Таисия, или Кукла московская. Продолжение

– На ней.

– И уже все обговорили?

– Обговорили.

– Она ж себя плохо чувствовала, – напомнил Степан Иванович.

– Вчера проснулась, я ее покормил, а потом предложение сделал. И она согласилась.

– А что, красивая девочка. Мне так она очень понравилась! Не курит, не пьет, не хамка. А то городские такие приезжают… – сказал мужчина и вздохнул. – Всегда в платьицах. А мне дюжа нравится, когда девчата в платьях ходят!

– Мне тоже, – поддержал его Федор.

– Надо мать звать, ей сказать, – тут же спохватился отец. – Мать! – крикнул он громко, заглядывая в дверь. – Ты где? Выдь сюды!

Галина Ивановна не заставила себя ждать и вскоре появилась в дверном проеме. Завидев сына, она радостно всплеснула руками, шагнула к нему и весело проговорила:

– Сыночек зашел! Вот так радость! А как там Таисия, поправляется?

Он сразу встал, поцеловал ее в щеку и ответил:

– Да, уже лучше.

– Ты сядь, – тут же предложил ей супруг, – сын новость нам принес.

– Какую? – замерла женщина и медленно опустилась на лавку.

– Мамуль, я женюсь, – признался Федор.

– Как женишься? На ком? – развела она руками и ждала ответа.

– На бабке Никишиной! – резко вставил свое слово Степан Иванович, взглянув на нее с упреком. – А то ты не знаешь, какая девушка у него сейчас в доме живет?

– На Таисии? – в расстроенных чувствах переспросила она.

– А чем она тебе не нравится? – строго спросил ее муж.

– Да… молоденькая какая… На девчонку больше похожа.

– Эта девчонка не боится усыновить пятерых ребятишек! – стоял за неё горой Степан Иванович.

– Федь, – сразу взмолилась мать, – может, не надо усыновлять их всех? Хватит вам и Костика. Пять ребятишек – это же так много!

– Все! – мгновенно остановил он. – Своих нет, чужих растить буду. А с Таисией еще хоть десять возьму, если она захочет. Устал один, сил моих нет. Во где мне – это одиночество! – провел он ребром ладони по шее. – Хочу, чтоб дети в доме бегали, пусть кричат, визжат, мебель ломают, новую куплю. Да и не чужие они мне. Я с Колей так не дружил, как с Сашком. Служили вместе… Где нас только нелегкая не носила… Свои были бы, все равно взял бы его ребятишек. Думаю, и он моих не бросил бы. Уговор у нас с ним был такой: если что случится, помогать друг другу.

– Ой, Федя-Федя! – не соглашалась с ним мать. – Какой же ты хомут себе на шею вешаешь!

– Так! Я все решил и точка! Сам уже слишком взрослый, чтобы знать, что делать и как поступать? – ответил он громко. – Это теперь даже не обсуждается! Одно прошу – не обижать их. Сразу предупреждаю, что в обиду никого не дам! Ни Таисию, ни детей! Придете в гости, по конфетке принесете, большего и не надо. Не полюбите – ваше дело. Я с вами ссориться не хочу, дело за вами.

– Молодец, сын! – поддержал его Степан Иванович. – Наша порода! Сказал, как отрезал!

– А где же жить-то будете? – со слезами на глазах пытала его Галина Ивановна.

– Жить будем здесь, так Тая решила, – пояснил ей Федор. – Причем вас пожалела. Сказала, что, если я уеду, то вам тут скучно будет без меня. Про теть Аню не забыла. Да и детям здесь лучше и вольнее. А у нее там все равно никого нет.

– Она ж городская, как она тут приживется? – не унималась женщина. – Поживет год – другой и в город сбежит. А ты останешься тут один с детьми.

– Цыц! – зашумел на нее супруг. – Развела тут нюни! Сказано тебе, сама решила остаться здесь! Значит, решила и точка!

– Ее Соколов на работу уже взял – экономистом в контору, – поведал Федор. – Сказал, что как только поправится, пусть выходит на новое рабочее место.

– А это вообще другое дело! – обрадовался отец. – Раз собралась к нам на работу устраиваться, то дело чистое!

– Одно прошу – не обижайте ее. Она молоденькая, что-то еще не умеет, чего-то не так поймет, не так сделает. Но чтоб никаких упреков и никаких намеков. Если что, мне говорите, ей ни слова. За нее горой стоять буду. Люблю ее до безумия! Больше жизни, понимаете?

– Понимаем, – вздыхая, отозвался Степан Иванович, – как же тут не понять.

– Тогда пойду я, – сказал он, – а то там девчата с Москвы приехали. Они уже все знают и хотят обмыть это дело.

– А свадьба-то будет? – грустно спросила Галина Ивановна.

– И свадьба, и венчание, все будет.

Он обнял мать своей крепкой рукой и прижал её к себе, а сам с пониманием заглянул в ее мокрые глаз и радостно сообщил:

– Сходим в ЗАГС, назначим день свадьбы и будем готовиться. Поможете?

– Ради такого случая, все сделаем! – развел руками отец. – Можешь на нас положиться. У нас там сбережения имеются, все на свадьбу тебе отдадим.

– Да, у меня и своих денег хватит, – весело пояснил Федор. – Я ж один жил, куда мне их было тратить?

– А ты прими! – твердил своё Степан Иванович. – Мы тебе никто-нибудь, а мать с отцом! Живем и надеемся, что ты еще раз женишься. Вот и копили – тебе на свадьбу, да Ксюхе.

– Ладно, – махнул он рукой, – надо будет, приду. Не надо, тогда на свадьбу положите, как подарок.

– Вот это другой разговор! – одобрил такое решение отец.

Все по очереди встали и дружно пошли к калитке.

Галина Ивановна брела молчала, глядя себе под ноги, тихонько вздыхала и погружалась в очередную порцию раздумий и опасений.

Мужчины остановились и крепко пожали друг другу руки. Федор поцеловал мать в щеку, махнул им рукой и быстро зашагал по дороге, оставляя стариков стоять одних у раскрытой калитки.

Степан Иванович взглянул на супругу и с упреком сказал:

– Вот любишь ты все испортить!

– Лучше сейчас предупредить, чем потом мучиться будет! – не соглашалась она. – Забыл, как он после Наташки маялся? Черный весь ходил… Столько лет прожили с ней, а такое произошло… А тут девчонка городская. Ну, что ей у нас в глуши-то такой делать? Вон какой ухажер к ней приезжал! Она, поди, не к таким ухаживания привыкла!