать с девушкой друга, в которую я кажется влюблен?