Люди бездны

Несколько секунд он молчал, потом освободил руки и погладил меня по волосам. Мне стало стыдно за свой тон.

– Пап, мы тебе уже рассказали, что генетики Грасини проделали над Саймоном эксперимент. И теперь он не может прожить без воды больше нескольких часов. А еще он может очень долго находиться под водой. Это тоже результат эксперимента. Вот. Теперь я тебе все рассказала.

– Так, – только и сказал отец. Его рука замерла на моей голове.

– Он может доставать с морского дна жемчуг… И всякие ценные вещи с затопленных кораблей…

– Так, – повторил отец.

– Это все, пап. Тебя же, наверное, волновало, откуда у него деньги? Я тебе объяснила.

Отец выпрямился и снова скрестил руки на груди. Несколько секунд длилась томительная пауза. Потом папа тихо сказал:

– Я тебе верю, доча. Не могу не верить. И все же меня беспокоит, как вы будете жить. Если твой парень не будет работать, это будет какая-то ненормальная жизнь. У каждого человека должно быть дело…

– Да, пап, и мы так считаем. У каждого человека должно быть дело. Так и будет, – решительно произнесла я, хотя на душе скребли кошки.

– Хорошо, что ты так думаешь. Я ведь тебе счастья желаю, доча… – Он снова погладил меня по голове. – И попытайся уснуть, это был трудный день…

Прощаясь с родителями на вокзале, я с трудом удерживалась от слез. Мама все с тем же удивленным выражением лица молча погладила меня по волосам, как раньше это делала бабушка. Отец, посадив ее в вагон, вернулся к нам. Он сухо попрощался с Саймоном, а потом крепко обнял меня.

– Я надеюсь, ты вчера искренне со мной говорила, Полина! – бросил он мне уже из тамбура. Поезд тронулся, через несколько минут мы стояли на платформе в полном одиночестве.

– О чем говорил твой папа? – поинтересовался Саймон уже в машине, когда мы ехали в сторону Сочи – наш новый дом находился в его окрестностях.

– Он считает, что ты должен устроиться на работу.

К моему удивлению, Саймон согласился:

– Дмитрий Павлович прав. Мне стоит подумать об этом.

Глава 2

Любимый не зря провел несколько недель в поисках: наше жилище стояло особняком почти у самого моря. В соседнем доме в полусотне метров от нас поселилась Александра – единственная из морских, ставшая мне другом.

Большой тенистый сад, стены, увитые плющом, – дом буквально утопал в зелени, защищающей нас от солнца, ветра и редких пока еще дождей. Внутри весь первый этаж был заставлен оргтехникой: Саймон предусмотрел все для моей учебы в сочинском психологическом колледже.

Но со дня поступления я еще ни разу не посетила занятия. Сначала готовилась к свадьбе, потом умерла бабушка, а позже, когда мы переехали в новый дом, я просто не могла оторваться от любимого. Каждый вечер обещала ему, что завтра обязательно пойду учиться, и каждое утро изменяла своему обещанию, перенося исполнение на следующий день.

Спустя две недели я все еще так и не выбралась на занятия. Стоял конец сентября, самое лучшее время на юге, когда полуденное солнце уже не заставляет истомленных путников прятаться в тень, а вечерами прохладный воздух напитан свежестью и запахом моря.

Я, Саймон и Александра сидели у бассейна на крыше нашего дома. Я расслабленно нежилась под теплыми лучами, представляя, что на лице у меня теплые и ласковые руки мамы. Тело так и расплывалось на шезлонге, невозможно было ни думать, ни шевелиться. Единственное, на что меня хватало – чуть поглаживать прохладные пальцы Саймона, который нежно держал меня за руку.

Плюх! До меня долетели мелкие брызги – это Александра прыгнула в бассейн. Плюх! Плюх! Плюх! – прошлепала она босыми ногами к своему шезлонгу. Несколько минут мы провели в блаженном молчании, потом я услышала ее возмутительно бодрый голос:

– Нет, вы только послушайте! Они тут заявляют, что только влюбленный имеет право на звание человека! Как вам это понравится?

– Угу… – промычала я в сонной истоме.

Уже третью неделю подряд Александра терзала нас беспрерывными разговорами о любви. Глядя на нас с Саймоном, она решила, что непременно тоже хочет влюбиться. Ее не смущало, что морские не могут испытывать человеческие чувства. Александра подошла к вопросу по-научному: составляла списки претендентов, изучала литературу о любви и отношениях, даже зачем-то выучила наизусть «Мцыри». Но практическая сторона вопроса пока не сдвинулась с мертвой точки.

На лицо мне упало несколько прохладных капель.

– Только не брызгайся! – простонала я.

– Если ты сию минуту не проснешься, я зайду в твой сон и наведу там шороху! – пригрозила Александра.

– Я не сплю…

– Тогда послушай, что они тут на форуме пишут! «Если ты чувствуешь, что влюбляешься в человека, беги от него как можно быстрее!» Почему это я должна бежать? – Она возмущенно фыркнула, а затем после небольшой паузы вдруг с подвыванием продекламировала: – «Я его целовала в гу-у-бы. Я до кро-о-ви в него впивалась. И смеялась. Да будь что бу-у-дет! Я сто лет уже так не влюблялась!» Ну и как мне это понять? – негодовала она. – Сплошные противоречия!

– Где ты выкапываешь эти глупости? Это форум сумасшедшего дома? – поинтересовалась я. И услышала бархатный голос Саймона:

– Это не глупости. Просто люди пишут свои мысли и каждый по-своему прав. В любви настает такой момент, когда думаешь: «Ну зачем мне все это?!! Лучше бы я бежал от нее, как только почувствовал притяжение!» И в то же время понимаешь, что готов платить за это счастье любой болью, даже своей жизнью. И как-то эти противоположные мысли уживаются в тебе одновременно… – Любимый замолчал, задумчиво следя сине-серыми глазами за бегущими над нами маленькими рваными облачками. Александра, сдвинув русые брови, водила пальцем по экрану планшетника. Глядя на Саймона, я ощутила такой прилив нежности, что запершило в горле. Я глубоко вздохнула, и Александра метнула на меня быстрый взгляд:

– Я тоже хочу так вздыхать!

– Но это же не делается как в сказке: «По щучьему велению, по моему хотению!» – возразила я.

– Это мы еще посмотрим! – отрезала морская.

Тут мы услышали мелодичный звон колокольчика. Из-за забора знакомый хриплый голос прокричал:

– Эге-гей! Хозяева!

Саймон потянулся к пульту, чтобы открыть ворота. Губы Александры чуть скривились, похоже, Надя ей не слишком нравилась.

Мы с подругой вместе поступили в сочинский психологический колледж – но Наде, которая недобрала баллов, обучение оплатил Саймон. Он же снял ей просторную двухкомнатную квартиру в центре Сочи. Несмотря на все уговоры, Надя приняла от него помощь только при условии, что «когда-нибудь обязательно вернет долг». Но «когда-нибудь» находилось пока в очень далекой перспективе, и ершистая, задиристая Надька чувствовала себя неуютно. От этого она ершилась еще больше.

Подруга явилась перед нами в образе восточной красавицы. На ней были разноцветные шаровары и топ с блестками. Каждое ее движение сопровождалось звоном многочисленных браслетов и пряной волной духов.

– Не пора вам заканчивать медовый месяц, голубки? – спросила она, опускаясь на шезлонг и закуривая сигарету – Полина уже три недели занятий пропустила. А мы, между прочим, кое-что интересное проходили. Я, например, теперь знаю, как определить, врет человек или нет. Вот так-то, детки, – важно резюмировала она, явно копируя кого-то из своих преподавателей.

– А лекции принесла? – деловито спросил Саймон. – Давай я отксерю, Полина будет читать.

Надя вынула изрядно потрепанный блок из сумки.

– Вот. Тут по всем предметам.

Я невольно фыркнула: узнаю подругу. Надя не была бы собой, если бы завела аккуратные тетрадки на каждый предмет.

Саймон спустился вниз, чтобы скопировать лекции, мы остались втроем. В воздухе повисла неловкая пауза. Надя покосилась на Александру:

– Все на солнце жаришься? Какой смысл, если все равно не загораешь?

Саймон говорил мне, что морские никак не реагируют на солнце, все их физиологические процессы стимулирует только море. Но какая же Надька все-таки наблюдательная!

– Просто люблю посидеть на солнце, привычка такая… – небрежно бросила Александра.