Цветы в зеркале
Тан Ао все время помнил, что сказал ему дух сна о знаменитых цветах, и каждый раз, увидев высокие горы или утесистые кряжи, обязательно просил останавливать джонку, чтобы осматривать эти места.
Линь Чжи-ян всегда с большим уважением относился к своему родственнику, благородному ученому, к тому же он знал, что тот любит странствовать, а потому там, где только можно было ставить джонку на якорь, приказывал останавливаться и посылал зятя погулять, а жена его Люй во всем проявляла большую заботу о Тан Ао, и тот был счастлив таким отношением шурина и его жены.
Хотя из-за прогулок Тан Ао они несколько и задерживались в своем продвижении, но попутный ветер помогал им наверстать упущенное время, да к тому же для мореплавателей джонка становится как бы домом, а потому они не придают большого значения, если поездка и затягивается. Единственно, что беспокоило Линь Чжи-яна, как бы эти задержки не оказались настолько чрезмерными, что зять из-за них сможет опоздать на следующие экзамены. Когда же он узнал, что Тан Ао дал себе зарок не искать больше почестей и славы на служебном поприще, то Линю только и оставалось дать ему возможность наслаждаться прогулками. В свободное от этих прогулок время Тан Ао учил Вань-жу, оказавшуюся очень способной и понятливой, читать стихи и песни. Они давались ей легко; прочтя один раз, она сразу все запоминала, так что занятия с ней не только не утомляли Тан Ао, но даже помогали ему развеять тоску.
* * *Однажды, когда они плыли вперед, на пути их выросли высокие горы.
– Скажи, пожалуйста, шурин, – спросил Тан Ао, – не знаешь ли ты, как называются эти горы? Таких высоких нам еще не встречалось.
– Это Восточные горы, – ответил Линь Чжи-ян, – первые большие горы Восточных окраин. Говорят, что с их вершин открывается великолепный вид. Я проезжал здесь несколько раз, но никогда не подымался туда. Если у тебя есть сейчас настроение, зять, то скоро можно причалить, и мы с тобой там походим.
Услышав название Восточные горы, Тан Ао почувствовал, что у него даже уши загорелись…
– Раз это Восточные горы, – вспомнил он вдруг, – значит, царство Благородных и страна Великих, конечно, тоже находятся где-то здесь поблизости, не так ли?
– Царство Благородных лежит восточнее этих гор, – сказал Линь Чжи-ян, – а страна Великих находится к северу от них. Они действительно недалеко. А ты, зять, откуда об этом знаешь?
– Я слышал, что за морем, у Восточных гор, лежит царство Благородных, где все носят парадные одежды и мечи, очень уступчивы и никогда не спорят. И еще я слышал, что севернее этих гор находится страна Великих, жители которой могут только ездить на облаках, а ходить совсем не умеют. Не знаю – верно это или нет?
– Когда-то я был в стране Великих, – сказал Линь Чжи-ян, – и видел, что тамошние жители для передвижения пользуются облаками и не затрудняют себя хождением по дорогам. В царстве же Благородных все люди, кто бы они ни были, отличаются благородной учтивостью. Еще дальше за этими двумя странами лежит страна Чернозубых; у них все тело черное. А кроме этих государств, еще есть такие, как страна Непоседливых, царство Вислоухих, страна Безутробных, страна Собакоголовых, страна Черноногих, страна Волосатых, страна Долговечных, страна Бездетных, страна Глубокоглазых и другие страны; и во всех этих царствах есть причудливые существа удивительных форм, все это еще впереди. Когда приедем, ты, зять, сам увидишь их и все узнаешь.
Пока они разговаривали, джонка причалила к подножию горы. Шурин и зять вышли на берег и стали подниматься по склону горы. Линь Чжи-ян нес кремневое ружье с фитилем [175], на поясе у Тан Ао висел острый нож. По извилистым крутым тропам поднялись они на вершину горы, оглянулись кругом – действительно, вид был прекрасный.
«Да может ли на такой огромной горе не быть прославленных цветов, – подумал Тан Ао, – вот только не знаю, судьба ли мне их найти!» Вдали, на горном пике, он увидел странное животное; по виду оно напоминало свинью, в длину имело шесть чи, в высоту – четыре; все тело у него было черное, уши большие, а из пасти торчали наружу четыре длинных зуба, похожих на слоновьи клыки.
– Такие длинные зубы, как у этого зверя, редко увидишь, – сказал Тан Ао. – Не знаешь ли, шурин, как этот зверь называется?
– Не знаю, – ответил Линь Чжи-ян. – У нас на джонке есть рулевой, жаль, я не позвал его пройтись с нами. Он давно уже плавает и побывал повсюду за морем; нет таких редких трав, удивительных цветов, диких зверей и странных тварей, которых бы он не знал. Если мы как-нибудь в другой раз пойдем гулять, возьмем его с собой.
– Раз на джонке есть такой знающий человек, обязательно надо брать его с собой на прогулки. А как его фамилия? Он грамотный? – заинтересовался Тан Ао.
– Фамилия его До, – ответил Линь Чжи-ян, – по старшинству он девятый среди своих братьев, а так как он уже стар, то мы зовем его До Цзю гуном [176]. Этот моряк всезнайка, поэтому над ним часто подсмеиваются и называют за глаза «Незнайкой». В молодости он тоже держал экзамен на степень сюцая, но не сдал, забросил книги и занялся морской торговлей. Но торговал он себе в убыток, разорился, стал рулевым на чужих джонках и давно уже забросил свои занятия. Это очень скромный и знающий человек. В этом году ему минуло восемьдесят лет, но он еще вполне бодр и ходит очень быстро. Мы с ним старые приятели, да к тому же он мой родственник по женской линии, так что я специально пригласил его помогать мне и приглядывать за всем.
Внезапно с горы стал спускаться До Цзю гун. Линь Чжи-ян помахал ему рукой, подзывая его. А Тан Ао поспешил навстречу старику и вежливо приветствовал его.
– Мы с вами виделись, но еще не беседовали по-настоящему, – сказал он До Цзю гуну. – Как раз сейчас шурин говорил мне о вас, и я узнал, что мы с вами родственники и что вы учились намного раньше меня. Прошу вас, простите меня за то, что я с недостаточным уважением относился к вам.
– Что вы, что вы… – поспешно возразил До Цзю гун.
– Вы, Цзю гун [177], видно, тоже сошли с джонки поразмяться, – сказал Линь Чжи-ян. – Только что мы жалели, что вас нет с нами, а вы как раз подошли. Скажите, пожалуйста, вы не знаете, как зовется это странное животное с такими длинными клыками?
– Это животное называется данкан по его крику, – ответил До Цзю гун. – Оно показывается всякий раз, когда в стране наступает подъем и расцвет. Вот и сегодня оно вдруг появилось, значит, в Поднебесной воцарился мир.
Только До Цзю гун замолчал, как животное действительно закричало «данкан». Прокричав несколько раз, оно, приплясывая, ускакало. Пока Тан Ао смотрел ему вслед, с воздуха неожиданно упал камешек и попал ему в голову. Невольно вздрогнув, он сказал:
– Откуда взялся этот камень?
– Посмотри-ка, зять, – ответил Линь Чжи-ян, – вон там, на склоне горы, стая черных птиц таскает камни. Они-то и уронили этот камешек, упавший тебе на голову.
Пройдя немного вперед, Тан Ао присмотрелся и увидел, что по виду эти птицы напоминали ворон. Туловище у них было черное, как тушь, клюв белый, словно яшма, лапки красные, на голове крапинки и множество узоров. Все они захватывали клювами камни и куда-то улетали.
– Не знаете ли вы, Цзю гун, зачем эти птицы таскают в клювах камни? – спросил Линь Чжи-ян.
– Когда-то, – ответил До Цзю гун, – у императора Янь-ди [178] была маленькая дочь. Во время прогулки у Восточного моря [179] она упала в воду и утонула. Душа ее не улетела, а превратилась в птицу. Так как она печалится о том, что рано умерла, то целыми днями таскает в клюве камни и бросает их в море, желая завалить его, чтобы рассеять свою досаду. И надо же было случиться, что по прошествии многих лет у этой птицы появилась пара; постепенно они размножились и теперь их стало уже очень много.
Услышав это, Тан Ао начал вздыхать.
О том, что случилось дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава 9
Поев волшебный корень жоучжи [180],пределы жизни он раздвинул.Отведав красных трав, он сталвсех выше по уму и силе.Итак, выслушав До Цзю гуна, Тан Ао невольно вздохнул:
– …Прежде я думал, что глупую историю о птице, которая бросает камни в море, выдумали досужие люди. Теперь, когда я увидел своими глазами этих птиц, я понял, что мое недоверие к этому рассказу можно объяснить пословицей «Тот, кто мало видел, многому удивляется». По-моему, пусть даже эта птица по природе своей глупа, но смотрите, какое дело она затеяла, не испугавшись трудностей; ее упорство и воля заслуживают всяческих похвал. Мне часто приходилось видеть, как наши современники, столкнувшись с какой-нибудь мелочью, пустяком, все-таки сдаются перед трудностями, идут на любые уступки и так и не доводят дела до конца. А вот когда состарятся и станут бессильными, тогда начинают терзаться раскаянием, что ничего не достигли. Если бы у всех была такая же твердая решимость, как у этой птицы, то людям не пришлось бы горевать о том, что они ничего не совершили! Но скажите мне, пожалуйста, Цзю гун, – я вот слышал, что эти птицы живут только на горе Фацзюшань [181], почему же они и здесь водятся?
До Цзю гун улыбнулся:
– Хотя эти птицы и отличаются от других тем, что бросают в море камни, пытаясь завалить его, но ведь они все-таки птицы и могут жить в любом месте у моря, почему же им обязательно жить на одной только горе Фацзюшань? К тому же я слышал, что только дрозды-пересмешники не перелетают через реку Цзи [182], но еще никогда не слышал, что эти птицы не могли бы перелетать через гору Фацзюшань!
– Цзю гун, – перебил старика Линь Чжи-ян, – видите там впереди лес с большими и высокими деревьями. Не знаете ли вы, что это за деревья? Пойдемте туда, посмотрим. Если на них есть свежие плоды, сорвем немного, ладно?
Все направились к лесу. Впереди виднелись большие деревья, высотой в пять чжан, шириной в шесть обхватов. На них совсем не было ветвей, а только множество усиков, как на колосьях риса. Каждый колос был больше чжана длиной.
– В древности, говорят, были «хлебные деревья», – вспомнил Тан Ао. – Посмотрите, уж не они ли это, судя по виду?
До Цзю гун утвердительно кивнул головой.
– Жаль только, что сейчас рис на них еще не созрел, – сказал он. – Если бы захватить с собой несколько рисинок, вот бы было нечто поразительное.
– Вероятно, лесные звери съели все то, что оставалось с прошлого года, поэтому на земле нет ни одного зернышка, – заметил Тан Ао.
– Как бы лесные звери ни были бы прожорливы, не может быть, чтобы они так уж все начисто съели без остатка. Давайте-ка поищем в траве, надо обязательно найти, это ведь очень поучительно! – предложил Линь Чжи-ян и тут же принялся искать. Вскоре он закричал: «Нашел!» Тан Ао и До Цзю гун быстро подошли к нему, чтобы посмотреть, что он нашел, и увидели зерно шириной два цуня [183] и длиной пять цуней.
– Если зерно разварить, так, пожалуй, на целый чи [184] получится, – воскликнул Тан Ао.
– Ну что в этом рисе удивительного, – заметил До Цзю гун. – Вот я за морем ел рис, так если съешь одну рисинку, целый год будешь сыт.
– Та рисинка, должно быть, была длиной в два чжана, – возразил Линь Чжи-ян. – Как же вы ее в этом случае варили? Что-то мне не верится!
– Та рисинка была шириной в пять цуней и длиной в целый чи, – сказал До Цзю гун. – Когда ее разварили, то хоть двух чжан и не набралось, но как я поел ее, так во рту ощутил какой-то приятный аромат, и сразу же у меня прибавилось сил, а после этого я целый год и не думал о еде. Сейчас вы, почтенный Линь, не верите в это, а тогда и я сам сомневался. А потом я узнал, что в тот год – тогда правил император Сюань-ди [185] – царство Бэйинь прислало в подарок всякие товары, которыми оно славится, в том числе и рис цинчандао, который замечателен тем, что всякий, кто съест одну рисинку, год не будет голоден, – вот тогда я понял, что, видимо, этот рис я и съел в тот раз.
– Неудивительно, что при стрельбе в цель каждый раз, когда стрела попадает на одно-два чи в сторону от яблочка мишени, стрелок огорчается и говорит: «Эх, на одну рисинку промахнулся!» Раньше, слыша это, я думал, что люди врут, откуда может быть такая огромная рисинка! А теперь, послушав До Цзю гуна, понял, что когда говорят «промах на одну рисинку», то, очевидно, имеют в виду разваренную рисинку цинчандао, – сказал Линь Чжи-ян.
Тем временем вдали показался маленький человечек, ростом примерно в семь-восемь цуней, верхом на крошечной лошадке. Увидев его, До Цзю гун со всех ног бросился вдогонку. Занятый поисками риса, Линь Чжи-ян ничего не заметил. Тан Ао же решил не отставать от старика и побежал за ним.
Маленький человечек тоже поскакал вперед. Хотя ноги у До Цзю гуна были крепкие, но в конце концов он выбился из сил, к тому же горная дорога была очень неровной, так что, немного не добежав до человечка, старик споткнулся о камень на дороге и упал. Когда же он поднялся, ему свело судорогой ногу и он не смог ступить ни шагу.
А Тан Ао все бежал вперед; пробежав пол-ли, он догнал человечка, схватил его и проглотил.
Опираясь на руку подоспевшего к нему Ли Чжи-яна, До Цзю гун шел, с трудом переводя дух. Глядя издали на Тан Ао, он сказал со вздохом:
– Правильно говорят, что «каждый кусок, каждый глоток предопределен свыше!», а уж особенно в таком серьезном деле! Видно, почтенному Тану суждено стать бессмертным, раз уж он так легко, без всяких усилий, добился своего.
– Цзю гун сказал мне, что ты догнал какого-то человечка на крошечной лошадке, – сказал Линь Чжи-ян подошедшему Тан Ао. – Мы издали видели, как ты положил что-то в рот. Ты что же, и человека, и лошадку съел? Я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста. И потом, как это тебе суждено стать бессмертным?
– Этот маленький человечек на крошечной лошадке называется жоучжи, – ответил Тан Ао, – раньше я ничего о нем не знал. В этом году, когда я возвращался из столицы, не стремясь уже к почестям и славе, меня часто занимал вопрос о том, какими способами питали дух и тело древние. И вот я узнал следующее: «Если встретишь в горах маленького человечка верхом на лошадке величиной в пять-семь цуней, зовущегося жоучжи, и съешь его, то дни твоей жизни будут продлены и ты сможешь постигнуть Путь к бессмертию». Хотя я и не знал, правда это или нет, но полагал, что особой беды не будет, если я поймаю его, и поэтому я – вы уж меня простите, пожалуйста, – сам съел его, не подождав вас обоих.
– В таком случае ты, зять, действительно в конце концов станешь святым при жизни, – засмеялся Линь Чжи-ян. – Сейчас ты съел жоучжи и, конечно, больше не хочешь есть, только о прогулке и думаешь. Ну а я так изрядно проголодался. Может быть, у тебя хоть ножка осталась от этого маленького человечка на лошадке, чтобы и мне утолить голод?
– Если вы голодны, то как раз в этих местах есть чем подкрепиться, – сказал До Цзю гун и тотчас же разыскал среди зарослей темных трав несколько травинок.
– Если вы съедите это, то не только не будете голодны, но сразу почувствуете удивительную бодрость и свежесть.
Взяв травинку, Линь Чжи-ян увидел, что она очень напоминает душистый лук с тоненьким, молодым стебельком, на котором раскрылось несколько темных цветочков.
Положив ее в рот, Линь Чжи-ян кивнул головой:
– Да, очень ароматная и вкусная! Скажите, пожалуйста, Цзю гун, как она называется?
– Я слыхал, – сказал Тан Ао, – что за морем, на горе Цяошань, есть трава с темными цветами, похожая на лук, которая называется чжуюй и может утолять голод. Вероятно, это она и есть?
До Цзю гун утвердительно кивнул головой.
– Вот чудеса! – воскликнул Линь Чжи-ян. – Ведь я действительно наелся! Раз у этой травы есть такие достоинства, так надо бы найти пару даней этой травы и отнести их в джонку. Если не хватит провизии, можно будет ею утолять голод. Разве это не проще, чем способ даосов поститься [186], о котором ты мне когда-то рассказывал, зять?
– Но этой травы здесь очень мало, – возразил До Цзю гун, – как же вы отыщете такое количество? К тому же стоит только вырвать ее из земли, как она сразу же засыхает. А чтобы утолить голод, обязательно нужен свежий стебелек, от сухой же травы не будет никакого толка.
Тут они увидели, что Тан Ао неожиданно сорвал у дороги какое-то растение, похожее на сосновые иглы изумрудного цвета; на иглах росли зернышки величиной с горчичное зерно.
– Шурин только что съел траву чжуюй, придется мне за компанию съесть эту траву, – сказал Тан Ао и съел ее, оторвав предварительно одно зернышко. Затем он положил оставшееся зернышко на ладонь, подул на него разок, и тотчас же из зернышка показалась зеленая травинка, тоже напоминавшая сосновую иглу, но длиной около одного чи; снова подул, трава выросла еще на один чи; подул в третий раз, и травка стала длиной в три чи. Тогда Тан Ао положил ее в рот и проглотил.
– Если ты так яростно будешь пожирать растения, то здесь, пожалуй, ни травинки не останется, – засмеялся Линь Чжи-ян. – А почему вдруг это зернышко превратилось в траву?
– Эта трава называется попрыгунчик или горчичное зернышко, – ответил До Цзю гун. – Если положить зернышко на ладонь и дохнуть на него, то оно сразу же станет размером в один чи, снова подуть – вырастет еще на чи и так до трех чи. Если человек съест эту траву, то он сможет подпрыгнуть в воздухе и стоять там как на твердой земле, отсюда ее название.
– Раз у нее такие достоинства, – воскликнул Линь Чжи-ян, – тогда надо и мне поесть ее хотя бы немного; потом, когда вернусь домой, если вдруг какой-нибудь вор заберется в дом, я на него как накинусь с воздуха; чего проще? – И Линь Чжи-ян начал повсюду искать траву; искал долго, но так и не нашел ничего.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Куйсин – по китайской мифологии, дух-покровитель литературы. Изображается в виде безобразного человекоподобного существа с кистью и ковшом в руках. Обитает в Ковше, образуемом конфигурацией четырех звезд созвездия Большой Медведицы. В то же время Куйсин в китайской древней астрономии – название звезды альфа, а иногда четырех звезд (альфа, бета, гамма и дельта) из Ковша созвездия Большой Медведицы.
2
Северный Ковш – созвездие Большой Медведицы.
3
Си Ван Му – букв. «мать западных князей». По древней легенде, богиня, пребывающая на далеком западе, на сказочной горе Куньлунь (см.), где среди райских садов на берегу Яшмового пруда (см.) находится ее Яшмовый дворец. Си Ван Му возглавляет всех фей и небожительниц.
4
Яшмовый пруд находится, по легенде, у подножья сказочной горы Куньлунь, где в райских садах проживает богиня Си Ван Му (см.). На берегу Яшмового пруда растет божественное персиковое дерево, плоды которого дают бессмертие вкусившим их.
5
Почтенная Цао – под прозвищем почтенной Цао известна жена Цао Ши-шу, урожденная Бань Чжао, сестра историка Бань Гу, окончившая по приказанию ханьского императора Хэ-ди труд своего брата – «Летопись династии Хань» (см.). Ею же написано «Наставление для девиц», в котором изложены требования средневековой морали для женщин. Император Хэ-ди, призвавший Бань Чжао во дворец в качестве наставницы для императриц, именовал ее «почтенная Цао», откуда и пошло ее прозвище.
6
Бань Чжао – см. почтенная Цао.
7
Яшма – камень, особо ценимый китайцами за красоту, прочность, нежность на ощупь и ряд других свойств. Благодаря этим свойствам яшма стала в Китае эпитетом всего красивого, нежного, изысканного, благородного. Поэтический образ женской красоты или человека, отличающегося нравственной чистотой, обычно не обходится без сравнения с яшмой.
8
Поднебесная, или Поднебесная империя, – образно о Китае.
9
Куньлунь – сказочная гора в китайских легендах. По этим легендам, на горе Куньлунь, расположенной далеко на западе, якобы берут начало четыре большие реки – синяя, белая, красная и черная. На ее склонах в райских садах растут чудесные деревья из драгоценных камней, а в Яшмовом дворце на берегу Яшмового пруда пребывает богиня фей Си Ван Му.
10
Инчжоу, Пэнлай и Фанчжан – острова бессмертных, находящиеся якобы в Восточном море, напротив берегов Китая. На них живут бессмертные гении, питающиеся драгоценными камнями, запивая их напитком бессмертия из бьющих там источников. Вера в существование этих островов бессмертных была так сильна, что при циньском императоре Шихуане даже была снаряжена экспедиция для розыска этих островов.
11
«Исторические записки» – знаменитый многотомный труд, охватывающий историю Китая с мифологических времен по 104 г. до н. э., написанный известным китайским историографом и литератором Сыма Цянем (145–88 гг. до н. э.).
12
«Записи, восполняющие опущенное» – книга, составленная в IV в. до н. э. даосом Ван Цзя. Как исторический памятник не имеет ценности, но интересна как литературное произведение, полное мифологии и фантастики.
13
«Описание царств природы» – книга, составленная Чжан Хуа во времена Цзиньской династии (265–420). Часть ее была дописана впоследствии. Книга дает богатый материал по китайской мифологии.
14
«Пир в Персиковых садах» – имеется в виду празднество по случаю дня рождения богини Си Ван Му. Персик в Китае считается символом долголетия.
15
Чжан – мера длины, равная 3 м 20 см.
16
Дун Ван Гун, или Му Гун, – по китайской легенде, божество, управляющее мужским началом в природе. Пребывая на востоке, он возглавляет небожителей, гениев и других духов мужского рода, в то время как его супруга Си Ван Му правит на западе небожительницами – феями и другими женскими божествами.
17
Cозвездие Ковша – см. Северный Ковш.
18
Путь великой истины – см. даос.
19
Малый Пэнлай – так же как Малый Инчжоу, вымышленное название, намек на обитель бессмертных Пэнлай.
20
Стела – каменная плита с высеченной на ней надписью.
21
Учение о женском и мужском началах – см. инь и ян.
22
Конфуцианец – последователь учения Конфуция; часто употребляется в значении педант, схоластический начетчик.
23
Небожитель Угуй – небожитель-рогоносец.
24
Цилинь – баснословное животное, покрытое чешуей, с телом оленя, одним рогом, коровьим хвостом и лошадиными копытами. Появление цилиня предвещает благополучие и счастье.
25
Му Гун – см. Дун Ван Гун.
26
Лао-цзы – 1) полулегендарный древнекитайский мыслитель по имени Ли Эр, живший в VI в. до н. э., считающийся основоположником даосизма. Со II в. н. э. Лао-цзы обожествляется и вместе с Паньгу и Яшмовым владыкой возглавляет даосский пантеон; 2) название книги, якобы написанной Лао-цзы и известной также под другим названием – «Даодэцзин» («Книга о пути и его проявлении»).
27
Пэнцзу – приближенный мифического императора Яо (годы царствования 2356–2256 до н. э)., прожил 800 лет, питаясь порошком из перламутра и тому подобными вещами. Пэнцзу почитается гением долголетия. По легенде, Пэнцзу, как и Лао-цзы, исчез на западе, в связи с чем о нем в некоторых мифах говорится как о воплощении последнего.
28
Святой Чжан – покровитель беременных женщин и защитник детей от болезней и всяких напастей.
29
Лунный старец – по китайским древним народным верованиям, небесный сват, живущий на Луне. Особенно почитается женщинами. Способность лунного старца предрекать браки связана со следующей легендой. Однажды, еще при жизни своей на земле, старец этот, гуляя со своим князем, обратил его внимание на какую-то простую женщину, которая держала на руках грязную трехлетнюю девочку, и сказал: «Эта девочка будет вашей женой». Князь, разгневанный, велел своему человеку убить девочку. Когда князь, через четырнадцать лет после этого, женился на изумительной красавице, оказалось, что это та самая девочка, чудесным образом спасшаяся от смерти.