Сильнее ветра

Улыбка с лица незнакомца пропала, и он, бесцеремонно взяв меня за здоровый локоть, легко потянул вверх, заставляя оторвать свою пятую точку от грязного асфальта и выпрямиться в полный рост. Только тогда я сообразила, что как идиотка всё это время просидела у передних колёс машины и привлекла внимание зевак, ожидающих своей очереди у светофора.

– Точно не нужно в травму? – уточнил он, продолжая неотрывно рыскать по моему телу пристальным взглядом.

– Точно, – ответила я, нагибаясь и поднимая сумку, свалившуюся во время падения с плеча.

– Раз всё прекрасно и ничего не сломано, тогда ответь мне на вопрос: ты дальтоничка?  – в голосе отчётливо послышалась новая эмоция – раздражение. – У тебя горел красный! – Жёстко и безапелляционно.

Я просто опешила от столь резкой трансформации. Со мной в одно мгновение перестали любезничать, и это настолько выбило меня из колеи, что всё, на что я оказалась способна, это несколько секунд тупо и молча смотреть на него в ответ.

– Меня толкнули… каблук попал в ямку, – пробормотала я и перевела взгляд на светофор, где, конечно же, никаких школьников уже не было. А затем на асфальт, пытаясь хотя бы в нём отыскать источник моих внезапных бед.

– На будущее. Не стой близко к проезжей части, смотри под ноги и по сторонам. Надевай нормальную обувь. Уверяю, эти банальные азы помогут прожить тебе в этом мире чуть дольше. А если всё же решишь свести счёты с жизнью, то будь милосердна: не делай это под колёсами чужих машин. Лучше дома. Тихо, мирно, в ванне.

Возмущение, подобно торпеде, влетело в голову.

«Что он себе позволяет?!».

Вперившись в него изучающим взглядом, я пыталась рассмотреть его под новым углом. Он был выше меня где-то на полголовы, и у меня запоздало активировалась мысль о том, что чтобы поддерживать с ним зрительный контакт, мне невольно приходилось задирать подбородок.

Тёмно-карие глаза смотрели вызывающе раздражённо, будто я своим нелепым падением нарушила его планы не на ближайшие десять минут, а примерно на всю его оставшуюся жизнь. Внешние уголки разрезов были приподняты кверху и добавляли некой выразительности цвету, который в обрамлении по контуру смоляных пушистых ресниц и спадающих на лоб отросших прядей, ассоциировался с бездонной пропастью. Он словно сожрал пачку экстази, и теперь зрачки, пребывая в шоке, пульсировали на всю шоколадную радужку.

Наркоман, что ли?

– Ты слышишь меня? – Он по-хамски щёлкнул пальцами перед моим лицом. – Если бы я не успел затормозить, ты бы отправилась в могилку, а я в коробку два на два. – Фонтан мужского недовольства продолжал отлично функционировать, и то, что это падение было чистейшей случайностью, а не спланированным годами планом, явно не являлось преградой для его извержения.

По усилившейся к концу предложения интонации стало понятно, что тюрьма заботит его гораздо больше, чем моя смерть. Меня это не трогало. Гораздо больше напрягала недопустимо дерзкая подача. К отливающей дикостью внешности бонусом прибавился скверный характер.

Но и я не среди ангелов росла.

– Судя по вашему поведению, – я специально выделила «вашему», чтобы этот недоумок осознал свою невежественность. К незнакомым людям неприлично обращаться на «ты». – Вы из этой коробки не так давно выбрались.

Он на несколько секунд замолчал, явно не ожидая такого отпора с моей стороны, а потом, расслабленно качнувшись на пятках, растянул губы в глумливой ухмылке.

– А мы тут значит с характером?

Угадал.

– А вы думали, что я упаду перед вами на колени и буду молить о прощении за столь мелкий инцидент, в котором, хочу заметить, пострадала только я? – Я иронично выгнула бровь, не сразу осознавая, насколько двусмысленно прозвучало моя фраза.

Я знала, что такое флирт и активно практиковала его, но только на одном человеке. Все остальные мужчины были для меня обезличены, смазаны в одну однородную массу.  Я могла дать субъективную оценку их внешности, личностным качествам, но ни один из них никогда не вызывал у меня эмоций сверх меры. И не потому что с ними было что-то не так, а потому что моё сердце давно через край переполнено чувствами только к одному мужчине – Эйдену Райсу.

Я не вкладывала в эту фразу никаких скрытых намёков, только чистый сарказм. И когда на лице этого альфа-самца улыбка стала ещё шире, обнажая ряд ровных белых зубов с выбивающимся вперёд одним острым клыком, только тогда я поняла, какую глупость сморозила.

Лицо предательски вспыхнуло.

– Какое заманчивое предложение, – нахально протянул он, засовывая руки в карманы простых чёрных джинсов и уже не излучая тот поток негатива, который ощутимо витал между нами всего лишь пару секунд назад.

Что за прыжки настроения? Я слышала, наркоманы этим часто страдают.

Не найдясь так быстро с ответом, я молча пилила его едким взглядом из-под нахмуренных бровей, напрочь забыв про всё ещё ноющий локоть.

Он не включил аварийные мигалки, и теперь под монотонную серию противных резких гудков за стёклами мимо проезжающих машин мелькали непонимающие лица водителей. Какой-то особо смелый, бритый наголо мужик, очень похожий на тех самых обитателей коробки, высунулся в окно и с крайне неприятной интонацией проорал в нашу сторону много слов на неизвестном мне языке. Но мой новый знакомый незнакомец даже не повернул головы.