Жемчужина гарема

И опустил глаза.

Мое спокойствие словно ветром сдуло.

– Почему вы так решили?! – изумилась я.

– Дети… – грустно улыбнулся он. – Вы, дети, такие наивные. Думаете одним махом переиграть опытных вояк и старого графа. Я знаю, что этот мальчик… Тори… приезжал к тебе ночью. Нужно иметь мужество, чтобы поехать к темпераментной молодой мирри, обещавшей пристрелить любого, кто к ней подойдет. И вопреки запрету своего сюзерена.

– Что с Тори?! – я остро посмотрела на отца, а в груди забилась тревога. О чем еще отец знает, кроме визита Тори? Отдать должное смелости гвардейцев отец готов всегда, что не отменяет наказание.

– Под стражей. Не в подземелье, не волнуйся. Просто в камере под охраной. За то, что предлагал тебе побег.

Я выдохнула. Не самое страшное для Тори. Только вот наш с ним план, который даже начал мне нравиться, ведь за две недели мой раненый точно выздоровеет, и я смогу бежать, летел теперь ко всем чертям.

– Что его ждет?

– То же самое, что тебя – заключение в замке. Если, конечно, вы не образумитесь и не оставите свои детские попытки сбежать. Кстати, я написал Асламбэ, что вопреки нашей с ней давней вражде, прошу не вмешиваться, потому что речь идет о вещах, касающихся даже нее.

– Так значит, эти двое, которых ты послал за мной, все слышали? – горько усмехнулась я. И даже восхитилась про себя умом отцовских гвардейцев.

– Разумеется, Аленор… – отец внимательно посмотрел мне в лицо. – Пойми… Может быть, я не был лучшим отцом на свете и не дал тебе того тепла и понимания, что стоило. Но я всегда внимательно наблюдал за тобой, за твоими талантами и успехами, за движениями твоего доброго сердца… Я знаю тебя. Знаю, с кем ты дружишь, кто любит тебя и интересуется тобой. И я предполагал, что этот мальчик обязательно поедет навестить тебя. Мне пришлось распорядиться, чтобы охрана пропустила его, сделав вид, что ему удалось проехать незамеченным. А потом незамеченными остались они – когда вы с Тори разговаривали ночью у домика. Мне передали каждую деталь вашего разговора. И…

– Что, отец? – мне неожиданно захотелось плакать. Вот так… Думаешь, что ты очень умный, что можешь переиграть тех, кто опытнее тебя. А на самом деле мы с Тори лишь парень и девушка, беззащитные в своей юности. Но, разумеется, я сдержалась.

Довольно слез, что я пролила вчера.

Сегодня пришло время узнать всю правду и принять окончательные решения.

– Я должен отдать тебе должное, – улыбнулся отец. – Не ожидал, что ты будешь заботиться о своей репутации, что девичья честь так важна для тебя. Я боялся, что моим людям придется за шкирку оттаскивать парня от молодой графини.

– Это мой долг, отец. Может быть, я не стремлюсь выйти замуж за неведомого жениха, – ответила я спокойно. Но внутри все рвалось от страха, что отец догадался, откуда такая принципиальность. – Но моя честь достанется лишь моему мужу. А ночевать под одной крышей с молодым парнем могло бы бросить тень на мою репутацию. Несмотря на то, что я полностью доверяю и Тори, и себе.

– Отлично. Если честно, мне кажется, за эту одинокую ночь ты стала взрослее… – задумчиво заметил отец.

– Возможно. Тогда, наверное, я могу наконец узнать, как вы решились сосватать вашу дочь мужчине, чью репутацию можно назвать зловещей?

– Можешь, – отец замолчал. – Я тоже провел тяжелую ночь. И сейчас я… я думаю, что смогу сказать тебе правду… Хоть после этого… – ясные светлые глаза отца вдруг сверкнули пламенем, как будто вся боль, что сидела внутри него, начала вырываться на свободу, и теперь жгла и его, и меня… – После этого ты меня возненавидишь!

Несколько мгновений мы молчали. И я не выдержала – опустила голову под его горящим, полным отчаяния, взглядом. Жалость во мне боролась с обидой, с гневом, что мою судьбу сломали давным-давно. Боролась и победила.

– Нет, отец… – медленно и тихо, но ясно сказала я. – Я постараюсь понять и не возненавидеть вас. Это тоже мой долг… Как дочери. Я должна понять, почему вы приносите меня в жертву садисту и колдуну.

При последних моих словах отца передернуло. Он снова долго, неотрывно смотрел на меня. И мне даже стало стыдно за свою прямоту… Впрочем, я ведь имею на нее право. Это моя жизнь должна превратиться в ад с таким мужем.

Наконец отец залпом выпил стакан сока, прокашлялся и начал…

– Аленор, это произошло в те времена, когда я только-только женился на твоей матери. Мы много раз рассказывали вам, своим дочерям, что вскоре после свадьбы меня призвали в гарнизон, на границу Айтмаре – вампирской страны. Эти твари атаковали нас, разоряли приграничные деревни, весь запад страны стонал от их нашествий… Я должен был руководить гарнизоном на северо-западе. А вдоль всей границы постоянно курсировала «колдовская эскадрилья» герцога Виньялли, как самая мощная сила против нечисти. Нередко они появлялись и у нас – после этого мы переходили в атаку. Я своими глазами видел, на что способен колдовской огонь тех немногих, кто одарен потусторонними талантами… В итоге эта эскадрилья и принесла победу в войне. Так же как королевские колдуны когда-то способствовали образованию полосы туманов на границе с драконами…

– Там ты и познакомился с герцогом? – спросила я.

– Да. После одной крупной победы они надолго остались на постой в нашем гарнизоне. Когда на войне все спокойно… бывает, солдаты отдыхают, даже выпивают, играют в азартные игры… И вот многие из нас сдружились с подчиненными герцога. А я… я неоднократно обедал и ужинал с ним, мы вместе ходили на стрельбище, в общем, почти подружились… Правда, я и тогда ощущал, что с ним не стоит особо сближаться. Неприятных слухов о нем еще не ходило, его репутация была безупречна. Но было в нем нечто… холодное и гнилое. Словно особый запах…

Отец замолчал и налил себе еще сока.

– И что произошло? – спросила я мягко, ощущая, что говорить ему все сложнее. Видимо, мы подошли к тому самому…

– Солдаты любят азартные игры. Особенно игру в «терси». Ты знаешь ее – фигуры движутся по клеточкам игрового поля, делая столько шагов, сколько ты выкинешь на палочках «терси». И однажды вечером мы с герцогом Виньялли присоединились к двум лейтенантам, игравшим в нее. Я играл очень хорошо, фортуна благоволила мне… И мы с герцогом быстро обыграли их обоих. Остались вдвоем… Друг против друга. И вот тут началась настоящая игра…

– Вы проиграли ему нерожденную дочь? – изумилась я.

– Нет, Аленор, не так все просто… – горько усмехнулся отец. – Но смысл ты уловила верно… Я не мог остановиться, играл, словно кто-то внушал мне не прерывать состязание. Несмотря на то, что проиграл все свои ценные вещи, потом фамильный замок… Потом, когда у меня ничего не осталось… я проиграл ему… – на мгновение его голос сорвался, но отец сглотнул и продолжил через силу. – Свою молодую жену. Твою мать…

– Что?! – я опять словно получила пощечину. – Вы проиграли любимую женщину? Но как это возможно? Как вы могли поставить на кон свою жену?

Отец с болью взглянул на меня.

– Да, Аленор, я проиграл твою мать. Я был как в тумане, словно околдован… А… может быть, так оно и было. Впрочем… это не оправдание. Ничто не может оправдать меня. Когда у меня ничего не осталось за душой, он предложил мне поставить на кон мою красавицу жену. Если проиграю, то по долгу чести я должен отдать ее ему в любовницы – насколько он захочет. И я согласился… Фортуна благоволила герцогу Виньялли, – с полной боли усмешкой закончил отец.

– И…? – я просто не знала, что сказать. То, что я услышала, вдавило меня в кресло.

Раскатало и расплющило. И в тот миг мне казалось – навсегда.

Глава 6

Незнакомец в охотничьем домике

Я медленно выплывал из забытья. Вернее, из кружащего вихря картинок – ярких и реальных. Глаза еще не открылись, да и сознание возвращалось ужасающе медленно.

Я ничего не помнил, и это убивало.

Впрочем, нет… Кажется, мы сражались. Долго, упорно. Он пересек полосу туманов, и я последовал за ним в азарте борьбы. Мы долго летели на запад. А потом…

Так и не в силах открыть глаза, я дернул рукой к груди. Пощупал онемевшими пальцами. Мою грудь покрывала плотная повязка. Сухая и чистая. А под ней…

Билось сердце.

Я изумленно замер. И непослушные веки наконец пошли вверх. Я окончательно очнулся. Оставалось осмыслить, где я нахожусь, и… признать, что я жив.

Это невозможно, но я жив.

Кто-то спас меня – нашел, привез в это убогое помещение с деревянными креслами и камином. Обеззаразил рану – я ощутил терпкий запах лечебных трав, наложил повязку. И…

Нет, этого не может быть, если только…

Сердце под тугой повязкой забилось быстрее. Удивительно, но это было правдой. Я лежал на кровати в неизвестном помещении, живой, можно сказать, выздоравливающий. И у меня билось сердце. Билось!

А все вокруг пропахло травами и женщиной. Душистой женщиной, как сирень. Тот же запах, что преследовал меня в последних видениях.

В них была светловолосая девушка с сильными, но мягкими руками. Она склонялась надо мной, пыталась перевернуть меня – откуда ей взять столько сил! Она пахла, как раннее лето моего детства. И мне хотелось удержать ее… Я хватал ее руками, но она ускользала. И я отпускал, ведь удержать – значило уничтожить.