Большая маленькая ложь

– Не Джеки Монтгомери? – спросила Селеста.

– Точно.

– Боже правый, – пробормотала Селеста.

– Вероятно, мы ее даже не увидим. Для матерей, работающих полный рабочий день, это сложно. Кто у нас еще работает полный рабочий день? А-а, Рената. Занимается финансами – акциями или фондовым опционом, не знаю. Так это называется? Или, может быть, она аналитик. Анализирует всякую всячину. Каждый раз, когда спрашиваю ее про работу, забываю выслушать ответ. Ее дети тоже гении. Очевидно.

– Так Рената – Модная Стрижка? – спросила Джейн.

– Нет-нет! Она бизнес-леди. У нее няня на полном рабочем дне. Кажется, она только что привезла новую из Франции. Ей нравится все европейское. У Ренаты нет времени на помощь по школе. Когда бы с ней ни говорили, она или только что была на собрании членов правления, или отправляется на собрание, или готовится к собранию. Интересно, как часто проводятся эти собрания?

– Ну, это зависит от… – начала Селеста.

– Вопрос был риторический, – прервала ее Мадлен. – Просто я хотела сказать, что она каждые пять минут поминает собрание членов правления, точно так же, как Теа Каннингем без конца повторяет, что у нее четверо детей. Кстати, она тоже детсадовская мама. Ей никак не свыкнуться с мыслью, что у нее четверо детей. Я стерва, да?

– Да, – согласилась Селеста.

– Извините, – с искренним сожалением сказала Мадлен. – Просто я пыталась развеселить вас. Виновата моя нога. Серьезно, школа чудесная, и все такие чудесные, и мы будем прекрасно проводить время и познакомимся с новыми чудесными друзьями.

Джейн фыркнула, не переставая тактично жевать жвачку. Похоже, она одновременно пила кофе и жевала резинку. В этом было нечто своеобразное.

– Ну а эти одаренные и талантливые дети? – спросила Джейн. – Их тестируют или что-то еще?

– Существует целая система определения способностей, – сказала Мадлен. – А дети занимаются по специальным программам. Они остаются в том же классе, но им дают более сложные задания, а иногда для них проводят занятия учителя-предметники. Послушайте, вы же не захотите, чтобы ваш ребенок скучал на уроке, ожидая, пока все подтянутся. Я-то это понимаю. Просто я начинаю немного… Ну, например, в прошлом году у меня был небольшой конфликт с Ренатой.

– Мадлен обожает конфликты, – сообщила Селеста Джейн.

– Ренате как-то удалось выкроить время между собраниями членов правления и организовать эксклюзивный поход в театр для одаренных детей. Да ладно, для посещения театра необязательно быть чертовски одаренным. Я менеджер по маркетингу театра Пирриви, поэтому я об этом пронюхала.

– Она, конечно, выиграла, – усмехнулась Селеста.

– Выиграла, конечно, я, – откликнулась Мадлен. – Я получила специальную групповую скидку, и все дети пошли в театр, а в антракте родители пили шампанское за полцены. Мы отлично провели время.

– Кстати, об этом! – воскликнула Селеста. – Чуть не забыла подарить тебе шампанское! Взяла я его… Вот и оно. – Суетливо покопавшись в объемистой сумке из соломки, она извлекла бутылку «Боланже». – Я же не могла подарить тебе бокалы для шампанского без шампанского.

– Давайте выпьем немного!

С неожиданным воодушевлением Мадлен подняла бутылку за горлышко.

– Нет-нет, – возразила Селеста. – Ты с ума сошла? Пить еще слишком рано. Через два часа нам ехать за детьми. И оно не охлажденное.

– Завтрак с шампанским! – воскликнула Мадлен. – Выпьем шампанского с апельсиновым соком. По полбокала каждой! Еще больше двух часов. Джейн, присоединишься?

– Пожалуй, я выпила бы глоток, – сказала Джейн. – Я быстро пьянею.

– Не сомневаюсь, при твоем-то весе, – заметила Мадлен. – Мы поладим. Люблю слабаков. Мне больше достанется.

– Мадлен, – вставила Селеста, – прибереги бутылку для другого раза.

– Но сегодня Праздник Мадлен, – с грустью произнесла Мадлен. – И у меня травма.

Селеста закатила глаза:

– Передай мне бокал.

* * *

Теа. Когда Джейн забирала Зигги из школы, она была в подпитии. Знаете, это всего лишь дополнительные штрихи к уже готовому портрету. Молодая мать-одиночка с утра напивается. И эта жвачка. Не очень хорошее первое впечатление. Больше я ничего не скажу.

Бонни. Я вас умоляю, никто не напивался! У них был завтрак с шампанским в «Блю блюз» в честь сорокалетия Мадлен. И они много хихикали. Так мне, по крайней мере, говорили. Мы не попали на ознакомительный день в школе, потому что были в семейном лечебном пансионате в Байрон-Бей. Потрясающая духовная практика. Хотите, дам адрес сайта в Интернете?

Харпер. С самого первого дня стало ясно, что Мадлен, Селеста и Джейн неразлейвода. Они пришли, обнявшись, как двенадцатилетние девчонки. Нас с Ренатой не пригласили на их междусобойчик, хотя мы знаем Мадлен с тех пор, как наши дети вместе ходили в детский сад. Но, как я сказала в тот вечер Ренате, когда мы пробовали изумительные блюда в ресторане «Реми» (кстати, это было до того, как его открыл весь Сидней), мне на это совершенно наплевать.

Саманта. Я работала. В школу Лили привез Стюарт. Он упоминал о том, что несколько мам только что приехали с завтрака с шампанским. Я сказала: «Ладно. Как их зовут? Похоже, это наши люди».

Джонатан. Я все это пропустил. Мы со Стюартом говорили о крикете.

Мелисса. Не я это придумала, но, вероятно, Мадлен Маккензи в то утро так напилась, что упала и вывихнула лодыжку.

Грэм. Полагаю, ваши замечания не по адресу. Не понимаю, каким образом неосмотрительный завтрак с шампанским мог привести к убийству и нанесению увечья.

* * *

Шампанское не бывает неуместным. Мадлен всегда следовала этому заклинанию.

Но потом Мадлен все-таки подумала, что на этот раз ее мнение оказалось несколько ошибочным. Не потому, что они напились. Нет, конечно. А потому, что, когда они втроем, смеясь, вошли в школу (Мадлен не захотела остаться в машине и пропустить Хлою, так что она, подпрыгивая на одной ноге, повисла у них на руках), их окружала аура заправских тусовщиц.

Людям обычно не нравится, когда их не приглашают в тусовку.

Глава 6

Джейн приехала в школу за Зигги совершенно трезвая. Она и выпила-то максимум три глотка шампанского.

Но она пребывала в состоянии эйфории. Хлопанье пробки, вылетевшей из бутылки шампанского, само это неожиданное утро, красивые хрупкие удлиненные бокалы, в которых играл солнечный свет, бариста с внешностью сёрфера, принесший три изысканных маленьких кекса со свечами, запах океана, предчувствие того, что она, быть может, подружится с этими женщинами, совершенно не похожими на ее подруг: старше, богаче и утонченней.

– Когда Зигги пойдет в школу, у тебя появятся новые друзья! – любила с чувством повторять ее мать.

Это раздражало Джейн, которая изо всех сил старалась не фыркать и не уподобляться надутому нервному подростку, перешедшему в новую школу. У матери Джейн было три лучших подруги, с которыми она познакомилась двадцать пять лет назад, когда старший брат Джейн, Дэйн, пошел в детский сад. В то первое утро они вместе отправились пить кофе и с тех пор не разлучались.

– Мне не нужны новые друзья, – ответила тогда Джейн матери.

– Нет, нужны, – возразила мать. – Тебе надо подружиться с другими мамами. Вы будете поддерживать друг друга! Они поймут, что тебе пришлось испытать.

Но Джейн уже пыталась подружиться с матерями, но у нее ничего не вышло. Она не могла найти общий язык с этими привлекательными и болтливыми женщинами. Ее раздражали их оживленные разговоры о мужьях, не получающих повышения по службе, о ремонте, не законченном к моменту рождения ребенка, и о том восхитительном времени, когда они из-за хлопот и усталости выходили из дома, даже не накрасившись! Джейн, которая в то время не пользовалась косметикой и никогда ею не пользовалась, хранила невозмутимое выражение лица, но ей хотелось крикнуть: «Какого хрена!»

И все же, как ни странно, она находила общий язык с Мадлен и Селестой, хотя у них не было ничего общего, кроме того, что их дети пойдут в один класс. И хотя Джейн не сомневалась, что Мадлен никогда не выйдет из дому без макияжа, она чувствовала, что они с Селестой, которая тоже не делала макияжа – ее красота не нуждалась в улучшениях, – могут поддразнивать Мадлен на этот счет и та будет смеяться и отшучиваться, словно они давнишние подруги.

Так что Джейн не была готова к тому, что произошло.