Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста

– Добро пожаловать, меня зовут Стефано, – поздоровался седовласый приятный мужчина в сером костюме, водитель «графини».

Машина двигалась не спеша, вдали замелькали море, порт, открылся стеклянный купол, а дальше – корабельные верфи, яхты, колесо обозрения, набережная с современными конструкциями, дело рук архитектора Ренцо Пьяно, который, к удивлению Саши, оказался генуэзцем.

Стефано пробрался через пробки около порта, свернул куда-то вглубь тихих улиц, и постепенно они оказались среди домов, непохожих на те, что стояли рядом с вокзалом и портом. То были нарядные виллы не выше четырех этажей.

– Добро пожаловать в квартал Альбаро.

Они остановились перед коваными металлическими воротами. Водитель на что-то нажал, и они въехали в сад, густо усаженный пальмами, магнолиями, оливковыми и лимонными деревьями.

Перед Сашей возвышалась трехэтажная розовая вилла с белыми балконами. Белыми были и лепные украшения вокруг окон, и мраморные ступеньки, ведущие ко входу, и уютный портик в несколько колонн в конце лестницы.

Водитель открыл стеклянную, с белыми металлическими вставками, дверь, и они зашли в светлый холл с длинной мраморной лестницей. Саша посмотрела вверх, крыша сверху оказалась стеклянной, поэтому внутрь проникало так много света.

– Синьора Паола занимает верхний этаж. Нижний сдается в аренду, а на первом этаже живет помощница по хозяйству. Лучше воспользоваться лифтом, там вверху крутая узкая лестница, мы не поднимаемся пешком, – водитель показал Саше на кабину лифта.

Лифт был точь-в-точь как из старого фильма. Снаружи кобальтовая сетка, за ней деревянная дверь, внутри диванчик, обтянутый красным бархатом. Стефано закрыл за ними дверцу лифта, нажал на кнопку. Тук-вуммммм. Кабинка пошатнулась и лениво потянулась вверх.

На верхней лестничной площадке оказалась всего одна дверь. Водитель позвонил, им открыла женщина с короткими вьющимися волосами, в синем платье с белоснежными кружевными манжетами.

Саша протянула ей руку и улыбнулась.

– Добрый день, синьора Паола.

Водитель ухмыльнулся, женщина расправила ниточку губ в улыбку.

– Меня зовут Магда, – произнесла она с легким восточноевропейским акцентом, – я покажу вашу комнату, следуйте за мной, – и она свернула в длинный коридор.

Они прошли дверей пять, Магда остановилась около шестой и повернула ключ.

– Какая большая квартира, – пробормотала Саша на русском.

– Да, она вмещает две четырехкомнатные квартиры, – ответила Магда по-русски, повернувшись к Саше. Улыбнулась и добавила: – Я – полька, мое поколение учило русский язык в школе.

Сашино жилище оказалось просторной однокомнатной квартирой. Спальня, кухня, ванная и большая отдельная терраса со столиком и стульчиками.

– Вы пока располагайтесь. Зайду за вами через пятнадцать минут, синьора Паола приглашает вас на обед, – сказала Магда и удалилась.

Саша осмотрелась. Поставила чемодан рядом с широкой двуспальной кроватью. Стены занимали старинные театральные афиши, у окна разместились деревянный письменный стол и обитый кожей стул. Саша распахнула французские окна и оказалась на террасе. Вдалеке сверкала голубая, переливающаяся на солнце, как хвост огромной рыбины, полоска моря. Саша улыбнулась. Три месяца у моря – это же невероятное везение!

Как часто Саше везло? Почти никогда. Привыкшая к мысли «без труда не вытащишь и рыбку из пруда», Саша настороженно относилась к разного вида везениям. Она знала, что за каждым таким подарком судьбы следовало наказание. Попался красавчик – значит, окажется глупым. Повезло с работой – значит, случится что-то со здоровьем. Совершенно недопустимо было думать, что всё может быть и правда хорошо.

Вот и сейчас, всматриваясь в эту блестящую полоску моря, Саша уже боялась: что-то пойдет не так.

– Синьорина, вы готовы? – прервал ее мысли строгий голос Магды.

– Да, да, конечно, только руки помою.

Саша быстро кинулась в ванную с большим окном. Возле умывальника лежала стопка чистых полотенец, шкафчик был уставлен баночками и скляночками, чем-то наполненными.

– Это подарок от синьоры Паолы, наши местные кремы и лосьоны, пользуйтесь на здоровье, – прокомментировала Магда.

Она привела Сашу в просторную комнату, и Саше потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к яркому свету и непривычному для глаз интерьеру.

Мраморный пол устилала мозаика бежевых и песочных тонов. Деревянный потолок такого же цвета заполняли объемные резные цветы, вставленные в одинаковые квадратные рамы. Саше доводилось видеть на потолке лепнину, но деревянные изразцы она видела впервые.

Одну стену гостиной полностью занимал рыжий сервант с зеркальными вставками, сверху донизу уставленный посудой. Чашки всевозможных цветов и форм, тарелки и тарелочки, кувшины и бокалы.

Вдоль остальных стен тянулись старинные комоды и столики с мраморными поверхностями, сплошь уставленные изящными штучками, статуэтками, рамочками, вазочками – серебряными, золотыми, мельхиоровыми, словно огромное гнездо сороки, куда утащили всё самое блестящее. Между штучками лежали толстые альбомы, на одном из них Саша заметила надпись «Эрмитаж».

На стенах висели гобелены и картины в деревянных и тяжелых золоченых рамах. Люстры на потолке не было, зато в каждом углу, на комодах, у дивана, у кресел стояло с десяток светильников, торшеров и ламп.

– Buongiorno, cara (добрый день, дорогая)!

Перед Сашей стояла худощавая и непривычно высокая для итальянки синьора с короткой седой стрижкой, в больших стильных очках. Коралловый костюм с брюками клеш, на шее выделялось яркое колье: разноцветные стеклянные треугольники на кожаной веревке. Возраст выдавали лишь руки и несколько глубоких морщин на лице. Паола улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Если Саша когда-то доживет до восьмидесяти лет, она хочет выглядеть именно так.

– Паола, – представилась она и протянула руку, добавив на русском без малейшего акцента: – Замечательно, что ты говоришь по-русски.

– У вас прекрасный русский, – Саша пожала руку Паолы с множеством колец и браслетов.

– Prego (прошу), – мы будем обедать на террасе, – и Паола открыла окно.

По краю просторной террасы стояли горшки с невысокими лимонными и мандариновыми деревцами, какими-то мелкими белыми цветами и ароматными травами в длинном квадратном горшке.

– Мой огород, – улыбнулась Паола, – у нас есть сад, – она показала рукой вниз, – но всё равно я обожаю террасу. Здесь так уютно… – она оторвала листик от растения и протянула его Саше, – а это самый лигурийский запах.

Базилик. Дома он тоже продавался, но Саша никогда его не покупала: к чему он ей, если она не готовит.

Под шатром-навесом стоял накрытый кружевной скатертью стол.

– Садись куда угодно, – махнула Паола рукой, а сама уселась в плетеное кресло-качалку. На ее колени прыгнула белая, без единого пятнышка, кошка с грустными глазами. – Это Матильда, познакомься. Дорогая, мы сейчас будем обедать, иди к себе, – обратилась она к кошке.

Та обиженно спрыгнула и улеглась на расшитую узорами бархатную подушку.

Саша присела на край первого попавшегося стула и выпрямила спину.

– Так ты писатель. – Паола достала из кармана солнцезащитные очки и протерла стекла кружевным платком.

Саша еще больше выпрямила спину.

– Я… до недавнего времени я работала в рекламном агентстве, а до этого – в пиар-отделе, а до этого… я… в общем, текстов я писала правда много.

Саша выпалила всё разом и покраснела. «Глупая, глупая, кому это всё интересно, она просто спросила, не писатель ли ты. А после этих заиканий она тебя сразу же уволит».

Паола внимательно посмотрела на Сашу.

– Я рада, что ты здесь, мне кажется, мы поладим. Ты знаешь, что моя бабушка была русской?

– Да, ваш сын говорил.