Счастье любит тишину

– Виталинка, я в туалет отлучусь. После выпитого пива организм требует.

– Конечно, ступай. Подожду тебя здесь, – кивнула я головой.

Подруга удалилась, я же, разместившись на вертящемся стульчике, принялась разглядывать публику: нарядно одетых людей всех возрастов. Вдруг взгляд остановился на знакомом силуэте мужчины, который целовал блондинку и, совершенно не стесняясь, лапал её вывалившуюся из декольте грудь. Присмотревшись, распознала Абдела. От злости я готова была вцепиться в патлы девицы и расцарапать морду наглому альфонсу. Едва я сделала шаг в их сторону, подоспела Света.

– Эй, ты куда собралась? Мы что, пить не будем? – удивленно спросила она.

– Куда собралась? Полюбуйся, мать твою! – указала я на сладкую парочку.

– Ох, ну и дела! Говорила я тебе, нужно отправить его к чертовой матери, так нет же, половой гигант, видите ли.

– Сейчас я им покажу! – Сжав кулаки, я сделала шаг вперёд.

– Виталина! – Света схватила меня за руку. – Не делай этого. Поступи мудрее, ты же умная женщина. Собери его манатки и выстави за дверь, ничего не объясняя, и все дела. Смотри, они уже и смываются.

Абдел даже не подозревая о моём присутствии, в обнимку с девицей направляясь к выходу из дискоклуба. Меня трясло от гнева. Света заказала две порции виски. Отпив содержимое, я немного начала успокаиваться, но обида разъедала меня изнутри.

– Свет, ты прости, но я возьму такси и поеду домой. Не могу расслабиться после увиденного. Ты оставайся тусить.

– Хорошо. Договорились. Выставляй к чертям собачим этого мачо.

Я кивнула и двинулась к выходу.

Едва зашла в квартиру, мигом направилась в спальню и распахнула шифоньер. Выбросив на пол вещи Абдела, сходила на кухню за целлофановым мешком для мусора. Покидав имущество сожителя, я вырвала из блокнота лист. «Убирайся вон, неблагодарная сволочь. Ты самая настоящая тварь». Положив сверху пакета записку, я выставила приданое Абдела за дверь. Заперев её на щеколду, отправилась на кухню и налила себе коньяка. Закурив сигарету, я посмотрела на календарный лист, на котором было изображение счастливой влюбленной пары. Да уж, это, пожалуй, разве что на картинах можно встретить, а в жизни всё наоборот. А уж за деньги точно не купишь. Вот и со мной поступил так сожитель, которому я во всём старалась угодить. Никому больше не стану верить, а уж тем более пускать в душу. Я пила коньяк и вытирала слёзы. Сейчас отключу звонок, и пусть потом хоть головой стучит в дверь, гребаный ловелас. Меня стало клонить в сон, и я отправилась в спальню.

Прошло несколько дней.

В дверь позвонили. Я, не глядя на экран домофона, открыла дверь. «Мой дорогой Маурицио!» – прибодрилась я в предвкушении приличного куша. Ведь по сути дела, если разобраться, только Маурицио являлся одним из самых платёжеспособных клиентов и без особых запросов. Раздался звук шагов на лестничной площадке, и я уже было собралась изобразить радостную гримасу на своём лице со свежим макияжем, как вдруг в проёме двери появились двое мужчин высокого роста.

– Вы ко мне? – удивлённо спросила я.

– А то к кому? – на чистом русском языке ответил мужчина с нагловатой физиономией и большими оттопыренными ушами. Создавалось впечатление, что уши ему кто-то приклеил. Другой – полулысый, одетый в кожаную куртку, чавкая, жевал жвачку, но от него всё равно разило перегаром.

– Ну, мы чё, так и будем на пороге париться?

– Простите, вы на массаж?

– И на массаж тоже, – нагло заржал полулысый.

Мне ничего не оставалось, как отойти от двери и впустить непрошеных гостей.

Лопоухий плюхнулся на мой кожаный диван и взял из стоящей на журнальном столике вазы шоколадную конфету. Противно чавкая и пялясь на мои ноги в ажурных чулках, он протянул:

– А ты тёлка классная. Ну и сколько берёшь за массаж?

– Один час – сто евро, – ответила я, предчувствуя неладное.

– Всего лишь?

– Ну, если не жалко, давай больше. – Я решила не бояться и идти ва-банк.

– Тут, краля, такая незадача. Мы ща поясним тебе. С сегодняшнего дня не мы тебе должны, а ты нам.

– На каком основании? И вообще, кто вы такие? – возмутилась я.

– Мы люди доброй воли, – заржал полулысый, опираясь на дверной косяк. – Но если ты не станешь слушать нас, мы станем злыми и плохими. Усекла?

– Ничего не понимаю. – Я как могла сохраняла спокойствие. – Послушайте, ребята. Вас кто направил ко мне? И на каком основании я должна вам отстёгивать так называемую мзду?

– Нас не нужно направлять. – Лопоухий вытащил из барсетки пачку «Кэмел» и, выудив сигаретку, щёлкнул зажигалкой в виде черепа. – Мы сами приходим в нужный для нас час. Ты, говоришь, зарабатываешь массажем? А ведь на самом деле это не так.

– Что именно не так? – попыталась я возразить.

– А то, что ты зарабатываешь в основном проституцией. Хоть ты уже и не молодка, но у итальяшек пользуешься спросом, и нам это известно. Особенно твои утехи обожают старички. Такие плешивенькие и богатенькие.

– Ну а вам-то какое дело? Это моя личная жизнь. И это дело добровольное.

Я отошла к барной стойке и налила себе в стопку виски, чтобы унять мандраж, пробирающий меня изнутри неприятным адреналином.

– А ты ещё вдобавок и эгоистка. Нам почему не предлагаешь вискарик? Мы, между прочим, тоже выпить не прочь будем. Правда, Витюха? – подмигнул лопоухий товарищу.

– А то! – загоготал полулысый, оскаливая жёлтые кривые зубы. – Ну так как, нальёшь? За знакомство следует выпить, а?

– Я непрошеным гостям не наливаю. Неподалёку от моего дома расположен бар. Вон там и нальют вам, и закусить дадут в придачу. – Я отпила глоток виски и почувствовала, как алкоголь приятно согревает мой пищевод.

– Какая же ты жадина! Ну ладно, тебе и это зачтётся. В общем, так, милашка, пора заканчивать базар-вокзал. Слушай меня внимательно. – Лопоухий поднял вверх указательный палец. – С завтрашнего дня ты будешь нам отстёгивать ровно 150 евро и ни копьём меньше, усекла? Остальное, что натрахаешь, твои кровные. И без глупостей. Стуканёшь ментам, сделаешь хуже только себе.