Противостояние. Часть 5. Кто будет после, Ангел или Демон?

Когда открылись ворота, я удивилась не меньше и снова замерла на месте.

Перед воротами стоял здоровенный черный лимузин, украшенный лентами и цветами, я удивленно смотрела на него.

– А ты, что же, в ЗАГС на джипе ехать собралась? – продолжали шутить гости.

Я присела в лимузин, за рулем которого сидел Федор, мы отъехали от дома, следом за нами двинулся кортеж из украшенных внедорожников. Как мы ехали в ЗАГС, слышал весь Ижевск – несмолкаемые сигналы машин, выстрелы хлопушек в открытые окна, воздушные шары, стремящиеся к небу…

У ЗАГСа нас встречали ребята – мои верные преданные друзья, мои сыновья…

Марк помог мне выйти из машины и повел меня к Богдану. Богдан смотрел на меня, не отрывая глаз и несколько минут не мог произнести ни слова.

– Богдан, я не понял, ты боишься, что ли? – пошутил Трифон

– Даже не надейтесь, – улыбаясь, ответил Богдан, взял меня за руку и провел в зал регистрации.

– В горе и в радости…. Жених, Вы согласны?

– Да, – твердо ответил он регистратору и нежно посмотрел мне в глаза. – И в горе, и в радости, Настенька, я всегда буду рядом с тобой.

– …Невеста?

– Да…

«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала и крылья эту свадьбу вдаль несли! И было этой свадьбе места мало! И неба было мало и земли!»

Это точно сказано про нас, лучше не опишешь. Пили все и плясали все. Как только город погрузился в сумерки, по всему району запылали салюты, озаряя все вокруг ярким светом. К ночи к салютам добавилось несколько ружей и автоматов, заряженных холостыми патронами – братва гуляет. За эти годы в нас перемешалось все – стрельба, зона, деньги, кровь, смерть… моя жизнь настолько переплелась с криминалом, что теперь уже, я и сама стала криминальным авторитетом. У меня свой чистый бизнес, но сейчас у всех свой чистый бизнес и, наверное, лишь это отличает нашу жизнь от лихих 90-х. МЫ – уже никогда не станем другими, жизнь закалила нас, как смогла, какая мы на хрен тихая интеллигенция? Совсем другие люди были на моей второй свадьбе. Совсем другие люди, совсем другая жизнь, совсем другая Я…

… – Настюша, как на счет вальса с отцом?

– Конечно, папа, – я, улыбаясь, встала из-за стола.

Марк вывел меня на, своего рода, танцплощадку, организованную Федором. Лучшего партнера по вальсу, найти просто невозможно, Марк владел этим в совершенстве. Без преувеличений – это был действительно красивый танец, снова повергая в легкий шок тех, кто знал меня лишь, как Мурену. Не смотря на подвижность танца, мы с Марком умудрялись тихо беседовать.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Настя? – тихо спросил Марк.

– Да, папа. С чего ты решил, что мне плохо?

– Бледная ты, и я не видел, в твоих руках ни одного бокала с вином, вот и подумал.

– Все хорошо, папа, – живот у меня пока не выделялся и ни кто из близких еще ни чего не знал. – Все просто замечательно. Я не пью, потому что скоро, у тебя будет еще двое внуков.

– Да ладно? Двойня?

– Да, папа, мужики.

– Настюша! – музыка закончилась, Марк взял меня на руки и закружил по площадке. – Умница моя!!!

Гости удивленно смотрели на нас.

– Я снова буду дедом! Дважды! – не скрывая своего счастья, объяснил свое поведение Марк.

– Настена! Богдан! Молодцы! – взорвались сразу несколько бутылок шампанского.

Мы с Марком вернулись к столу, Марк присел рядом со своими друзьями, я прошла к Богдану.

– У тебя безумно красивая дочь, Марк, – Трифон хмельным взглядом смотрел на Настю. – Хрен бы подумал, что это и есть Мурена.

– Красавица, – поддержал его Макар. – Я вот только не пойму, когда я увидел ее сегодня, признаю, я был поражен и все же, ее взгляд не дает забыть о том, кто она. Почему сейчас я смотрю на нее рядом с мужем, и она кажется мне совсем маленькой и беззащитной девочкой? Я перепил?

– Нет, Макар, ты не перепил. Просто рядом с Богданом Настя, действительно, становиться нежной и милой девочкой. Лишь рядом с ним она позволяет себе быть женщиной в полном смысле…

Гости продолжали гулять и веселиться. Довольно подвыпивший Данила осмелел и пошел поближе знакомиться с Анной. Они всю ночь танцевали и шумно веселились. Я не предавала этому значения – взрослые люди, что мешает им отдохнуть? Степан время от времени с тоской смотрел на Наталью, но так и не заговорил с ней ни разу за сегодняшний день. В конце концов, Наталья поблагодарила меня за прекрасный вечер, попрощалась, и один из бойцов Федора повез ее домой. Тогда я и представить не могла, в чем кроется истинная причина грусти Степана.

– Чего грустишь, пап? – Сеня присел рядом с отцом.

– Да нет, с чего ты взял? Просто, притомился слегка.

– Вижу я, как ты притомился. Пап, чего ты маешься? – Степан внимательно смотрел на сына. – Ты думаешь, мы не видим, как хреново тебе? Иди, поговори с ней и тогда ты точно поймешь, сможешь ты ее простить или нет.

– Да простил я ее, Сенька. Давно уже простил.

– Ну, так чего сидишь тогда? Из-за нас что ли? Так мы ей объяснили, что мы не отреклись от нее, она не чужая нам, но отношения наши не могут быть такими, как прежде. Она все прекрасно понимает. Понимает она, что нас другая мамка воспитала и собственно ни на что не претендует, – Степан снова внимательно посмотрел на сына. – Пап, мы были бы рады за тебя, если бы ты привел в дом женщину, только вот на других женщин ты ведь вообще не смотришь. В общем, короче, мы очень хотим, чтобы ты был счастлив и поддержим тебя, чего бы ты не решил, дальше решай сам, – Арсений вернулся к ребятам, Степан выпил и решительно направился к охраннику, который отвозил Наталью домой…

… Наталья уже собиралась спать, когда услышала звонок в дверь, набросив на плечи легкий халат, она пошла открывать. Увидев в дверях Степана, она растерялась, молча смотрела на него, не давая ему пройти в квартиру.

– Ты не одна?

– Нет, проходи, – Наталья вышла из оцепенения. – Просто не ожидала тебя увидеть, – она провела Степана в квартиру.

– Чаем угостишь? – не зная с чего начать разговор, спросил Степан.

– Да, конечно, – ответила Наталья и ушла на кухню.

Степан осмотрелся, его сердце сжала тоска. На стенах, полках, тумбочках, везде были расставлены фотографии их счастливой семейной жизни.

Степан прошел на кухню и присел к столу. Наталья сварила ему кофе, сама встала у окна и, открыв его, закурила.

– Как жизнь, Наташ? – Степан смотрел на Наталью и понимал, как сильно он любит ее, будто и не было этих долгих лет.

– Глупо я живу, Степа, – тихо ответила Наталья. – Ничего я уже не боюсь и за жизнь свою не боюсь… только не нужна теперь ни кому моя жалкая жизнь, – Наталья посмотрела в глаза Степану. – Прости меня, Степа. Я понимаю, что я уже никогда не смогу исправить того, что я наделала, но… Просто, не держи на меня зла… Никчемный я человек, Степа, прости меня.

Степан подошел к Наталье, он видел боль в ее глазах, он видел, что она смотрит на него так же, как много лет назад. Он видел – она все еще любит его. Только вот, как бы хорошо Степан не знал Наталью, сегодня он не видел того, что она чего – то не договаривает. Сегодня, он просто не хотел этого видеть и совершенно напрасно…

– Наташа, – его ладонь тихонько коснулась ее щеки.

– Прости меня, Степа, – из глаз Натальи покатились слезы, она продолжала смотреть на Степана. – Если сможешь, прости.

– Наташа, – Степан перестал сдерживать свои чувства и крепко обнял ее.