Клетка

– Здарова, – формально махнул Ари Джамалу. – Детка, ты не отвечаешь весь день, – обратился он ко мне.

– Прости, – произнесла я без эмоции.

– Иди ко мне, – Ари прижал меня к себе, проверяя, видит ли нас Джамал.

Ари – собственник, он всегда ревностно относился к моей дружбе с Джа, и за столько лет я не смогла убедить, что мы друг друга не волновали.

– Поехали, в бар, там выступает Лей, – поволок он меня за собой.

Развернувшись, я уже не увидела Джамала, а мне очень нужна была его компания.

– Я в домашней одежде, – искала я причины не ехать.

– Все равно, – хитро заулыбался он.

– Следи за дорогой, хотелось бы дожить до грядущего дня рождения, – сделала я замечание его опасному вождению.

– Всего-то пара месяцев. Доживешь, – заявил он. – У меня есть для тебя подарок, не связанный с днём рождения, – припарковав машину, он развернулся ко мне.

Я искусственно улыбнулась, не чувствуя особого трепета. Из кармана бомбера Ари достал чёрную коробочку, которая заставила сердце испуганно стучать, я занервничала и не знала, как себя вести. Но когда он, торопясь, смахнул крышку коробки так, что она слетела в сторону и я увидела сверкающие серьги-гвоздики, облегченно выдохнула и засмеялась, прочувствовав, что опасность позади.

– О, Ари, ты не забыл, – я приобняла его в знак благодарности.

Он сразу же захотел их мне примерить. Они были весьма изящны и не вычурны, скромно и со стилем, как я любила. Их высокая цена не напрягала моего бойфренда, он был сыном из богатейшей в округе семьи, заполонившей всю страну сетью развлекательных заведений.

– На хрен этот бар и Лея, может, поедем ко мне? – прошептал он, застегивая серьгу.

– Для Лея важно наше присутствие, – я все же заставила Ари отстраниться.

В баре было всего несколько свободных столиков, не сразу удалось заметить Камиллу, мою школьную подругу, с ее очередным бойфрендом, имя которого я даже уже не старалась запомнить, они сидели за столиком у самой сцены. Подняв глаза на готовящихся музыкантов, я увидела уже улыбающегося нам Лея, прошла к нему, поздоровалась и, пожелав удачного выступления, присела за стол к ребятам.

– Ари, Дель?– с удивлением спросила Камилла.

– Что-то не так? – переспросила я, казалось, мы совершили что-то противоестественное, оказавшись вместе.

– Я просто… просто… удивилась. Никто не верил, что вы переживете разлуку, – оправдательно улыбнулась она.

– Может, мы и не пережили.

Все засмеялись, предположив, что я шучу.

Думать, что Ари хранил мне верность в течение полугода, было бы глупо. Я все прекрасно понимала, он сходил по мне с ума, но против своей же натуры у него не нашлось бы противостоящих сил. А я просто не могла окончательно разорвать нашу нить, плотную нить, впитавшую все, что мы пережили вместе. Мне было с ним хорошо проводить время, что именно я и делала, ничего более не ждала и не хотела сама. Я смотрела на него весь наш разговор, видела, как он теряется и нервничает, услышав слова Камиллы. Но я даже не чувствовала боль, когда понимала, что все мои предположения реальны. Я всего лишь улыбнулась ему. Чувствовала, что он родной для меня человек, с которым многое пережито, но как бы нам ни хотелось, уже не удастся создать будущее.

Бар который мы посетили, был в распоряжении Ари, отец отдал ему на восемнадцатилетние сеть баров по городу, поэтому с выпивкой здесь не возникало проблем. Компания, с которой я раньше проводила восемьдесят процентов своего времени, теперь вызывала только раздражение, а вечер был настолько нудным, что даже алкоголь не смог бы развеселить. Несколько стопок текилы, выпитые мною, были ошибкой хотя бы потому, что мне предстояло возвращаться в родительской дом, где мама – имея особенности чутья бладхаунда – учует запах прежде, чем я появлюсь на лужайке у дома.

Спотыкаясь, я пробралась к двери, ведущей на кухню с заднего дворика. Прежде, чем зайти в дом, требовалась подготовка по прохождению лазерно-лучевой сигнализации, именно с этим было сравнимо чутьё мамы, обхитрить которое для меня – недостижимая вершина конспирации. Поэтому я скромно заглянула через окно кухни.

Мама сидела в гостиной, перебирая бумаги, наверняка ожидая меня. Наша встреча равнялась бы вселенской трагедии. Единственное, на что мне хватило ума, это переждать, присев на корточки прямо под окном. Внезапно в комнате Джамала зажегся свет, подсказавший мне самое верное за сегодняшний день решение. К которому я и поспешила тихим бегом, как мотылёк на самый яркий огонь. Встав под его окном, я стала в него бросать все, что попадалось под руку: засохшие ветки, кусочки затвердевшей земли, траву, которая даже не долетала.

– Дель, – услышала я его голос, но в окне никого не было. – Что ты тут делаешь?

Опустив голову, я заметила стоящего в дверях Джамала, с удивлённой улыбкой на лице.

– Джа, ты помнишь день, когда подписал приговор о постоянной опеке надо мной? – проворчала я. – Пусти переночевать.

– Ты в состоянии самостоятельно зайти? – приветливо улыбнулся он.

Я тихими шагами прошла в дом, по привычке поднялась наверх прямиком в его комнату и сразу же рухнула на кровать, скинув обувь.

– Если бы мать меня увидела, – засмеялась я, понимая, что совершила шалость, чем больше правил она устанавливала, тем приятней было их нарушать.

– Было бы не до смеха? – присел на кровать он.

– Джа, что бы я без тебя делала? – взглянула на него я с трепетом. – Как думаешь, сколько будет продолжаться это помешательство мамы? Неужели этому не будет конца?

Джа молча посмотрел на меня и задумчиво продолжил?

– Сложно сказать. Дель, когда люди теряют самое дорогое, начинают сходить с ума. Когда мамы не стало, помню, как я мучился от подобных приступов.

– Приляг со мной, Джа, – повернулась я на бок, чтобы быть лицом к нему.

– Ты воняешь больше, чем весь старый бар «Джо» после футбольных болельщиков, – после формального ворчания он прилёг рядом со мной и приобнял рукой.

– А ты пахнешь, как парень после душа, – ответила я. – и не преувеличивай, всего-то несколько рюмок текилы, – добавила я, улёгшись на его плечо, и заснула.

Лёгкое шелковое платье с розовыми пионами развевалось на жарком, но тихом ветру. Я гуляла по цветущему саду вдоль реки, где росли дикие ромашки и синеглазки, как вдруг заметила на одном дереве гнездо с птенцами. Дерево было хоть и большое, но довольно ветвистое, и мне, маленькой и подвижной девчонке, с легкостью удалось взобраться на него. В гнезде я обнаружила четырех крошечных птенцов; сняв аккуратно с ветки, я поставила его на землю. Посадила в ладонь первого птенца, хрупкого и такого беззащитного, и долго его рассматривала. Посадив его на землю, я расправила его неокрепшие крылышко и нанесла удар топором. По моему платью распылились мелкие брызги алой крови.

Задыхаясь, я проснулась ото сна, мучившего меня не первый год. Я делала жадные вдохи, но горло перекрывалось, не давая кислороду поступить в лёгкие. Сердцебиение учащалось до таких скоростей, что казалось: все тело вздрагивает от каждого удара. Джа от испуга вскочил, но, не растерявшись, стал действовать. Открыл настежь окно, уложил меня в горизонтальном положении на ровный пол и стал успокаивать. Когда мое дыхание восстановилось и Джа обнял меня, я разрыдалась от бессилия.

– Ты ходишь к психологу? – спросил он, перебирая таблетки в аптечке.

– Да, – рыдая, ответила я. – Эти сны сводят меня с ума, не могу это терпеть больше.

– Ты приняла алкоголь, поэтому можно только эту, – он положил мне в ладонь зелёную таблетку с указанием: – Положи под язык.

– Джа, не уходи, – окрикнула я его, направляющегося к двери.

– Хотел проконсультироваться с отцом, возможно, стоит поменять твоего психолога.

– Нет, пожалуйста, не уходи, мне уже лучше, – попросила я.

Джа с досадой поджал нижнюю губу, но смиренно вернулся и лёг обратно, позволив мне опять лечь на его плечо.

Тайна первая

После ежедневного повторяющегося ритуала, когда мама забегала ко мне в комнату, впуская за собой аромат свежеприготовленного завтрака, будила и раздвигала шторы, она обязательно садилась, поглаживала мне голову и тихонько напоминала:

– Милая, сегодня бассейн.