Демон, которого я создала

Глава 9 (Академия, вторая попытка)

Академия встретила нас привычным влажным и теплом ароматом листвы. Фонтаны журчали на каждом шагу, вода переливалась в каменных чашах и бежала тонкими струйками вдоль дорожек. Сверху свисали фонари, запутавшиеся в зелени, и даже днем создавалось ощущение, будто мы вошли в сон.

Иногда я ловила себя на том, что Академия будто дышала вместе со мной. То ли от влажного воздуха, то ли от того, как магия чувствовалась в каждом камне, в каждой тени, в каждом шелесте листвы.

Мы направлялись в дальнее крыло Академии, где меня должна была ждать куратор – Венди Вайри. Она не доверяла мне с самого начала. И с каждым днем ее взгляд становился все более подозрительным. А после недавнего провала, я не появлялась в Академии…

Она встретила нас в тени колонн, обвитых цветами. Казалось, что сама Академия решила подчеркнуть ее строгость: Венди выглядела резкой, четкой, будто нож, в окружении этой мягкой зелени.

– Адептка Мира… – ее глаза резко остановились на фигуре рядом со мной. – Кто это?

Я замялась. Кай стоял немного сзади, но его присутствие было заметно даже в этой тишине.

– Это… – я искала слова, пытаясь не выдать больше, чем нужно, – это Кай. Эксперимент.

Венди шагнула ближе, внимательно разглядывая его. Казалось, Академия замерла вместе со мной, пока она изучала Кая.

– Эксперименты с призванными существами… – ее голос стал ровнее, но в нем слышалась тревога. – Ты создала его?

Кай слегка склонил голову, и его улыбка была одновременно мягкой и чарующей:

– Да, профессор Венди. Помнится мне в старом трактате Селестии говорилось: «Любое создание, рожденное мыслью, уже часть души создателя. Отрекаться от него – значит отрекаться от себя»?

Венди замерла. Я видела, как ее строгость дала крошечную трещину.

– Ты… знаком с трактатами? – ее голос стал мягче, почти заинтересованным.

– Слишком хорошо, – Кай улыбнулся уголком губ, и даже я почувствовала, как в этой улыбке было что-то опасное. Чарующее.

Венди сделала шаг ближе, ее взгляд был напряженным и пытливым. А мне стало неприятно. Не то чтобы я ревновала, просто это чувство – когда твой демон вдруг производит впечатление на того, кто всегда смотрел на тебя свысока… Недовело мне покоя.

– Знаешь, Мира, – Профессор снова посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнуло смешанное чувство: интерес и настороженность. – Возможно, ты недооцениваешь того, кого создала.

Я сжала пальцы в кулак. В этот момент Академия вокруг будто тоже напряглась: птицы в кронах замолкли, а фонтаны за спиной зашумели громче.

Да, Венди только что узнала о Кае. И теперь мне предстояло решить – использовать его или признать, что он уже слишком реален, чтобы быть проектом.

Венди стояла напротив Кая, не сводя с него взгляда. Он был невероятно спокоен, словно жил в этом мире дольше, чем кто-либо из нас, хотя все понимали, что он часть моего эксперимента.

– Ты читаешь эти трактаты, словно они часть тебя, – ее голос дрожал едва заметно, словно она пыталась удержать свои эмоции под контролем. – Откуда у тебя это знание?

Кай наклонил голову и слегка улыбнулся.

– От создателя, профессор. Она научила меня, и теперь я могу говорить от ее имени, или вместе с ней.

Я почувствовала, как внутри меня зашевелилась странная смесь гордости и тревоги. Его слова, да, они мои, но в его исполнении звучали иначе.

Венди шагнула ближе, почти вторгаясь в личное пространство Кая, и я заметила, как ее строгость стала мягче, а глаза – внимательнее.

– Мира, – сказала она тихо, словно проверяя, не выдумала ли я все это, – ты не шутишь?

– Нет, профессор. – Я старалась не показывать, как внутри колотится сердце от страха. – Он действительно существует.

Кай сделал шаг вперед и чуть наклонился, его взгляд встретился с ее глазами.

– Я понимаю, что вы можете сомневаться, – сказал он мягко. – Но все, что я говорю, и все, что делаю, идет от моего «написанного» сердца.

Я почувствовала, как внутри меня заиграла странная ревность. Сердце екнуло: он говорил так открыто, а я… я всегда была рядом, а теперь наблюдала, как Венди постепенно теряет привычное презрение к моим экспериментам.

– Я… – Венди замялась, – не ожидала… такого. – Она отступила на шаг, но взгляд ее оставался прикованным к нему. – Он, слишком похож на живое существо.

Кай слегка улыбнулся, и в этом движении было что-то игривое, почти человеческое. Я заметила, как ее губы дрогнули, как будто впервые она улыбнулась без предупреждения.

– Мира, – позвала она неожиданно строго, и мой мозг мгновенно напрягся, – ты следила за ним слишком долго. Возможно, твоя энергия переплелась с его…

Я покраснела, но Кай не дал ей закончить мысль, мягко повернув голову в мою сторону. Его взгляд был одновременно успокаивающий и вызывающий.

– Все будет хорошо, – произнес он тихо, почти шепотом, и я почувствовала тепло по спине. – Я знаю, что делаю.

Профессор отошла немного, будто собираясь с мыслями, а я ощутила странную смесь облегчения и тревоги. Ее внимание к Каю уже нельзя было игнорировать, и это вызывало во мне ощущение, будто я наблюдаю чужую игру.

– Ладно, – сказала Венди наконец, – я хочу увидеть, на что он способен. На практике.

Я кивнула, сдерживая дрожь. Кай слегка улыбнулся, и в этом улыбке уже не было моих слов – только его собственная легкая самоуверенность.

Вечер сгущался, фонари в листве рассыпались мягким светом, и Академия казалась еще более живой. Каждое дерево, каждый фонтан будто следили за нами. И я понимала, что, что-то начиналось как эксперимент, но уже перешло в совсем другую игру – игру эмоций, в которой никто не знал правил, кроме нас троих.

– Конечно. – Сохраняя спокойствие снаружи, сказала я.

– Даю тебе неделю, на подготовку формальностей для проекта. Представишь его, как защите. Может в этот раз, будет не так плохо, как обычно. – В ее голосе чувствовалось, доля насмешки.

Я всегда чувствовала, что-то не то. Она словно сражается каждый раз со мной и постоянно выигрывает, в своей какой-то маленькой игре. А я просто смотрю на это. Но сегодня все иначе…

Глава 10 (Друг детства)

Оставаться в академии не было никакого смысла, так как Венди дала мне шанс. Поэтому было решено вернуться домой, обяснить родителями кто такой Кай и почему он будет жить с нами. Но проядя паруметров мы наткнулись на Дилана.

Дилан – мой друг детства. Мы росли вместе среди магических садов Академии и джунглей за ее стенами. Он никогда не скрывал своих недавно проявившихся чувств ко мне, особенно после того, как совсем недавно расстался с девушкой, и я была рядом, поддерживала его, слушала, давала советы и просто оставалась другом. Но вот в чем парадокс: как парень он мне совершенно не нравится. Мне нравится наш дружеский ритм, смех, совместные шалости и доверие, но романтика… нет, этого нет. И я это четко даю понять Дилану, потому что понимаю: он сам еще не разобрался в своих эмоциях, он запутан в собственных чувствах, а я не хочу быть частью этой неопределенности. Поэтому я мягко, но твердо отвергаю его намеки, оставляя только дружбу, на которую он все еще претендует, несмотря на очевидное напряжение, что иногда появляется, между нами.

– Мира, – сказал Дилан, его глаза светились азартом, – хочешь быть моей музой на следующей дуэли? Ты будешь вдохновлять меня!

Я почти захлопала глазами.

Моя первая мысль: «Что? Я? Муза? На что?»

Моя вторая мысль: «Что подумает Кай?»

Я никогда не думала, что дуэль-шоу может стать таким… театром эмоций. И уж точно не ожидала, что меня пригласят туда как «музу».

Он усмехнулся и наклонился чуть ближе, и я уловила тот самый магнетизм, от которого девушки в Академии всегда теряли голову.

– Эм… – начала я, пытаясь сохранить лицо, – ну… это как-то… внезапно?

Он усмехнулся и наклонился чуть ближе, и я уловила тот самый магнетизм, от которого девушки в Академии всегда теряли голову.

– Внезапно – это хорошо, Мира. Немного драмы, немного эмоций. Ты будешь не просто наблюдать, а вдохновлять. – Его взгляд упал на мою руку, и я почувствовала легкое покалывание. – Ты согласна?

Я замерла. С одной стороны, идея была глупой: демон, который материализован из моих фантазий, стоял рядом и наблюдал, и я ощущала, как его глаза, внимательные и мягкие, слегка хмурятся. С другой стороны… что-то в этом предложении зацепило меня.

– Ладно, – выдохнула я, – давай попробуем.

Дилан улыбнулся, радостно хлопнув меня по плечу.

– Отлично! Ты не пожалеешь!

А потом наступила странная тишина. Кай стоял рядом, его темные глаза внимательно следили за каждым моим движением, но вместо привычной мягкой иронии в его взгляде мелькнула… ревность.

– Муза, да? – он сказал тихо, почти сквозь зубы. – Ты собираешься вдохновлять его вместо меня?

– Эй! – я удивленно подняла руки. – Это же просто дуэль-шоу, ничего серьезного!

Но он даже не улыбнулся. Его взгляд был четким, точным, и я впервые ощутила легкое давление – эмоциональное, магическое.

– Понимаешь, – продолжил он, – ну, скажем так, я не фанат идеи, где ты вдохновляешь других вместо меня.

Я покраснела. Кай мягко повернув голову в мою сторону. Его взгляд был одновременно успокаивающий и… вызывающий.

– Ладно, – попыталась я смягчить ситуацию, – просто будь терпелив, Кай. Я ведь вернусь к тебе.

Он глубоко вздохнул, его рога слегка затрепетали от напряжения. И впервые я заметила, что быть идеальным и подчиненным – для него не так просто.

В этот момент поняла: теперь дуэль-шоу будет не только сценой для Дилана, но и испытанием для нас с Каем.

Вечер спустился на Академию, но вместо темной тишины джунглей вокруг разливался мягкий свет сотен фонарей, свисающих с лиан и деревьев. Магическая арена была огромной – круглое пространство с песчаным покрытием, окруженное трибунами для зрителей. По периметру плавно переливался свет энергетических кристаллов, подсвечивая листву и фонтаны, а легкий тропический ветер играл с тканями дуэльных мантий и листьями, создавая иллюзию движения вокруг нас.

Я стояла у края арены, сердце колотилось. Дилан шагнул на центр площадки, расправив плечи и подняв посох. Он выглядел как всегда: дерзкий, уверенный и сияющий азартом.

– Моя муза! – громко прокричал он, и я невольно улыбнулась, хотя сердце екнуло от неожиданности.

Кай стоял рядом, тихо, но его взгляд был напряженным. Он не говорил, но я ощущала каждое его чувство: ревность, осторожность, легкий сарказм, смешанный с раздражением. Он наблюдал за Диланом с непривычной для себя живостью, словно был не просто наблюдателем, а участником, чья защита зависела от каждого моего движения.

– Начали! – прозвучал звонкий сигнал, и арена вспыхнула магическими узорами.

Дилан сразу же активировал первый ряд заклинаний: разноцветные энергетические потоки закружились вокруг него, переплетаясь в сложные фигуры, которые переливались и взрывались, создавая мини-фейерверки. Он двигался быстро и грациозно, как будто танцевал с магией, и я почувствовала легкое дрожание внутри: его уверенность завораживала.

– Вау… – выдохнула я, и Кай тут же нахмурился. Его взгляд стал холоднее, почти как предупреждение.

Дилан шагнул вперед и выстрелил лучом света, который раздвоился и закружился, превращаясь в магическую птицу, которая пронеслась над ареной, взмахивая огненными крыльями. Зрители ахнули, а я почувствовала, как Кай сжал кулаки. Его темные глаза сверлили меня, будто спрашивая: «Ты действительно должна это видеть?»

Он наклонился чуть ближе, и я ощутила тепло его присутствия, одновременно успокаивающее и остро раздражающее.

– Муза, – прошептал он тихо, – помни, кто твой защитник.

Я кивнула, но не могла скрыть восторг и восхищение Диланом. Он прыгнул, закрутив посох в воздухе, создавая магическую спираль, которая поднималась к самым фонарям, рассыпаясь огненными искрами. Каждый его жест был театром, каждый взмах – спектаклем, и я чувствовала себя частью этого шоу, хотя все еще оставалась наедине с Каем.

– Слишком хорош… – прошептала я, и Кай слегка нахмурился, словно говоря: «Да, это слишком».

Дуэль достигла кульминации: Дилан создал магический драконоподобный силуэт, который изрыгнул поток света и исчез, оставив после себя мерцающий след. Толпа взорвалась аплодисментами, а я чувствовала, как Кай слегка подтянулся к моей стороне, его глаза сверлили меня: ревность, удивление, легкий сарказм – все одновременно.

– Ну что, муза, понравилось? – Дилан подбежал ко мне с широкой улыбкой.

Я кивнула, пытаясь улыбнуться, но тут же ощутила легкое прикосновение плеча Кая. Он склонил голову к моему уху, и его голос был одновременно мягким и строгим:

– В следующий раз выбирай меня, а не этого сияющего шута.

Я невольно вздрогнула. Его присутствие ощущалось, как мягкая магическая защита, как невидимая линия между мной и всем остальным миром. Даже когда вокруг сияли заклинания, и зрители аплодировали, я знала: он здесь, и все остальное – вторично.

Фонари трепетали в листве, ветер шевелил листья, и Академия словно замерла на мгновение. Это шоу стало не только зрелищем, но и испытанием моих чувств: кто кого вдохновит, кто удержит внимание, и где проходит та невидимая граница между восхищением и ревностью.

Глава 11 (Не по сценарию)

Возвращение домой было похоже на перемещение в альтернативную реальность, где воздух состоял из сплошного невысказанного напряжения. Мы шли молча. Слишком молча. Даже вечно журчащие по дороге ручьи и перекликающиеся в листве магические насекомые будто притихли, ощущая грозовую ауру, исходящую от Кая.

Он не смотрел на меня. Он смотрел сквозь меня, сквозь деревья, сквозь вечернюю дымку, и его молчание было громче любого крика. Таким я его еще не видела. Таким я его не выписывала чернилами. В его профиле, обычно таком идеальном и спокойном, читалась усталость. Не физическая, а какая-то глубинная, на уровне души, которую вдруг перекосило чужим заклятьем.

Я сама была слишком взвинчена зрелищем, адреналином и его немым укором, чтобы начать разговор первой. В голове стучало: «Молодец, Мира, отлично вписалась в роль музы для парня, который тебе неинтересен, и заставила ревновать свое же творение. Просто гений отношений».

Мы вошли в дом, и я машинально потянулась к выключателю, но свет зажегся сам – мягкий, приглушенный, исходящий от светящихся кристаллов в бра. Кай щелкнул пальцами, даже не глядя, и его плащ сам растворился в воздухе, оставив его в простой темной рубашке.

– Чай? – его голос прозвучал глухо, без привычной бархатистой интонации. Это был просто голос. Бездушный.

– Кай, давай поговорим.

– Говори, – он прошел на кухню, и я услышала, как зашумел чайник. – Я слушаю. Я всегда слушаю. Так велено моей сущности.

Я пошла за ним, чувствуя себя идиоткой. Он стоял у стола, расставляя чашки с такой точностью, что между ними можно было бы мерить углы. Его движения были все так же безупречны, но в них не было души. Это была просто иллюзия жизни.

– Ты злишься, – констатировала я.

– У демонов, вызванных для защиты и службы, нет дара «гневаться», – он повернулся ко мне, и в его глазах я наконец увидела то, что пугало больше всего – не вспышку гнева, а пустоту. Усталую, холодную пустоту. – Есть лишь долг «исполнять волю». Ты желала, чтобы я ревновал? Поздравляю, твое заклятье сработало. Чувство симулировано безупречно.

От его слов стало холодно. Он говорил это не как человек, пытаясь ранить, а как марионетка, констатирующая фатальный изъян в нитях, что ею управляют.

– Это не симуляция, – выдохнула я. – Ты же сам сказал… что становишься настоящим.

Чайник зашипел, возвестив о готовности. Кай не повернулся к нему. Вода замолкла сама собой. Он смотрел на меня.

– А что такое «настоящий», Мира? – спросил он тихо. – Это когда я должен аплодировать твоему «другу детства», который смотрит на тебя как на очередной трофей? Это когда я должен молча стоять в стороне, пока ты вдохновляешь кого-то другого, зная, что каждое его заклятье – это плевок в мою суть? Ведь он – творец. Он создает. А я – что? Я – творение. Красивое, умное, но творение. И тени не ревнуют. Они просто тают.

Он сделал шаг ко мне, и впервые за все время я инстинктивно отступила. В его глазах не было угрозы, но была боль. Та самая, о которой я писала в пьяном угаре – «глубокая тень, которая обещает, что он пережил больше, чем расскажет». Я думала, это просто красивая метафора. Оказалось – пророчество.

– Ты не тень, – прошептала я.

– Тогда что? – он резко, почти по-человечески, провел рукой по лицу. – Развлечение? Эксперимент? Способ самоутвердиться, доказать Венди и родителям, что ты не неудачница? Потому что это работает. Я – твое лучшее творение. И самое неудачное. Потому что хорошее заклятье не должно испытывать… это.

Он не назвал это чувство. Не смог. Он лишь сжал кулаки, и я увидела, как дрожат его пальцы. Мельчайший сбой. Трещина в зеркале.

– Кай… – я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но он уклонился. Его кожа, обычно теплая, сейчас казалась ледяной.

– Не надо, – его голос сорвался. Впервые за все время. – Не надо жалости. Это тоже не прописано в свитке. Я не должен этого хотеть. Я не должен чувствовать эту… усталость. От того, что я – твое отражение. От того, что каждое мое слово, каждый взгляд – это эхо твоих мыслей. Но сегодня… сегодня это эхо стало слишком громким. И слишком неприятным.

Он отвернулся и налил чай. Рука не дрогнула ни на миллиметр. Идеально. Смертельно идеально.

– Я устал быть твоим идеалом, Мира, – произнес он в спину чашке. – Идеал не должен завидовать. Не должен хотеть быть на его месте – на дуэли, под аплодисменты, с тобой в качестве музы. Идеал должен уметь включать в себе «домашнее заклятье» или «утренний ритуал» и заглушать все остальное. У меня не получается это заглушить.

Он повернулся и протянул мне чашку. Аромат бергамота, мой любимый. Все, как всегда.

В этот момент на кухню вошли родители. Их лица, обычно такие сдержанные, светились редким оживлением. Они застыли на пороге, увидев Кая, но не с испугом, а с любопытством.

– Мира, дорогая, мы встретили профессора Вайри у ворот, – начала мама, ее глаза блестели. – Она сказала, что у тебя появился… блестящий проект для защиты! Новый шанс!

Они с отцом переглянулись. В их взглядах читалась осторожная, но настоящая надежда. После провала со светильником они, кажется, уже и не мечтали услышать такое.

– Да, – я сделала глоток воздуха, чувствуя, как чашка в моих руках становится тяжелой. Кай замер у стола, превратившись в идеальную статую слушателя, без тени недавней бури на лице. – Это правда. Профессор Вайри разрешила мне представить его. Это… он.

Я кивнула в сторону Кая. Отец поднял бровь, внимательно оглядывая его с ног до головы.

– Воплощенная магическая конструкция? – уточнил он профессиональным тоном артефактора. – Интересно. На какой основе? Элементаль? Призванная сущность?

– На основе… моих зарисовок и чертежей, – ответила я, и слова показались мне липкой паутиной. Я говорила чистую правду, но она звучала как самая подлая ложь. – Он обладает сложной магической структурой, автономией, может поддерживать диалог, взаимодействовать со средой…

– И он будет твоим дипломным проектом? – мама подошла ближе, смотря на Кая с восхищением, которое больно кольнуло меня в сердце. – О, Мира, мы так рады! Мы же говорили, что у тебя есть потенциал! Просто нужно было найти правильный подход.

Они были искренни. Искренне счастливы за меня. Их вера, которую я так отчаянно хотела вернуть, обжигала сильнее, чем чай в моей чашке. Они видели в Кае гениальное творение их дочери. Они не видели сломанную магиню, которая в пьяном угаре выплеснула свое одиночество на пергамент. Они не видели его боль и мою вину.

– Спасибо, – прошептала я, и губы мои онемели. – Я… я постараюсь не подвести.

– Мы не сомневаемся, – отец одобрительно кивнул, его строгий взгляд смягчился. – Наконец-то что-то достойное уровня нашей семьи.

Они еще немного расспрашивали о «технических деталях», на которые я отвечала уклончиво, а Кай молчал, лишь изредка вежливо кивая, играя роль идеального, безмолвного артефакта. И с каждым их одобрительным словом во мне росла пустота. Я обманывала их. Даже говоря правду, я обманывала. Я позволила им поверить в то, что это результат упорного труда и вдохновения, а не отчаяния и вина.

Когда они, наконец, удалились, довольные и воодушевленные, я не выдержала и опустила голову на стол. Запах бергамота, который еще недавно казался таким уютным, теперь вызывал тошноту.

Кай медленно подошел и поставил передо мной вторую чашку.

– Вот твой чай. Все как ты любишь. Все как ты задумала.

Я взяла чашку. Она была обжигающе горячей, но тепло не шло внутрь. Внутри оставался ледяной комок стыда.

Он впервые признался в своем несовершенстве. И это было самое идеальное и самое пугающее, что он когда-либо делал. Потому что это было по-настоящему.

И я поняла, что мой демон не просто учится чувствовать. Он учится страдать. А я учусь лгать самым близким людям. И виновата в этом только я.

Сейчас после тяжелого дня, мне нужно создать что-то похожее на дипломную работу и отправить Вэнди. Может и вся ситуация перестанет меня терзать.

Глава 12 (Пристальный взгляд из тени)

На следующее утро в академии пахло грозой. Не той, что обрушивается с неба ливнем и громом, а тихой, плотной, наэлектризованной – предчувствием бури. Воздух был тяжелым от влаги и невысказанных вопросов.

Кай шел рядом со мной по главной аллее, и его присутствие, обычно такое уверенное, сегодня казалось немного натянутым. После вчерашнего разговора и сцены с родителями между нами повисло неловкое перемирие. Он больше не был ледяным и отстраненным, но в его бархатных глазах появилась новая глубина – настороженность. Как будто он не только учился чувствовать, но и учился ожидать подвоха.

И подвох не заставил себя ждать.

Мы еще не дошли до центрального фонтана, когда из-за колонны, оплетенной алыми магнолиями, появилась профессор Вайри. Она не шла – она возникала, словно тень, материализовавшаяся из самого солнечного света. Ее платья цвета воронова крыла резко контрастировало с буйной зеленью джунглей.

– Адептка Несс. И ваш… проект, – ее голос был гладким, как отполированный обсидиан, но в нем угадывалась стальная жила. Ее взгляд скользнул по Каю не как по ученической работе, а как по потенциально опасному артефакту, нуждающемуся в оценке угрозы.

– Профессор Вайри, – я кивнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Я просмотрела ваше предварительное досье на проект, – начала она, медленно обходя нас, как хищница. Ее глаза выхватывали детали: безупречную осанку Кая, слишком живой блеск в его глазах, магическую ауру, которая вилась вокруг него невидимым пламенем. – Описания… впечатляющи. «Автономная магическая сущность, способная к эмпатии и самообучению». Довольно смелое заявление для выпускной работы.

– Я уверена в своем проекте, профессор, – сказала я, вжимаясь плечами.

– В этом я не сомневаюсь, – она остановилась прямо перед Каем, глядя ему в лицо. – Сомнения у меня вызывает его природа. Мистер Кай, не хотите ли пройти базовый тест на магическую связность? Чистая формальность. Для протокола.

Это не было предложением. Это был приказ, замаскированный под вежливую просьбу. Стандартная процедура для проверки управляемости сложных заклинаний.

Кай медленно повернул к ней голову. Его улыбка была безупречно вежливой, но в ней не было и тени тепла.

– Конечно, профессор. Я к вашим услугам.

Вайри достала из складок платья небольшой прозрачный кристалл – сенсор, реагирующий на искажения магии и следы чужой воли. Она провела им вокруг Кая, не прикасаясь. Кристалл оставался чистым и прозрачным.

– Любопытно, – прошептала она. – Никаких следов внешнего влияния. Магия выглядит… самодостаточной. Почти что органичной.

Она посмотрела прямо на него.

– Кто вы, мистер Кай?

Вопрос повис в воздухе, острый и неожиданный. Он был обращен не ко мне, создательнице, а прямо к нему. Вайри проверяла не только его магическую суть, но и его самосознание.