Ведьмачка: дорога к себе

История первая. Ведьмачка и мелкий пакостник

Олли выздоровел через пару дней, вся его аллергия на магию лечения тоже прошла. Хотя мне он даже нравился пятнистый. Поселился бывший наследник в отдельной комнате, которую самолично отдраил почище королевских горничных. Я невольно залюбовалась творением его рук, когда зашла уточнить у него, не привез ли он мне каких‐то книг. Читать в крепости было практически нечего, даже появилась мысль самой начать писать, потом принимать зелье кратковременного забвения и читать. План так себе, конечно, но хуже не придумаешь.

Когда я, постучав в дверь, зашла в его комнату, Олли как раз мыл окно. Увидев меня, он покачнулся и выпал со второго этажа. Я ахнула, кинулась к подоконнику и расхохоталась. Этот шутник стоял на лесах, которые поставили для реконструкции стены неизвестно сколько лет назад. Стену не покрасили, леса немного сгнили под дождями, а он решил надо мной пошутить.

– Олли, это не смешно, – сказала я, нахохотавшись вволю. Вдруг леса хрустнули, начали тихо складываться вместе с ним. В результате бывший полицейский скатился в клумбу, как по горке.

Всегда с ним что‐то приключается, когда он рядом со мной.

Я вышла на улицу, грязный Олли заявил, что идет мыться, а потом ему идти в патруль, потому что сейчас его очередь. А я должна сидеть и смирно ждать его у окна.

Я кивнула, подумав, что никого я ждать не собиралась, потому что у меня были свои планы на вечер – я хотела сгонять в деревню, где живет семья Карса. Меня заинтересовал феномен «провалившейся в тьму деревни», как я его окрестила.

Феномен Дальних Лесов волновал магов-ученых с давних времен. Именно в этом месте почему‐то грань между мирами была тонкая, через нее и лезли всякие гады, сражаться с которыми и должны были мы, ведьмаки и ведьмачки. Согласно версии некоторых все тех же умников, эльфы пролезли к нам точно так же и поселились недалеко от Полога, как называют это место здесь. Я уже ходила смотреть на это место – невидимая кисея висела в воздухе, отсекая край королевства, что за ней – видно не было, да и не очень хотелось.

Вы спросите, почему не посадить рядом с Пологом пару воинов, которые бы шинковали всех, кто лезет? Пробовали, не работает. Гады материализовывались на расстоянии и разбегались. Именно поэтому придумали нашу Цитадель, из которой и ходили в патруль доблестные воины, среди который и был Олли, хотя тут все называли его Олафом.

Он с солдатами ушел в патруль, я ожидала его не раньше завтрашнего утра, поэтому я направилась в деревню оборотней, где жила семья Карса.

Марта встретила меня как родную, то есть накрыла стол на десятерых, я вздохнула и решила тоже стать оборотнем.

– Слушай, а если я хочу стать оборотнем, что надо сделать? Может, меня кто‐то укусить должен при полной луне? – спросила я женщину.

Она посмотрела на меня удивленно. Конечно, в школе ведьмаков нас учили, что оборотнем можно только родиться, при этом только если отец и мать являются таковыми, в смешанном браке рождались обычные люди. Но в последнее время все мои знания так или иначе подверглись сомнению. Особенно после того, как я умерла, пытаясь победить демона. А некромант Нильс просто взял и воскресил меня, воспользовавшись старинным обрядом «Невеста некроманта», и это при том, что Олли собирался официально представить меня своим родителям как невесту.

Обряд некромант провел, вот только у обряда была одна неприятная сторона – жить мне осталось теперь всего три года. Я сбежала из столицы, взяв свою лошадь, а странный некромантский меч мне выдали из оружейной школы по приказу директора дракона Альки.

Именно поэтому я нахожусь в Цитадели в Дальних Лесах, истребляя монстров во благо короны.

Потом сюда же перевелся из магической полиции Олли. Подробностей он не рассказывает, но я случайно влезла в кабинет начальника гарнизона капитана Гормса и подсмотрела приказ о назначении, который бывший полицейский привез из столицы. В нем упоминается только Олаф, неизвестный сержант, про Олли никто ничего не знает, особенно то, что он – седьмой в линии наследования трона, а, учитывая высокую смертность во дворце, может, уже и пятый, а то и третий.

Наконец, я задала Марте вопрос:

– Ты мне готовишь все время столько, что я в одной ипостаси это не смогу съесть. Вот если бы я обратилась в волка, я бы еще могла поесть, а так нет, не могу больше, все очень вкусно, благодарю.

Женщина расплылась в довольной ухмылке.

– А как у вас тут в округе, тихо все? – продолжила я уточнять.

– Тихо, как же не тихо, хотя вот у соседки кто‐то ночами начал молоко воровать и варенье, прямо из погреба, Тейя, милая, может, глянешь?

Я кивнула, встала и покачнулась, похоже, что я просто переела и завтра с утра мне нужно на пробежку – километров сорок.

Я вышла за калитку и направилась к соседке Марты. Дверь мне открыла высокая и худая женщина, кивнула и указала на подпол.

Я решительно спрыгнула туда и запустила сканирование магии. У меня было несколько вещей, существенно улучшающих жизнь ведьмакам, – магическое кольцо для поиска, ведьмачьи зелья на поясе, а также кольцо Нильса, которое он мне дал, чтобы я могла его вызвать в любой момент. Одно время я хотела его выкинуть в реку, пусть русалки его вызывают, но потом решила оставить.

Кольцо поиска не показало решительно ничего, я выпила зелье ночного глаза для улучшения зрения и оглядела подпол – никаких улик не было. Когда я вылезла наружу и отчиталась об этом, соседка пожала плечами и кивнула. Идеальная молчащая женщина досталась кому‐то в жены.

Возвращаться к Марте я уже не стала, а направилась обратно в Цитадель. Всю дорогу мне казалось, что за мной кто‐то следит. Пару раз я останавливалась и оглядывалась, но ничего не видела. Решив, что это от переедания, я добралась до своей комнаты и легла спать.

Утром меня разбудил стук в дверь. Я открыла один глаз и посмотрела в окно, судя по сумеркам, было примерно пять утра.

– Меня нет и не будет до девяти утра, – прокричала я.

– Тейя, зачем ты разграбила мой огород? Мои лекарственные травы и цветы? Попросила, я бы их сам тебе дал, – раздался из-за двери голос Карса – нашего местного оборотня – повара и немного целителя.

– Я ничего не грабила, я спала, – ответила я и попыталась уснуть. Но тут я почувствовала резкий запах ромашки и открыла глаза: на моем столе в какой‐то огромной вазе – у меня такой никогда не было – стоял огромный букет лекарственных трав явно из обнесенного огорода. Я застонала и решила выкинуть его быстро в окно. Но, скорее всего, оборотень уже учуял запах, а выкидывание будет признанием моей вины.

Я встала, умылась, оделась и открыла дверь, сразу указав ему на букет.

– Я не знаю, что тут делает это, я проснулась, оно уже было, – вздохнула я, разглядывая цветы.

Карс хмыкнул и заявил:

– Если бы я не знал, что Олли сейчас в патруле, я бы заподозрил его. А сейчас даже не знаю, что и думать. Ладно, для тебя – не жалко. И не вздумай выкинуть в окно!

Я достала банку земляничного варенья, съела из нее одну ложку и запила водой, походила по комнате и решила снова лечь спать.

Проснулась я, когда солнце светило прямо мне на лицо. Вдруг на меня сверху капнуло что‐то красное. Потом еще и еще. Я решила проснуться и увидела нарисованное на потолке огромное красное сердце. С него и капало. В момент я выпрыгнула из кровати, схватила меч и начала оглядываться – кто‐то пытался принести кровавую жертву и совершить ритуал прямо в комнате ведьмачки? Кого‐то убили для ритуала. Капля сползла с носа на губы, я машинально облизнула и поняла, что использовали мое земляничное варенье.

Я внимательно пригляделась к рисунку и увидела следы маленьких ног, уходивших от сердца в сторону. Кто‐то очень мелкий забрался ко мне в комнату и перевел все варенье на рисунок. Скорее всего, и букет – его выходка.

Надо как‐то поймать этого озорника. Я решила заняться этим после того, как попью чаю на кухне.

Спустившись на кухню, я увидела завтракавших солдат патруля, Олли среди них не было. Мое сердце ухнуло и упало куда‐то в подвал замка – вдруг с ним что‐то случилось.

– Где Олаф? – спросила я у одного солдата.

– Так он к вам пошел, госпожа ведьмачка, – почтительно ответил тот.

Отлично, сейчас Олли зайдет в мою комнату, а там и букет, и сердце на потолке. Я помчалась к себе, однако на полпути услышала, как кто‐то вопил тонким голосом, в ответ раздавался рев Олли. Вбежав к себе в комнату, я увидела, как маленький человечек в желто-черном костюме летает вокруг бывшего полицейского и колет его острой иглой. Олли отмахивался и вдруг быстрым движением поймал малыша за крыло и зажал в руке.

– Олли, это не что ты думаешь, – заявила я.

– Я пока ничего не подумал, я решил, что ты мне все расскажешь, – галантно заявил он, садясь в кресло и оценивая шедевр на потолке. Маленький человечек, который так и был зажат у него в кулаке, ругался тонким голосом. На щеке у мужчины был тонкий порез.

– Ах, тут у меня маленький народец резвится, – грозно заявила я малышу, – вот смотри, расскажу твоей королеве о проделках ее подданного, она тебя законопатит в цветок, будешь до зимы сидеть.

– У меня нет больше королевы, в смысле, есть новая королева. Не сердитесь на меня, моя новая королева, я хотел показать вам свою любовь. Просто почтение, уважение, любовь. А тут влез этот громила и пытался украсть цветы. Да-да, он пытался украсть подаренные мною цветы, потому что сам не может подарить цветы королеве, – зачастил маленький человечек.

– Что значит у тебя нет королевы? И одновременно есть новая королева? – грозно спросила я.

Маленький народ всегда жил обособленно в горах и лугах, к людям старался не соваться, правила отдельной группой королева. И малыш без королевы просто не мог выжить.

– Вы – моя новая королева, прикажите громиле отпустить малыша фэйри, а то у меня крылышки мнутся и костюмчик, а я его с утра только‐только в росе постирал. Он блестит, потому что около моей королевы я должен быть великолепен.

– Я – не твоя новая королева. Олли, отпусти малыша, – сказала я.

Он усмехнулся и отпустил малыша, который сразу попытался его атаковать.

Полицейский снова его поймал и решительно подошел к окну, выставив туда руку с зажатым в ней фэйри. Одновременно он подмигнул мне, предлагая подыграть.

– Да-да, Олли, он не слушается, выкини его, пусть знает, – устало заявила я ему, решив сделать в комнате уборку.

– Я слушаю приказы только от королевы, – заверещал он.

– Какой же ты душный все‐таки, хоть и маленький, если он тебя отпустит, ты перестанешь на него нападать? – спросила я.

– Если мне прикажет новая королева, то перестану! – зло сказал фэйри.

Я вздохнула. Придется ему приказать и стать новой королевой хотя бы на время, а потом найдем старую и как‐нибудь сплавим этого проказника в родные места.

– Я тебе приказываю не нападать на Олли, – провозгласила я.

– Королева, вы не указали моего имени. Вы должны приказывать мне по имени, – пискнул тот.

– Как тебя зовут? Ты не представился, а уже притащил букет цветов и перевел банку варенья на свои проказы.

– Меня зовут сэр Шмель Великолепный.

Тут Олли не выдержал и хмыкнул, а потом расхохотался.

– Шмель, я приказываю тебе не нападать на Олли, когда он тебя отпустит, – снова сказала я.

– Я сэр Шмель, – пропищал он.

Тут я вспомнила одну-единственную лекцию по психологии малого народца и выдала ему полный приказ:

– Я, королева, приказываю сэру Шмелю на нападать на Олли, или как его тут называют, Олафа до конца времен или до поступления нового приказа. Олли, отпусти его.

Олли разжал кулак и отпустил фэйри, который с благоговением подлетел ко мне и преклонил одно колено прямо в воздухе:

– Вы – истинная моя королева, вы точно знаете формулу приказа, я скован требованием и не могу отступить от него. Зато теперь я точно знаю, вы – лучшая королева, которая была в моей жизни.

– Вот, Олли, я теперь королева, и у меня есть первый подданный. Правда, пока от него один ущерб, но лиха беда начало, так, сэр Шмель? – потом я подумала и добавила – А не ты ли в деревне молоко с вареньем воровал?

Судя по грустной мордашке фэйри, это был именно он. С волшебным народцем вообще нужно следить за словами и руками. Они воспринимают слова своей королевы как приказ с точностью до буквы. Я специально сказала второе имя Олли, потому что, если сэр Шмель услышит, как назовет сержанта Олафом, сразу нападет на него, сказав, что в тот момент он был не Олли.

Однако, осталось выяснить, как получилось, что фэйри – один. Они практически никогда не ходят в одиночку, если только их королева не отправила по делам. В этом случае они стараются вернуться быстрее, чтобы петь и танцевать на цветах под лунным светом, пить нектар цветов и играть с бабочками.

– Сэр Шмель, почему ты в одиночестве, без родственников, без королевы? – спросила я у него.

– Это долгая и трагическая история, – вздохнул тот, – ее нельзя рассказывать без глотка молока и сладкой ягоды. Я еще не завтракал, как и вы, моя королева! Отправьте громилу за едой на кухню, а я пока буду петь вам о любви, о солнце и счастье. А потом мы пойдем танцевать в поле. Да, моя королева? – уточнил он аккуратно, видя, что я хмурюсь.

– Я сам принесу еды, но танцевать с моей невестой ты никуда не пойдешь! – отрезал Олли, выходя из комнаты.

– Этот громила, что, лучший воин здесь? – уточнил Шмель, садясь на букет и отрывая от ромашки лепестки. – Только лучший воин может быть достоин руки королевы.

– Любит – не любит, любит – не любит, – запел он, – ура, моя королева меня любит! Гадание на ромашке – самое верное. Его вы не любите, моя королева, а я стану вашим великим воином. Моя любовь к вам попадет в легенды.

– Если ты не перестанешь галдеть, то в легенды попадет моя головная боль, – сказала я ему, – сэр Шмель, я приказываю тебе сидеть и молчать ровно пять минут.

Тот кивнул, достал маленький кинжал и начал что‐то вырезать из лепестка несчастной ромашки.

Вернулся Олли с большим подносом еды. Увидев кофе, я потянула к нему руку, как вдруг желто-черная молния метнулась и нырнула в чашку.

Я удивленно уставилась на испорченный продукт. Мой жених молча протянул мне свой кофе, которого осталась в кружке половина.

– Моя королева, это прелесть какая‐то, запах, вкус, я никогда такого не видел, что это за нектар? С каких цветов его собирают? Я выращу их в вашем дворе и буду ежедневно в них купаться. Королева, попробуйте сами искупаться, это идеально, – пел Шмель.

– Пять минут истекли, да? – уточнила я.

Тот весело кивнул и нырнул в чашку.

– Сэр Шмель, я приказываю тебе вылезти из кружки и привести себя в порядок, – сказала я ему.

Однако он продолжал купаться и не обращал внимания на мои слова.

– Ты не указала временной промежуток, – прошептал мне Олли.

– Точно, ты откуда знаешь? А, ты университет закончил, наверняка там объясняют про это, – прошептала я в ответ.

– Сэр Шмель, я приказываю тебе вылезти, привести себя в порядок и сесть на пустую тарелку. Время исполнения – сейчас.

Молния пронеслась в окно, затем обратно. Чистый и сухой Шмель сидел на тарелке и поедал меня глазами.

– Как ты так быстро переоделся? – спросила я у него.

– Приказ королевы исполняется сразу, – последовал ответ.

– Расскажи, что случилось с твоей предыдущей королевой? – попросил Олли.

Шмель проигнорировал вопрос, полируя шпагу своим плащом. Одет он был как щеголь. Черный костюм был идеально отпарен, из-под него виднелась желтая рубашка с большим отложным воротником, кружевные манжеты и желтые сапоги довершали образ.

– Я расскажу свою историю моей королеве, а громила может говорить со мной только через нее, – заявил он мне.

– Расскажи, мне очень интересно, – я начала завтракать, Олли не отставал от меня.

– Меня выгнали, – честно признался малыш.

Бывший полицейский присвистнул – фэйри никогда не изгонялись из семьи.

– И что ты натворил? – спросила я участливо.

– Я был слишком приставуч и надоел королеве, – внезапно Шмель разрыдался, вытирая слезы своими красивыми манжетами.

– Вот видишь, а теперь к Тейе тоже пристаешь, – назидательно прокомментировал Олли.

Шмель высморкался в манжету, достал шпагу и агрессивно посмотрел на моего жениха, однако приказ запрещал ему нападать.

– Пожалуйста, можно я останусь, я не буду приставучим, я согласен на любые условия, если королева меня выгонит, я умру, – снова зарыдал он.

Олли вздохнул и кивнул мне. Я набрала воздух в легкие и сказала:

– Хорошо, ты можешь остаться, пока мы не найдем тебе новую королеву, однако ты должен безоговорочно слушаться меня и Олли, ночевать будешь у него.

Фэйри мгновенно высушил слезы и очень быстро заметался по комнате. Наконец он приземлился на плечо Олли, протянул ему руку и сказал:

– Я принимаю тебя как лучшего воина королевы, но учти, в любой момент я могу вызвать тебя на бой, чтобы стать первым. Помни!

– Принимаю тебя в свою семью, – ответил ему Олли.

– Ты тоже знаешь наши обычаи, громила? – пропищал Шмель.

– Так, теперь ты должен убрать с потолка это похабное сердце из варенья! – грозно заявила я. – А то оно капает прямо на мою кровать, придется сдавать в прачечную белье.

– Я все сделаю, моя королева, только я за один раз столько не съем, – весело пропел Шмель.

– Ты должен убрать, а не съесть, – сказала я ему.

– Ну так убирать я буду это в себя, – парировал он.

– Я ухожу, чтобы к вечеру тут было чисто, – сказала я, – это приказ.

– Моя королева, я должен обеспечивать вашу безопасность, как вы пойдете без меня, громила не сможет! Точно не сможет! Только я могу.

Он дернулся за мной, но магия приказа не давала ему выйти из комнаты, пока он все не уберет.

– А как почистишь потолок, клумбу с цветами возроди! Чтобы даже лучше стало! Понял? – приказала я фэйри.

Я надеялась, что, оставшись в моей комнате один, он не станет ковыряться там, где ему не следовало, – в моих вещах.

История вторая. Ведьмачка и элементаль земли

Когда я вечером вернулась в комнату, меня встречал сэр Шмель в идеально белом смокинге с черной рубашкой под ним. В качестве пояса он использовал красную ткань, оттенок которой показался мне знакомым, но я не придала этому значения. Сердце из варенья с потолка исчезло, однако вместо него над моей головой росли розы. Везде висел аромат свежести, пахло как в цветочной лавке сразу после доставки новой партии растений.

– Это что? – грозно спросила я.

– Моя королева, я убрал варенье с потолка, но вырастил розы. Каждая девушка любит розы. Может, цвет не нравится?

Внезапно чайные розы сменились на ярко-алые. Я поморщилась. Сэр Шмель хмыкнул, розы стали темно-бордовыми.

– Цвет страсти, – захихикал Шмель.

– Убирай это все, – приказала я ему, – иначе я умру от аллергии.

– Как прикажете, моя королева, но, может, оставим парочку кустов? В знак моей любви и уважения, а?

Малыш скорчил такую жалобную мордашку, что мне стало немного стыдно, и я кивнула, разрешив оставить растения. Потолок очистился, а парочка кустов распустились цветами размером с мою голову. Фэйри хмыкнул и исчез.

– Тейя, а ты не знаешь, что с моей клумбой случилось? – ко мне вломился Карс и увидел розы на потолке.

– Поня-я-ятно, – протянул он, – это фэйри сделал? Скажи ему, чтобы усмирил собаку.

– Какую собаку?

– Он вырастил цветочную собаку из базилика и мяты, она кусается и не подпускает меня к клумбе. Тейя, поговори с ним, а то у нас вся крепость зарастет ромашками!

Я вздохнула и пошла смотреть на очередное творение моего приставучего подданного. Действительно, около клумбы сидело зеленое нечто с висящими ушами и издавало рычание, когда кто‐то подходил близко. Солдаты хохотали, капитан Гормс стал жертвой, когда решил потрогать собаку. Ходячий базилик его просто покусал, хорошо, не до крови.

– Тейя, это твоих рук дело? – грозно спросил капитан, увидев меня.

Я сделала невинный вид и подошла к клумбе, по пути погладив зеленое чудище. Оно завиляло хвостом или чем‐то похожим на хвост и радостно заурчало.

– Капитан, сейчас все решим! – успокоила я начальника. – Шмель! Шмель! Быстро сюда.

Через секунду появился фэйри с наглым выражением на лице.

– Это что? – я ткнула пальцем в зеленое создание, которое решило, что я с ним играю, припало к земле передними лапами и завиляло хвостом, выглядевшим как пучок петрушки.

– Это мое изобретение, – похвастался фэйри, – инновация в садовом деле. Охранник грядок. Первый и единственный.

– Только он хозяина не пускает, – вмешался Карс, – хотя, слушай, мелюзга, а ты все можешь вырастить?

– Я не мелюзга, – фэйри тут же обиделся и отвернулся, надув губы.

– А почему на поясе у Шмеля обрезок шарфа, который я тебе подарил? – раздался голос Олли.

И тут я поняла, что мне напоминал кушак фэйри – он откромсал кусок от дорогущего шелкового шарфа, который мне привез бывший полицейский.

– Ах ты… – прошипела я сквозь зубы и ушла, приказав допустить Карса к грядке, а зеленую собачку сделать доброй и послушной. Надувшийся Шмель так и сделал, а потом куда‐то исчез.

Когда я ложилась спать, мне казалось, что розы за мной следят, один раз я увидела движение цветка, но списала все на усталость.

Ко всем проблемам добавилась еще одна – заканчивались зелья. Когда я работала в столице, мне их выдавали по первому требованию, здесь же изготовить было некому. Сама я зелья не варила, хотя по этому предмету у меня была пятерка. Высшую оценку мне поставили с условием, что я никогда не буду не только готовить зелья, а даже входить в лабораторию.

Даже когда я делала все строго по методичке, соблюдая пропорции, выбирая правильные ингредиенты, мои зелья взрывались как отличные боевые бомбы. Причем взрывались они внезапно в самое неподходящее время.

Когда я пожаловалась на проблему с зельями Олли, он сказал, что проблема решится скоро, надо просто подождать.

Погрозив перед сном пальцем розам, я заснула, чтобы проснуться через пару часов от громких ругательств на эльфийском.

Светила полная луна, ее лучи проникали через окно, обходя странный силуэт в виде женской фигуры, почему‐то висящий в воздухе в центре окна. По голосу я опознала Данику.

– И тебе доброй ночи, – сказала я ей, заслушавшись идеальным звучанием высшего языка, течение которого, как песня, разбивало ночную тьму.

– Тейя, немедленно сними меня отсюда, откуда здесь взялась мерзкая магия фэйри, – прорычала эльфийка, барахтаясь в раме окна.

– Сэр Шмель поймал лазутчика, па-па-па-пам, – пропел фэйри, влетая в окно. Даника фыркнула и попыталась снова освободиться, но лишь еще больше потеряла свободу.

– Моя королева, я вас охраняю от всего, что может навредить. Глупая эльфка лезла в окно, вот и попалась! – Шмель хвастался напропалую, в этот раз кусок моего шарфа был повязан у него на голове как бандана, а сам он выглядел как пират, не хватало только попугая.

– Сэр Шмель, – грозно сказала я, хотя понимала, что не могу выглядеть грозно в пижаме с мишками, просто ночью было прохладно, – я приказываю немедленно впустить в помещение Данику, а также перестать с ней ругаться. И вообще, как ты это сделал?

Тут во мне заговорило любопытство, я никогда не видела магию фэйри вблизи, а в книгах такого никогда не писали.

– Я покажу моей королеве, – радостно пискнул фэйри, подлетел к розам на потолке, влез в одну, а затем весь в пыльце спустился ко мне и дунул ею прямо мне в глаза.

На секунду я перестала вообще что‐либо видеть, а потом зрение вернулось ко мне в настолько ярких цветах, что я зажмурилась от буйства красок. Через пару минут я аккуратно приоткрыла сначала один глаз, потом второй. Луна светила странным холодно-зеленым светом, все мое окно было оплетено паутиной, в которую и попалась Даника. Нити на вид были очень прочные и блестели под луной.

– Как ты это сделал? – восхищенно вскрикнула я.

– Красиво, да? Все для моей королевы, – снова начал хвастаться сэр Шмель.

– Меня кто‐то собирается снимать? Или будет восхищаться магией этого мерзкого прощелыги? – прошипела Даника. – Я вообще прокралась, чтобы пообщаться незаметно, а сейчас сюда сбегутся все обитатели Цитадели.

– Сэр Шмель, молодец, теперь освободи пленницу, – величественно распорядилась я, стараясь не хихикать, чтобы не обидеть эльфийку.

Пока фэйри ее спасал, я достала свои оскудевшие запасы кофейных зерен и заварила напиток в кофеварке из страны Джиннов – я не смогла оставить ее в своей бывшей квартире и привезла с собой.