Фокус зеркала

– С Баюром-то? Иначе и быть не могло.

– А нынче с утра в Арканти прибыла дружественная делегация из Латура, – Тинкор сидел на корме, крепко держа руль, хорошо зная, что доверяться коварным играм Эльканы опасно. – Три белые яхты. Пока вы в горах гуляли, Мастер Дарни принимал важных гостей из заморской академии. Не обошлось, конечно, без солидных представителей от нашей короны. Подробностей не знаю. Это всё ваши, учёные дела. Так что над городом и по всему побережью – колокольный звон, от которого, говорят, гости в восторге. В ихних краях колокола не водятся.

– Вечером конференция? – загорелся Ян.

– По всему видать.

– Надо зайти домой, переодеться. Пойдёшь со мной на конференцию? – обратился парень к Баюру.

– Мне интересно. А можно?

– Со мной? – удивился ведущий учёный академии.

Когда переодевшиеся и преобразившиеся путешественники, сумевшие втолковать Эрни, что детей на конференцию не пускают, да ещё занять мальчишку заботой о Ковбое (хотя оба остались в сомнении, что Эрни будет паинькой и не уговорит пса, а за компанию с ним и Санни, на какую-нибудь остросюжетную прогулку), наконец-то подошли к кабинету директора академии, она оказалась заперта.

– Вот и вы! Наконец-то! – душистым вихрем налетела на них Лирбена и тут же потащила по коридору, на ходу вводя их в курс дела и просвещая подробностями, которые они пропустили самым возмутительным образом. – Артур Бартоломео приехал! Собственной персоной! Светило! Приклеился к Мастеру. Тот водит его по лабораториям, демонстрирует достижения, знакомит с проектами, с сотрудниками. Светило оказалось энергичным и любознательным, с ворохом коварных и тупиковых вопросов. Конференция не обещает быть безмятежной.

– Где они теперь? – насколько непредсказуемо-интересными могут быть разговоры учёных (особенно прибывших из-за моря), Ян знал не понаслышке и не хотел их пропустить. Баюру даже почудилось, что у него шерсть на загривке встопорщилась, как у гончей, напавшей на след.

Лирбена ахнула:

– Кажется… в твоей лаборатории.

Ян рванулся вперёд, и только повисшая на его руке синьора Вионти не позволила стремительной поступи, подобающей учёному и вызывающей уважение, перейти в спринтерский забег.

У распахнутых настежь дверей лаборатории и внутри неё толпились сотрудники академии, свои и приезжие, а в центре, рядом с высоким, сухощавым Мастером взмахивал пухлой ручкой кругленький и румяный, как сдобный калач, Бартоломео:

– Это поразительно! Вы, коллега, стоите на пороге великого открытия!

– Не я, Артур. Руководит проектом Ян Вионти. Вот, кстати, и он, прошу любить и жаловать, – обрадовался Мастер, увидев Яна с Баюром.

Бартоломео, сияя и пыхтя, мял руку Яну, едва удерживаясь от вопросов, которые не давали ему покоя:

– Весьма польщён. Да. Не ожидал. Такая смелость в столь юном… гм-м… а впрочем, именно благодаря… Годы приземляют… А вы? – обратился он к Баюру.

– Мой сотрудник. Баюр Райнс, – представил друга Ян. И поспешно добавил: – Моя правая рука.

– Очень, очень приятно, – настала очередь Баюра наслаждаться сдобными рукопожатиями. – Однако, коллеги, моё восхищение вашими идеями и ещё больше – результатами испытаний не победили во мне сомнений. Готовьтесь к бою! У меня целый арсенал контраргументов из собственных исследований. Не отобьётесь от вопросов!

– Отобьёмся! – спокойно и уверенно отрезал Баюр. – У нас тоже арсенал. Посмотрим, кому будет жарче.

– Боец! Снимаю шляпу! – светило с восторгом воззрилось на смельчака. – Не люблю нытиков, заламывающих в отчаянии руки, и скептиков, убивающих идею.

Дарни подмигнул Баюру, и дальше события понеслись вскачь.

В конференц-зале после компактной официальной части дебаты разгорелись почти тотчас. Представляться и представлять научные проекты не требовалось. Учёные двух дружественных королевств давно сотрудничали и хорошо знали друг друга. А мир науки, хоть и един для всех, столь неисчерпаем, неоднороден, непредсказуем, не… словом, спорить всегда есть о чём.

Бартоломео вооружился серьёзными контраргументами сразу против нескольких научных теорий, разрабатывающихся в академии, а потому почти не умолкал и осыпал своих оппонентов довольно ядовитыми замечаниями (неизменно подкреплёнными доказательствами, почерпнутыми из экспериментальных данных), опровержениями и разоблачениями. Аркантинцы тоже в долгу не оставались, разбивая логику противника в пыль и ставя его в тупик.

Бартоломео вооружился серьёзными контраргументами сразу против нескольких научных теорий, разрабатывающихся в академии, а потому почти не умолкал и осыпал своих оппонентов довольно ядовитыми замечаниями (неизменно подкреплёнными доказательствами, почерпнутыми из экспериментальных данных), опровержениями и разоблачениями. Аркантинцы тоже в долгу не оставались, разбивая логику противника в пыль и ставя его в тупик.

Ян Вионти, вызвавший самые горячие симпатии светила, подвергся особенно яростной атаке, но ничуть не растерялся и продемонстрировал результаты последних исследований, которые заставили отступить самых упорных скептиков.

Когда температура кипения научных споров стала падать и утомлённые рыцари формул и расчётов уже ослабляли галстуки и расстёгивали верхние пуговки на рубашках, вдруг в очередной раз поднялся с места Бартоломео:

Ян Вионти, вызвавший самые горячие симпатии светила, подвергся особенно яростной атаке, но ничуть не растерялся и продемонстрировал результаты последних исследований, которые заставили отступить самых упорных скептиков.

Когда температура кипения научных споров стала падать и утомлённые рыцари формул и расчётов уже ослабляли галстуки и расстёгивали верхние пуговки на рубашках, вдруг в очередной раз поднялся с места Бартоломео:

– Я вызываю на дуэль… Баюра Райнса.

– Принимаю вызов, – он поднялся над сидящими во весь свой немалый рост, и контраст с кругленьким учёным выглядел уморительно карикатурным, но никто даже не улыбнулся, потому что здесь ценилась не красота фигуры, а красота мысли.

Дуэли учёных были обычной практикой и вносили оживление в подчас (чего уж скрывать!) рутинную и изматывающую работу. Другое дело, что случались они не часто, в последний раз, дайте-ка припомнить… хм… очень, очень давно…

– Ваши эксперименты с энергетическими полями восхищают необычайной смелостью, а результаты балансируют на грани реальности и волшебства. Однако вы признаётесь, что сбои случаются часто и программу исследований приходится постоянно корректировать. Какого рода сбои происходят? Какую опасность они представляют?

– Любые эксперименты в малоизученных направлениях сопровождаются неожиданностями, которые либо опровергают исходную идею, либо становятся сами по себе открытиями, но уже иного рода. Эксперименты со смещением энергетических полей ещё далеко не исчерпали свои сюрпризы, однако то, что удалось установить, расширяет зону научных поисков, делает их целенаправленными и взаимосвязанными.

– Например? – не сдавался латурец, не удовлетворившись обтекаемым ответом.

– Экспериментально доказано, что в результате смещения энергетических полей открываются порталы, через которые возможно проникновение в иной мир. Технологическая основа таких экспериментов существует, но требуется её систематическая доработка и корректировка…

– Во избежание перемещения непреднамеренного, внепланового, как я понимаю?

– Вот именно. На сегодняшний день обозначены связанные с пиратским проникновением некоторые проблемы, которые не являются исчерпывающим перечнем, это: злоупотребление научным открытием (при условии его тиражирования)…

– Что вы имеете в виду? – светило, безоговорочно признанный гений, был явно чем-то обескуражен, излишне суетлив, он то мял в руках платок, как скульптор глину, то вытирал им раскрасневшееся лицо. Причём, делал это настолько машинально, что, кажется, подсунь ему вместо платка сапожную щётку, он бы не заметил и повторил с ней все означенные процедуры. Баюр же выглядел спокойным и уверенным, будто победа в дуэли была у него уже в кармане.

– Преступления. Экономического и политического характера. Включая воровство в неограниченных масштабах. Узурпацию власти… Словом, откат эволюции в угоду низменным страстям, которые, увы, используя сверхновые достижения, часто погружают общество во тьму предыстории с примитивными и грубыми методами достижения цели.

– Надеюсь, ваши цели иного свойства?

– Вы сомневаетесь в этом?

– Ничуть, коллега. И всё-таки хотелось бы услышать, какие перспективы несёт в себе ваше открытие.

– Перспективы, как и опасности, многолики и далеко не исчерпаны нашими скромными выводами. Например: восстановление природного баланса на клеточном уровне органических объектов, совершивших переход через смещённые границы энергетических полей. Эта перспектива делает медицину практически всесильной.

– Ещё бы! Всего лишь шаг до бессмертия!

– То, что нашими далёкими предками высмеивалось как бредни сумасшедших алхимиков, давно стало привычной повседневностью. Невероятными с точки зрения средневековья открытиями нынче никого не удивить. Бессмертие для наших детей и внуков будет столь же обыденным, как для нас пять органов чувств, обретённых на заре человечества.

– А другие перспективы?

– Другие перспективы прогнозируются легко. Взаимодействие между мирами без привлечения транспортных средств. Дорогостоящее горючее и баснословные энергозатраты уступают дорогу бесплатной природной энергии. Вычтете ещё постройку, содержание и обслуживание этих транспортных средств, высвобождение рук, ума и времени, которые эффективнее и приятнее можно использовать в других областях знаний и творчества. Политические контакты, торговля, научное сотрудничество…

– И комфортные условия для злоупотреблений.