Детство моё золотое. Семейная история

И тогда наверняка
Вдруг запляшут облака
И кузнечик запиликает на скрипке!
С голубого ручейка начинается река,
Ну а дружба начинается с улыбки!

И уже его мы ласково называли маленьким кузнечиком

В первую зиму у Алёнки не было детской коляски для прогулок. А нам так хотелось, чтобы наша кроха спала на воздухе. В ту зиму мы купили телевизор, а папе на службе выдали огромный тулуп для вахты. Так вот он придумал класть Алёнку в большую коробку из-под телевизора на этот тулуп и выставлять её на покатую крышу угольного сарайчика на южной стороне. Ах, как же крепко и сладко ей там спалось!

Аленке один год

Прожили мы в том теплом уютном домике три года. То были прекрасные годы юности и бедности. У нас недоставало всего: ободранная мебель напрокат, мало посуды, у меня не было зимней шапки и сапог, а у мужа – гражданской одежды… Но у нас были молодость и здоровье, была крошечная любимая дочка – у нас были любовь и счастье! И нам тогда казалось, что так будет вечно!

Болезнь

Алёнка наша росла красивой и крепкой, смуглой и румяной малышкой. Наша участковая врач говорила: – Ох, и красивая ж девка! Но хотя глазки у неё были живые и любознательные, и она мгновенно реагировала на всё вокруг, она отставала в физическом развитии: не сидела, не ползала…

В июне 1975-го папа привез нас на лето в Рогозянку к дедушке и бабушке. Мы решили свозить её на такси в Харьков к профессорам, там ей поставили диагноз ДЦП, но не объяснили, как и где лечить, а мы не понимали, что это – неизлечимо.

Осенью, вернувшись в Североморск, я послала запрос в Министерство здравоохранения. Нам прислали направление в детский НИИ им. Турнера в Ленинграде и посоветовали ещё обратиться в детский санаторий МО в Евпатории. А на консультации в НИИ педиатрии объяснили: раз при рождении она долго не кричала, значит, не дышала. От недостатка кислорода прежде всего погибают клетки мозга, ведающие разными участками, в том числе движениями рук, ног, языка… И тут же посоветовали «сдать» ребенка в интернат. Муж сразу понял, что нас ожидает. Но для меня это было немыслимо.

В ноябре мы привезли Аленку в Евпаторию. В этом лучшем в Союзе санатории дисциплина была военная, и мне не разрешили остаться возле дочки. Это было страшным ударом и для меня, и для маленькой Ленуськи! В два года она впервые очутилась одна среди чужих людей, у неё тут же отобрали пустышку. Чужие люди понесли её купать и надели чужую некрасивую одежду: грубые тёмно-синие штаны и куртку – она до сих пор их помнит!

Оставив Аленку в отделении санатория и услышав за дверью её отчаянный крик, я всю неделю до своего отъезда бродила под окнами корпуса в слезах, моё сердце разрывалось от боли…

Когда через полтора месяца приехала забирать дочку, она меня не узнала: отворачивалась, обнимая воспитательницу, а я плакала ещё больше… Никогда не могла себе простить, что оставила её там одну! Мне кажется, что именно с тех пор она не контролирует свой язык и слюни, хотя врачи говорят, что просто раньше это не было видно из-за пустышки…

Зимой 76-го мы съездили на консультацию, а в мае – на лечение в НИИ, где пробыли три месяца. Я была неразлучна с Аленкой, работала там санитаркой, спала на стульях у её кроватки, головой на одной подушке с дочкой. Девочки из соседней палаты любили играть и нянчиться с Алёнкой – весёлой, милой крохой, дарили ей игрушки и рисунки, писали потом письма. С ними я оставила её на три выходных дня, чтобы слетать к мужу в Североморск, – он писал такие нежные, полные тоски и любви письма…

А однажды ночью мы проснулись оттого, что в соседних палатах кричали от боли мальчики-подростки. Это начал отходить наркоз после операций на разведение спастирующих ног. Тогда я и решила никогда не оперировать Лену, и ни разу мы об этом не сожалели.

В Евпаторию, в тот санаторий у моря, мы ездили много раз, но всегда я уже хоть ненадолго устраивалась там санитаркой – лишь бы быть с Аленкой: ухаживать за нею, кормить фруктами, купать в море. Обычно через какое-то время к нам туда приезжал и папа, а когда появился Костя, то, конечно, и он был с нами. Какие же это были счастливые дни – все вместе на море!