Вихрь чудес. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

Оглянулся. Нет никого. Привычно перекрестился: «Вот ведь нечисть морочит».

Тут берёзка веточками провела по его лицу, по плечам.

– Это я, берёза, тебе отвечаю, – и таким теплом повеяло от неё в замёрзшем лесу, что резчик поверил безоговорочно. Он погладил ствол ладонями:

– Кто ты?

– Девица. Хотя я скоро и сама в это перестану верить, так давно мать сыра-земля питает меня своими соками.

– Что можно сделать, чтобы освободить тебя?

– Убей росомаху. Это Колдун, он каждый вечер приходит глумиться надо мной. Когда я была девушкой, далеко от сюда, где сосны не стройны, а корявы, где короткое лето и много оленей, я высмеивала ухаживания одного препротивного охотника. А он оказался Колдуном. И когда его терпение лопнуло, я оказалась здесь в его власти. Его чары падут только с его смертью.

Резчик никогда не видел росомаху, он только слышал от странников, которые шли от полночной звезды, что это умный, смелый, хитрый зверь, с огромными клыками и острыми когтями. Редкий охотник решится добыть шкуру маленького медведя, хотя густой, коричневый, длинный мех его очень ценен. С одним ножом и маленьким топором много не навоюешь.

Он стал по крупицам припоминать, что слышал, когда деревенские охотники выпытывали у пришлых подробности удачной охоты на росомаху. Как будто действительно собирались охотиться. Сейчас эти знания ему пригодятся.

С помощью топора он ловко соорудил самодельную ловушку рожон-щемилку недалеко от берёзки под высоким разлапистым деревом. Приманки у него не было, только он сам. Удобно устроившись на переплетённых ветвях, притворившись спящим, резчик ждал.

Тёмно-коричневый, почти чёрный матёрый зверь появился внезапно. Неслышно ступая, он чутко принюхивался к следам, длинный густой мех стелился за ним плащом.

Мгновенно заметив незваного гостя, Колдун решил, что острых зубов, крепких челюстей и длиннющих когтей будет достаточно, чтобы расправиться со спящим. Тут никакого волшебства не надо.

По прочным ветвям лазить для росомахи одно удовольствие. Так кстати под голым стволом груда жердей оказалась. И хищный зверь ловко забрался на самолов. Жерди разошлись, лапы провалились, всей тяжестью росомаха попала в рожон и ущемила себя.

«Не выбраться», – мелькнула мысль в голове Колдуна.

И прежде, чем он успел произнести заклинание, которое с лёгкостью могло его спасти, вечная тьма опустилась на голову Колдуна одновременно с мастерским ударом топора резчика.

Гром и молнии обрушились на лес, земля содрогнулась. Резчик чуть не сорвался с дерева. Когда он оказался на земле и огляделся, он увидел вместо берёзки красоту неописанную в горностаевой мантии, в собольей шапочке, в вышитых торбазах. Стояла белолицая черноглазая тростиночка с такой благодарностью во взгляде, что резчику захотелось взять её на руки, прижать к сердцу и нести-нести в безопасное место.

Привёл он её домой, представил односельчанам, обручились. Играть свадьбу решили, когда родня, угнанная татарвой, вернётся. Рассказал он горюющим землякам, кто жив да в детинце подлечивается. То-то радости было!

Недельку погодя решили за ними на санях ехать, домой привезти, пока снега не слишком много намело, а то не дойдут. Снарядили охотника бывалого, чтобы было чем прокормиться в дороге, запрягли коняшку, и резчика просят:

– Поезжай с охотником, покажи, где наши остались. Вдвоём сподручней.

Страсть как не хотелось резчику в путь отправляться, молодую жену дома одну оставлять, только хозяйство наладил! Да нет уважительной причины отказаться.

Пошёл со своей любушкой прощаться.

– Ноет моё девичье сердце, не ездил бы ты, любый мой! – тревожно припала к нему жёнушка.

– Да что со мной случится? Мы туда и обратно за десять дён обернёмся.

– Возьми кусочек горностаевого меха с моей накидки. Как беда случится, сожги его!

– Что ты беду кличешь? – резчик отвечает.– Себя береги!

И в путь отправились. Резво бежит отдохнувшая лошадёнка, уже полпути пройдено. Днём охотник дичь подстрелит, ночуют у костра с горячей похлёбкой. Хорошо!

Один раз выехали из лесу, вечерело, над крутым берегом едут. Да дорога-то не торена, мало людей в живых после набега осталось, а лошадей и того меньше. Снег всё усиливается, сугробы наметает.

Тут, как назло, волчий вой раздался. Обернулись путники, жёлтые огоньки в сумраке их подковой охватывают. Охотник лук со стрелами приготовил – бить наверняка, а резчик конягу погоняет. Да ту и погонять не надо, сама мчится, что есть духу. Вдруг наскочили сани на ком мёрзлой земли на полном ходу. Охотник в сани завалился, а резчика вон выбросило и под обрыв, и снежная лавина сверху накрыла.

Охотнику делать нечего, остановиться никак нельзя, чтобы помочь другу, надо волков за собой уводить. Нахлёстывает он коня, быстрей понеслись облегчённые сани, волчья стая за ним и увязалась.

А резчик не сразу пришёл в себя от удара. Очнулся: в носу-глазах снега нет, легко, свет мерцает. Потряс головой – не привиделось – дворец ледяной, вокруг иней посверкивает. Так красиво, дух захватывает!

Пошёл побродить по залам. Пол, как паркет наборный, цветами изукрашен. Подзоры травянистыми узорами глаз тешат. Всюду сияние, блеск нестерпимый.

«Как-то надо отсюда выбираться», – думает резчик.

Смотрит – величественная ледяная статуя стоит: женщина прекрасная, а по одежде так и царица! Обошёл вокруг неё трижды резчик, любуясь талантом скульптора, а статуя возьми и оживи. Отпрянул от неожиданности резчик.

Расхохоталась мертвящим смехом ледяная красавица:

– Что пугаешься? Я Снежная Королева! Аль не слыхал?

– Нет, – замотал головой резчик. – Деда Мороза знаю, его внучку Снегурочку, русалок, – начал перечислять растерявшийся молодец. Ладонями глаза трёт, волосы льняные теребит, как морок снять хочет.

– В этот дворец я прилетаю из моего царства вечных снегов и льдов развлечься. Но и здесь бывает скучно. Хорошо, что ты ко мне попал, повеселюсь! Что ты умеешь делать?

– Резчик я, – ответил тот, крайне изумлённый.

– Прекрасно! – белая кружевная накидка взметнулась туманной дымкой. Неотвратимым айсбергом надвинулась на него ледяная особа. – У меня есть трон. Вырежь на нём узоры искуснее, чем я делаю, и отпущу. Не сможешь – до весны здесь останешься мне служить.

Ахнул резчик, да таких тонких линий ему никогда на льду не сделать. Набор резцов дома остался, а ножом много не наковыряешь.

Была не была, взялся резать трон. Не до весны же здесь в слугах ошиваться.

И так и сяк пытается: крошится лёд, откалывается, руки стынут. Повеселилась всласть Снежная Королева, на его потуги глядючи, и умчалась в снежном вихре.

Загрустил резчик. Что ж ему здесь пропадать теперь? Опустил руку в карман, наткнулись пальцы на мех горностая.

«Что там жена говорила? Сожги мех», – вспомнилось резчику.

Сел на корточки, высек искру на сухой мех. Полыхнул он ярким пламенем, как радуга встала из огня.

Резчик возьми да и не растеряйся, полез вверх по радуге. Лез он, белым густым туманом всё вокруг заволокло. А как вылез на солнечный свет, глядь, его радуга в руках любимой Берестяночки заканчивается, да мех опалён на горностаевой мантии. А стоят они на том же берегу, откуда он вниз упал.

– Ух ты, моя волшебница! – потянулся резчик к жене. – Какие вы все красавицы-чудесницы, одна краше другой!

– Это ты о ком? – не поняла Берестяночка.

– Да о тебе и Снежной Королеве!

Больно резанул её по сердцу восторг в голосе мужа.