Мистика ночи

И ежу понятно, что ни для чего хорошего. Если уж они открыли настолько масштабную охоту, то тут все очень плохо. То заманили, то атаковали средь бела дня. Что же будет дальше?

«…Why is everything so heavy?..» – прозвучал голос.

Какие подходящие слова…

– Какую еду ты предпочитаешь? – через несколько минут уточнил у меня Мартин.

– Сейчас… Пиццу, суп-пюре и кофе, – я назвала сразу все, что любила. Не факт, что меня накормят этим всем сразу, однако надо же было мне занять свой усталый мозг хоть чем-нибудь приятным. А капитан Штрасс пускай сам потом думает, куда заскочить поесть.

– Я поддержу, – кивнул своим мыслям мужчина и устремил автомобиль в самое сердце Москвы.

Это было то, что нужно. И как он умудрился настолько точно угадать мои предпочтения? Маленькая уютная пиццерия в одном из переулков, спокойная атмосфера уединения и тишина. Возможно, этот наглый тип еще и прекрасный психолог… Почему наглый? Да потому что окунул меня в самое пекло извергающегося вулкана их секретной службы по работе с паранормальными явлениями. Хотя… Стоит признать, что без них я уже давно бы сгинула.

И вот мы добрались до пиццерии. Когда к нам подошла молоденькая официантка, Мартин заказал пиццу, овощной суп и каппучино – все по две порции.

– Что-нибудь выпить? – пока девушка не ушла, осведомился он. – Вино, мартини, коньяк, ром?

– Вина полбокала, – покачала головой. – Я много не пью.

Капитан Штрасс решил воздержаться. А я хотела получить удовольствие и… забыться. Кофе всегда действовал на меня умиротворяющее. А вино… Ну, об этом говорить не нужно.

Пицца на тонком тесте оказалась готова приблизительно через полчаса. Суп – также. Поэтому во время ожидания мы занимали себя разговорами о странах, где родились. Оказалось, что Мартин (в неофициальной обстановке он разрешил обращаться к нему на «ты») не такой педант и зануда, каким казался мне в самом начале.

– Когда дело касается работы, я не имею права на ошибку, – сказал он, видя крайнюю степень удивления на моем лице после того, как он взъерошил волосы и расстегнул верхнюю пуговицу накрахмаленной рубашки. – А работа, судя по всему, у меня теперь двадцать четыре часа в сутки.

И так при этом на меня посмотрел, что мне сделалось неловко. Еще и хмыкнул, одобряя какие-то там свои мысли.

– Иногда следует делать исключения, – я не выдержала и улыбнулась. Уж очень ему шла эта небрежность. – Чтобы подчиненные видели, что ты такой же человек, как и они.

– И перестали меня воспринимать серьезно, – усмехнулся Мартин.

– Только иногда, – я поправила его.

– Это невозможно, – немного резко ответил мужчина. – Я же вижу, как они ко мне относятся. Не переходят рамки дозволенного только потому, что я всегда держу лицо. В любых ситуациях. Учись, студент.

– А мне кажется, что это не так…

Я хотела сказать еще что-то, но нам помешали. Девушка с аккуратно выведенным на бейджике именем «Мария» подошла к нам с большим подносом, на котором стояло все и сразу. От меня не укрылось, что за время отсутствия она подвела глаза и накрасила губы. Все ясно, заинтересовалась иностранцем, который привел в кафе не то свою сестру, не то соседку по съемной квартире в Бибирево. От этой мысли стало неприятно. И вроде бы, только пережила сильное потрясение, а уже проснулась какая-то странная ревность. Меня тут защищают или как?

Пока она расставляла тарелки, я в задумчивости крутила в руках бокал с вином. Мне не нравилось собственное состояние. И Маша мне не нравилась. А еще я зацепилась за то, что немец во второй раз за день произнес слово «вижу». Что и как?

– Приятного аппетита, – проворковала официантка и направилась в сторону барной стойки.

Капитан Штрасс будто и не слышал ее. Мужчина был уже далеко от нас, в стране дурманящих ароматов еды и чревоугодия. Судя по тому, как он ответственно подходил к занимаемой должности, могу смело предположить, что Мартин не завтракал.

На самом деле Мартин Штрасс слушал ритм, в котором билось сердце Оли. Он уже просмотрел ауру, поэтому теперь хотел знать, грозит ли что-то здоровью девушки. Она вела себя странно. Начала улыбаться и вмиг расположилась к общению с ним. У нее должна была появиться депрессия. Или апатия, на худой конец. Но никак не интерес и… ревность.

С виду выглядело, что Мартин сильно увлечен поглощением пищи. Еда сейчас была нужна ему, чтобы пополнить сокрытую внутри энергию, которая постоянно требовалась для работы с людьми. Он мог читать их, словно раскрытую книгу. Но только живых. Мертвые, к сожалению, отказывались делиться с ним информацией.

Ели, молча. Капитан снова закрылся от меня и сосредоточился на чем-то своем. После того, как он утолил первичный голод, я увидела, как мужчина начал постепенно погружаться в себя. И о чем думает? Что сейчас занимает его мысли?

Играла легкая романтичная музыка, но наш обед нельзя было назвать свиданием. А все он виноват…

О чем я сейчас думаю, скажите на милость?

Внезапно Штрасс поднял на меня свой внимательный взгляд, но тут же опустил его.

На вид моему новому знакомому было уже за тридцать, но из-за серьезности Штрассу можно было дать и намного больше. Красивый, но не в моем вкусе. К сожалению.

Сама не заметила, как бокал, где еще недавно было вино, опустел. И пицца неожиданно закончилась. Неужели я так проголодалась? К слову сказать, еда оказалась здесь вкусной. Так что не стоило удивляться моему неожиданно проснувшемуся голоду.

Потом настал черед супа. Кофе решила оставить на десерт. Не даром же некоторые в его отношении говорят не «пью», а «кушаю». Вот заваришь себе утром, чтобы проснуться, да побольше… А когда так, как сейчас – это уже для удовольствия.

– Я дам тебе прозвище «экстрасенс», – неожиданно для самой себя пробормотала. Поэтому пришлось срочно что-то придумывать: – Уж очень часто ты что-то там видишь. Не отвертишься, я заметила твой взгляд, тогда, десять минут назад.

– Да? – Темные брови снова поползли вверх. – Вообще-то это называется несколько иначе, но пусть будет так. Я не против.

Мои щеки опалил румянец. Значит, он все-таки может «залезть» в голову? Или сразу в душу?

– Помнится, ты что-то говорил о том, что тебе открыто больше, нежели другим, – тихонько проговорила я, но меня услышали.

– Да, – кивнул этот невыносимый мужчина и принялся за кофе. – Давай оставим этот разговор до вечера, малыш.

– Что? – я чуть не подавилась горячим напитком, но тут к нам снова подошла официантка.

Опять конспирация, будь она неладна. И я тоже хороша, додумалась в общественном месте обсуждать паранормальные способности немца.

С нашего стола убрали грязную посуду, и мы попросили счет. А Машенька-то расстроилась из-за того, что услышала. Мне с трудом удалось скрыть глупую и неуместную в данный момент улыбку. А потом стало досадно. Нервное, наверное.

Когда подошли к машине, капитан Штрасс открыл передо мной дверь и подал руку, чтобы мне было комфортнее залезть в салон автомобиля.

– Если позволишь, я поменяю диск, – залезая со своей стороны, сказал он. – А то такое после плотного обеда как-то не к месту.

– Перемени, пожалуйста, – осознавая его правоту, милостиво разрешила я. – Что там у них есть?

– Открой его и посмотри, – не зная, как будет по-русски слово «бардачок», немец ткнул пальцем в панель напротив меня.

Сделала все так, как он сказал и обнаружила несколько дисков: Jennifer Lopez, Любэ, Сектор Газа, Linkin Park, дискотека 80–х и Баста.

– На любой вкус, – рассмеялась я. – А можно Дженнифер?

– Давай, – кивнул Штрасс, заводя мотор машины.

Потом он вынул из магнитолы диск и принял из моих рук другой. Я же, в свою очередь, убрала Linkin Park в соответствующую коробку и закрыла бардачок.

– Ну, что, ко мне домой? – спросила я, когда BMW тронулся с места.

– Я вхожу первый, – предупредительно заявил капитан. – Но сначала диагностирую дом и квартиру на наличие аномалий. Ты стоишь в стороне и ожидаешь моей команды.