Таня и Дик. Мир никогда не будет прежним

Нос проверял пакеты с продуктами, где обязательно находилось что-то вкусненькое для ненасытной утробы.

Лабрадор спохватывался, что ещё не облизал своё божество, польстился на лакомство. Таня отбивалась, падала на стул, мощные лапы рушили строгость дресс-кода.

Канула в прошлое юбка-карандаш. За ней отправились чёрные брюки. Серые джинсы держали удар. Пока, по крайней мере. Прямо на них Таня натягивала комбинезон, сверху куртку.

Ноги уверенно топтали снег в сапогах на нескользящей подошве.

В парке зажигались фонари. Снежная бабушка ждала Таню на безлюдной аллее, а дальше – целый час весёлой возни на «собачьем» пустыре. В прошлый раз кто-то принёс санки, Таня не успела покататься.

Впереди показались трое. Мужчины вышли из-за поворота тропинки. Средний присел, раскинул руки:

– Ути, какая! Не замёрзла, красавица? Иди погрею, не пожалеешь!

Двое отбросили сигареты в стороны.

Таня оглянулась – никого вокруг. Спортсмены, лыжники, друзья-«собачники», куда все подевались? Вчерашний папа с мальчиком, на худой конец. Троица пересмеивалась.

– Не подходите, спущу собаку!

– Кого? Вот эту? Ай, боюсь, залижет до смерти! Напугала!

Господи, хоть бы кто-нибудь появился! Дик натянул поводок, нюхал дерево. Собака-лизака, обнимака-целовака, в этом Таня уже убедилась.

Почему не подумала раньше? Договорилась бы с кем-нибудь вместе выходить или встречаться по дороге. Сто лет не гуляла по вечерам, даже мысль в голову не пришла.

Один из парней направился к Тане. Бежать? Дик потянул вперёд – чего стоим? Может, и правда идти своей дорогой?

Парень схватил Таню за руку.

Коричневая молния метнулась справа, врезалась обидчику в живот всеми 40-ка килограммами, человек отлетел на противоположную сторону аллеи, рухнул в кусты, ломая ветки. Застыли все.

– Ты что, дура? Кобеля на людей натравливать?

Двое бочком-бочком подхватили товарища, засеменили прочь. Дик подошёл к Тане, смотрел вслед. Обернулся – ну что, пойдём?

Таню трясло. Девушка рухнула на колени, обхватила собачью морду, прижималась щекой, гладила бархатные уши. Подставляла лицо и лабрадор вылизывал, вылизывал глупую хозяйку. Чего испугалась?

Вдруг вспомнилось дурацкое, на работе нашли в интернете, смеялись:

– Зачем тебе собака?
– Чтобы в парке по вечерам было не страшно!
– А зачем в парке ходить по вечерам?
– Как зачем? Чтобы собаку выгуливать!

На ужин шоколадный лабрадор получил дополнительную порцию. Мама удивилась на дочкино «так надо», поставила перед фактом:

– Продуктов на него не напасёшься! Толку от тебя никакого, завтра сама пойду в магазин! Сколько можно взаперти сидеть? Ты завела собаку, а я расплачиваюсь.

Глава 8 Что-то неладное творится в королевстве

Мама одевалась в прихожей. Дик похрапывал в Таниной комнате, лапы вытянул. Погулял, откушал, дрых в своё удовольствие возле дивана. Мама закрыла шкаф, брякнула ключами.

Пёс насторожился, перестал сопеть, поднял голову, прислушался. Что-то неладное творилось в королевстве.

Хозяйку застал возле двери, уже за ручку взялась. Это что за новшества? Дик прекрасно усвоил распорядок в доме. Мама должна крутиться на кухне, выдавать вкусности, разговаривать. Время от времени сидеть на диване, где телевизор. Всё.

Пёс протиснулся к входной двери, отпихнул «преграду» и расселся. Мама расстроилась:

– Пропусти! Тебя, троглодита, кормить нечем! Видишь, вот сумка, в магазин за продуктами надо сходить! Мясо тебе куплю! Мяса хочешь?

Дик понюхал сумку, принял прежнюю позу. «Кормилица» опустилась на стул, понимая, что разговор получится долгим:

– Глупая собака! Если я не схожу в магазин, ужина не будет! Придёшь с прогулки, а миска пустая. Что тогда скажешь? Думаешь, твоя непутёвая хозяйка что-нибудь принесёт? Держи карман шире! Мясо нормальное выбирать не научилась. Опять притащит обрезки, не пойми с чего.

Лабрадор наклонил голову, слушал.

– Уйди! Уйди, вообще кормить перестану! Да что это такое? Из собственного дома выйти нельзя! Ну, Таня, погоди!

Ах, Таня! Мама вдруг вспомнила, что дочь всегда объясняла Дику: «Я иду на работу!» – Научили на площадке, чтобы собака понимала – прогулки не будет.

– Дик! Я иду на работу! Понимаешь? На работу! Да-да, не удивляйся! А ну, отойди!

Лабрадор привстал (мама юркнула в дверь) – «на работу». Слова означали, что его с собой не берут и уходят не насовсем. «Божество» всегда возвращалось, ни разу не обмануло. Значит, надо ждать. Пёс улёгся на одеяло, положил голову на лапы. И вдруг вскинулся:

Глупая собака! Польстился на мясо! Она ушла! Она никогда не уходила! Она больше сюда не вернётся. Что он натворил?

Дик вскочил, обежал кухню, заглянул в комнату. Она ушла! Уткнулся носом во входную дверь. Едет лифт! Шаги! Мама вернулась! Хвост замахал из стороны в сторону. Хлопнула дверь у соседей.

Опять поехал лифт. Шаги, шаги, шаги… сколько можно? Неужели они не понимают, что сейчас не время? Зачем они ходят туда-сюда? Откуда их столько? Полный подъезд набежал, вверх-вниз, вверх-вниз. Чёртовы соседи, кому они нужны? Их никто, никто не ждёт совершенно!

Дик сбился со счёта. Да и считать не умел. Отошёл, улёгся на одеяло, морду плюхнул на лапы.

Мама давала курочку тайком. Мама варила сосиски. А вот ещё – однажды они вместе с мамой смотрели телевизор. Он заглянул в комнату, и вдруг рука похлопала по дивану – иди сюда. Дик не поверил, а потом растянулся рядом, и мама чесала его за ухом.

А здесь мама уже на кухне. Улыбается, протягивает морковку. Она никогда не вернётся. Страх прорастал сам по себе, пёс не знал, откуда он появляется. Может, лучше вздремнуть, зарыться носом в одеяло?

Она никогда не вернётся. И те, другие не вернулись. Никто не возвращается. Наверное, так устроен мир. Дик уронил голову на лапы.

Время тянулось, словно жевательная резинка, закручивалось спиралью, возвращалось в исходную точку – и лопнуло. В мире вообще не осталось времени. Стук-стук. Огромное сердце не давало дышать. Стук-стук… что это? Лифт?

Ключ заскрежетал в замке. Она не обманула, не обманула! На работу! Это значит – вернётся! Таня всегда приходила обратно, глупая собака! Забыл, забыл, это всё страх, который живёт сам по себе. Дверь!

– Дик, ты с ума сошёл! Пусти, кошелёк забыла! Да что ты прыгаешь, я из подъезда толком выйти не успела! Дай-ка, надену Танину обувку, скользко на улице. На работу иду, на работу!

Дик подмял под себя мамины сапоги, улёгся. Теперь точно придёт, не бросит, куда она денется без сапог?

А вечером шёл снег. Таня затащила в сугроб «шоколадный батончик», повалила, натирала снегом, чистила, словно ковёр. Дик отбивался лапами, вскочил, отряхнулся, исчез в белом облаке. И помчался кругами. Весело доскакали до площадки.

Друзья выглядели слегка странно. Скованные какие-то, без обычных смешков и приветствий. Да и собаки не носились в клубах снега, хозяева то и дело подзывали к себе, мячики бросали в сторону.