Попаданка за пять монет

Старик странно посмотрел на меня. Видимо, опасался, что я прямо сейчас вскочу и убегу. Потом выдохнул:

– Подарить мне два месяца своей жизни.

Моя челюсть отвалилась сама собой и запрыгала по полу. Я вытаращила глаза на Эйнштейна.

Так, выходит, он сумасшедший?! Ищет секрет вечной жизни? Высасывает ее у студентов (в смысле думает, что высасывает!), чтобы подольше протянуть самому?

Мне представилось, как я подписываю договор кровью: «Два месяца своей жизни я отдаю товарищу Эйнштейну в обмен на экзамен по квантовой физике». А потом, когда-нибудь, живу на два месяца меньше положенного мне Всевышним.

Потрясающе! На несколько секунд я просто зависла, не зная, как реагировать.

– Кгм… – Видимо, старый профессор оценил выражение моего лица. – Да не беспокойся ты, Анечка! Я не вампир, высасывающий жизнь из наивных студентов и студенток. Точнее будет сказать: я предлагаю тебе пожертвовать два месяца своей жизни на благо отечественной науки. Ты молодая, ничего страшного, если два месяца как бы выпадут из твоей жизни.

– Не понимаю вас, Борис Семенович! – искренне сказала я.

Мне уже хотелось схватить сумочку и убежать, несмотря на поправки, внесенные им в последних фразах.

Но было и другое чувство – любопытство. Вот прямо зазудело под кожей: что он имеет в виду? Наверное, это чувство и заставило остаться и ждать продолжения странного «сюра».

– Так я сейчас тебе все объясню! – Видя, что я все еще тут, Эйнштейн обрадовался. – Понимаешь ли, Анечка, мне удалось достичь большого прогресса в понимании квантовых процессов, протекающих в нашей Мультивселенной…

Ах да, вспомнилось мне. Эйнштейн ведь апологет теории Мультивселенной, столь популярной в наше время.

А гласит эта теория, что сущее состоит не из одной Вселенной (ну или мира), а из многих. Поэтому и мульти. Сейчас кучу объяснений и обоснований этому придумали. Некоторые из них как раз из области квантовой физики, как, например, теория бран, из-за которой я не смогла сдать Эйнштейну экзамен.

Раньше другие миры были прерогативой фантастической литературы, а теперь еще и науки. И некоторые вполне серьезные ученые этим занимаются.

– Так вот, Анечка… – продолжил «сумасшедший профессор». – Мне удалось создать прибор. Смотри, эта призма… – Он пошарил рукой на дальнем конце стола и взял большую яркую призму, отливавшую разными цветами радуги. Прибор она мало напоминала, скорее просто цельнокроеный кусок стекла. – Она помогает человеку совершить квантовый скачок в другую Вселенную нашей Мультивселенной. Можно сказать – в другой мир! Сегодня как раз подходящий день. Я и предлагаю тебе… – Эйнштейн опустил глаза, видимо ему все же было неудобно предлагать студентке заведомый бред, – отправиться на два месяца в другой мир. По моим расчетам, время там идет по-другому. Ты проведешь там два месяца, а потом квантовые процессы потребуют твоего возвращения. Перед тобой откроется «портал», и ты сможешь вернуться. В это место и в этот же момент времени. Получается, ты проведешь два месяца в другом мире, а в этом – потеряешь их. Но в твоем возрасте это еще не страшно. Твоя задача – провести там время, а потом изложить мне, что было. Особенно важно – как именно прошел переход.

«Все ясно», – подумала я. С каждым его словом мне становилось все спокойнее и яснее. Эйнштейн и верно сумасшедший. В смысле Борис Семенович сумасшедший, про Альберта ничего не могу сказать. Может, он всегда был такой. А может, сошел с ума к старости. Бывает ведь и деменция, и старческая шизофрения. Или Альцгеймер какой закрученный! Дедок любит не только науку, но и фантастику. Начитался всякого разного, вот его бред и принял именно такую форму.

Также я поняла, как было с ним у Кирюхи с Сеней, а заодно как вести себя мне. Видимо, Кирилл с Сеней пришли, светило предложил им нечто подобное. Они согласились, понимая, что дед не в себе, а выгоду получить можно. Потом наплели ему с три короба, как они путешествовали в других мирах (или о чем-то еще!). Он им экзамен и поставил. Мне нужно поступить так же. Потому что спорить с сумасшедшими опасно, а вылетать из университета из-за безумия старого ученого – жалко.

Потом, может, и стоит как-то намекнуть в деканате, что Борису пора на пенсию по состоянию здоровья. Ведь кто знает, что он выдумает в следующий раз! Вдруг потом, чтобы попасть в другой мир, нужно будет, чтобы в этом тебя зарезали!

А сейчас мне лучше делать вид, что я со всем согласна. Неприятно врать старику, но другого выхода я не видела.

– Ну что, Анечка? Тебе подумать нужно, наверное. Подумай, но не очень долго, – сказал Эйнштейн. – Призму нужно использовать сегодня, при определенной фазе Луны и Юпитера…

«Точно сумасшедший, раз астрологию приплетает!» – подумала я.

– Борис Семенович, – сказала я, стараясь никак не показать, что именно думаю по поводу его бреда. – Ориентировочно я согласна. Но позвольте несколько уточняющих вопросов?

– Конечно, Анечка, спрашивай.

– Этот эксперимент вы ставите в первый раз?

– Да. Предыдущие не удались. Призма не срабатывала, – грустно признался Эйнштейн.

«Ага, – подумала я, – значит, у Кирюхи с Сеней было что-то другое. Какой-то другой смешной эксперимент. А я должна стать путешественником-первопроходцем в иных мирах по версии Бориса Эйнштейна. Круто!»

– А почему вы не отправитесь туда сами?

– Так кто меня отправит? – недоуменно ответил Эйнштейн, словно я несла какую-то околесицу. – Этим квантовым прибором нужно правильно управлять. Никому, кроме себя, я доверить его не могу. Да и, честно говоря, в моем возрасте уже жаль два месяца жизни. Еще помру на чужбине от старости, а сын будет лить крокодильи слезы на моей могиле да подсчитывать мои сбережения. Нет, не дождется!

– Понятно, – кивнула я. – А где гарантия, что я не погибну в другом мире? Что я вообще там выживу? Что там подходящая атмосфера и можно дышать?

– Ох! – вздохнул он. – Вот вечно вы, люди, о ерунде думаете! И не понимаете – потому что учиться не хотите! – На секунду глаза Эйнштейна гневно сверкнули. – Если бы ты разобралась в теории бран и в моих квантовых выкладках, то знала бы, что при квантовом скачке тебя перекинет только в подходящие тебе условия. В такие, где квант вроде тебя прекрасно может существовать. Кроме того, согласно моим выкладкам, наш мир – худший из миров. Самый жестокий и варварский в плане отношения разумных существ друг к другу. Значит, в другом мире тебя примут с распростертыми объятиями, помогут, как бедной этой… как в литературе называется девушка, которая попала в другой мир?

– Попаданка, Борис Семенович.

– Вот! Помогут бедной попаданке. Тебе останется дождаться, когда через два месяца откроется портал, и вернуться. Наверное… – Эйнштейн мечтательно прикрыл глаза. – Это будет так, словно ты увидела дивный сон… Ну, когда вернешься и будешь вспоминать.

– А если я не захочу возвращаться? – Я решила выяснить все нюансы, чтобы через несколько минут после своего «возвращения» сочинять достоверно.

Вот уж не думала, что этим вечером мне придется попробовать себя в роли писателя-фантаста!

– Ну и не вернешься тогда, – пожал плечами Эйнштейн. – Никто не мешает остаться. Портал схлопнется минут через пять – и все. Жаль только, что тогда меня объявят маньяком, расчленившим твой труп. Закончу свою жизнь на нарах. Ты, кстати, кому-нибудь сказала, что идешь сюда? – Он поглядел на меня с подозрением.

– Очень многим своим друзьям! – соврала я на всякий случай. Потому что от слов про маньяка по спине пробежали мурашки. Нужно срочно врать, получать экзамен – и спасаться бегством.

– Тогда давай уж, возвращайся. Не ради меня – так из долга перед отечественной наукой! – назидательно поднял палец вверх Эйнштейн и взглянул на часы. – Если согласна – поехали. Время уходит, Юпитер уже сдвинулся.

– Еще вопрос! Почему именно я? Вы ведь спровоцировали меня прийти к вам!

– Да под руку попалась… – пробубнил Эйнштейн. – Прости, Анечка. Не за большие достоинства я тебя выбрал, хоть их у тебя, может, и немало. Просто попалась как-то. На первом экзамене меня рассердила. А потом на пересдачу пришла, я подумал: а может, эта, упорная…

– Ладно, вы ведь и правда не знаете нас. Сложно понять, кто подходит… – И я выдохнула: – Ну все, отправляйте! В другой мир так в другой мир!

Эйнштейн, видимо не веря своему счастью, снова взял в руки призму и начал как-то странно ее крутить. Потом навел на меня, и из нее ударил луч перламутрового света.

«Это что еще за спецэффекты!» – подумала я, прежде чем голова закружилась, а все тело охватило перламутровое сияние.

…И я словно провалилась в лазурное море.

Глава 3

Еще пару мгновений я думала, что это фокус. Что Эйнштейн позволяет себе какие-то «спецэффекты» для пущей убедительности. Все же я будущий ученый, мне положено объяснять происходящее рационально и логично.

Но думала так только пару мгновений, пока болталась в лазурном море, невесомая, почти бесплотная. А потом меня как будто засосало в трубу, я понеслась по ней, как в аквапарке, и вдруг меня резко выплюнуло куда-то…

Бац! Я упала не в воду, но на пятую точку. Больно ударилась копчиком.

Моргнула, а когда открыла глаза, увидела, что рядом стоит высокий мужчина и недовольно на меня смотрит. Темноволосый, со строгими чертами лица, которые словно отпечатались в моем изумленном разуме. Одет он был в какой-то длинный пиджак, из-под которого выглядывала пышная белая манишка.

– Пары мандро бай? – обратился он к кому-то у себя за спиной.

Почему-то именно это неприличное словосочетание заставило меня понять… осознать, что все по-настоящему.