Снежная Академия

Смотрела на Пантина с надеждой. Он понял без лишних слов.

– Он ее получит, – пообещал друг, подмигнул напоследок и ушел.

Что ж, все не так уж плохо.

Эпилог

"Жизнь никогда еще не была

настолько прекрасна"

Из личных заметок Мороза

– Подожди-подожди, – попросила шепотом. – Левее… не туда! Еще левее… не лезет, не чувствуешь, что ли? Ай!

Последнее вырвалось после провальной попытки засунуть килограмм блесток в вентиляционную дыру в кабинете профессора Коржик.

Пакет порвался в руках Пантина и теперь и он, и я можем смело отправляться на новогоднюю елку. Нас там примут за своих.

– Твою… шишку, – выругался блондинчик и чихнул. – Надо убираться отсюда, пока нас не заставили убирать эту… прелесть.

Часть блесток еще кружила в воздухе, весело разносясь по кабинету. Другая часть украшала преподавательский стол, стул и пол.

Не хотела бы я их отмывать.

– Бежим, – кивнула я и рванула к двери.

– Стой ты, ель твою… Варя, стой!

Пантин дернул за руку назад, вынуждая отпустить дверную ручку.

– Если нас в таком виде заметят, как думаешь, сколько минут понадобится, чтобы сложить "два плюс два"?

Прав, безусловно…

– Твои предложения? Ждать возвращения Коржика вариант так себе.

Верно говорят – помяни черта, и он… в нашем случае – она, появится.

Из-за двери донесся ее размеренный надменный голос.

Пантин снова выругался, на этот раз нецензурно, и потащил меня к шкафу у дальней стены.

– Залазь. Быстрее, Варя. Не тормози. Черт! – он забрался следом и едва прикрыл дверцу, как кабинет заполнился голосом профессора.

Кровь пульсировала в висках, адреналин зашкаливал.

Это так будоражит и даже немного возбуждает.

Блондинчик сквозь щелку наблюдал за профессором.

– Складывает бумаги на стол, – шепотом на грани слышимости докладывал он. – Заметила блестки… смотрит на пол…

Дальше суфлер не потребовался.

– Кто это сделал?! – заверещала Коржик.

Я закусила палец, чтобы не засмеяться в голос.

– Кто?! Липова, мерзкая дрянь, это твоя работа, я точно знаю! Ну, погоди… Мороз тебе не поможет!

Дверь кабинета хлопнула. Мы выждали контрольную минуту и вывалились из шкафа, заливаясь смехом.

Доводить Коржика стало нашей совместной забавой. После того как Лис уехал, Пантин стал единственным, кому действительно удалось вернуть меня в русло позитива.

Правда, Морозу добавилось нервной работы… Выслушивать постоянные истерики профессора Коржика, например.

За это меня наказывали. Долго, обстоятельно и очень чувственно. Я не жаловалась, Мороз тоже.

Единственная, кому не давало покоя мое присутствие в Академии по-прежнему в качестве студентки, оставалась Коржик. Главное, ректора и меня все устраивало. Он, конечно, каждый раз просил оставить профессора в покое, нагружал в качестве реального наказания научными работами, но… положение дел это не изменило.

Не я начала войну, но я ее выигрываю. К несчастью для Коржика и радости для меня.

Влетела в дом, продолжая посмеиваться.

Надо срочно смыть с себя блестки, пока Мороз не заметил.

В гостиной застыла на месте. Ноги приросли к полу, отказываясь слушаться.

В моем любимом кресле у камина сидела… Метель.

Я не видела ее с того памятного похищения и, признаться, ничуть не печалилась по этому поводу.

Взгляд судорожно заметался по гостиной в надежде увидеть моего ректора, но, похоже, мы здесь одни.

– Рада тебя видеть, – кривая улыбка исказила губы девушки, застывшей, кажется, в возрасте двадцати лет.

– Я совру, если отвечу тем же, – голос предательски выдал нарастающую тревогу.

Метель, похоже, это заметила.

– Я не собираюсь тебя убивать.

– Прозвучит невежливо, но я вам не верю. Что вы здесь делаете? Где Дар?

Девушка скривилась, услышав имя брата из моих уст.

Ну, извиняться не стану. У нее было время, чтобы свыкнуться с фактом – Мороз влюблен и счастлив, и это взаимно.