Побег из детства

В этот момент Алена спрыгнула со скамейки и направилась ко мне.

– Пошла прочь! – я с силой толкнула ее и поднялась на крыльцо. Раскрыв двери подъезда, я резко остановилась. Закрыла дверь и повернулась к подругам. Какое-то время помешкав, сняла очки. «Пусть смотрят и на побои, и на мои слезы, плевать!», – подумала я.

– Вы убогие и жалкие. Мне не нужны ни ваши оправдания, ни объяснения. Надеюсь, вы меня услышали. Не хочу вас больше знать, и не попадайтесь мне на пути! Я вас ненавижу! – громко сказала я, почти срываясь на крик. После чего надела очки и зашла в подъезд, хлопнув дверью.

Глава 7

Я сидела за чтением «Белого Клыка» Джека Лондона и была настолько увлечена книгой, что не услышала приближающихся шагов матери. Вдруг дверь в комнату распахнулась, и я испуганно подскочила со стула.

– Ты тут чем занимаешься? – строго спросила она.

– Я все сделала, почитать немного решила, – тихим голосом ответила я.

Мать начала осматривать комнату, пытаясь найти, к чему придраться, но поняв, что в комнате идеальная чистота, молча вышла.

– Фу-у-у-у, – облегченно выдохнула я, но не успела полностью расслабиться, как вновь послышался ее гневный голос.

– Лика! А ну иди сюда.

Мои колени задрожали. Я открыла двери и пошла по длинному коридору. Она стояла, держа в руках мои новые кроссовки.

– Это что? – указывая пальцем на пятку обуви, спросила она.

– Где? – переспросила я, не понимая, о чем речь.

– Вот! – крикнула она, снова ткнув на то же место.

Я испугалась, что кроссовки полетят в меня, и старалась держаться на расстоянии.

– Сюда подойди.

Я сделала два шага.

– Я сказала, сюда иди! – закричала она.

Я подошла на расстояние вытянутой руки.

– Дай посмотрю, – протягивая руку к кроссовкам, сказала я. Я точно была уверена, что они должны быть целыми, так как я внимательно к ним относилась, бережно носила и буквально сегодня утром смазала их кремом и поставила на полку.

– Пошла в комнату! – гаркнула мать и наотмашь бросила кроссовки в угол.

Я подошла и подняла обувь, поднесла их к лицу и внимательно осмотрела то место, куда показывала мама. Ничего не найдя, я с кроссовками в руках проследовала на кухню.

– Мам, ты из-за чего на меня кричала?

– Вышла отсюда, будешь мне тут еще претензии высказывать!

Развернувшись, я вышла из кухни, по пути бросила кроссовки на обувную полку и вернулась в комнату.

– Ты что к ней с расспросами пристаешь? – напала на меня Нина. – Получить хочешь?

– Меня бесит, когда ругают ни за что.

– Она сейчас найдет, за что отругать, не переживай, так что не лезь к ней со своими кроссовками, – смеясь, произнесла сестра.

– Это она ко мне лезет, – я тоже начала смеяться. – Пойду нацарапаю гвоздем на пятке «Хрен тебе» и дам почитать. Скажу: «Мам, ты была права, там есть какая-то надпись».

И мы обе прыснули со смеху.

***

Утром я проснулась оттого, что меня сильно кто-то трясет. Я открыла глаза и какое-то время не могла ничего понять.

– Где ножницы? – мать была просто в бешенстве.

– К-к-какие ножницы? – запинаясь спросила я, все еще с трудом осознавая, что происходит.

– Ножницы! – крикнула мать и дернула меня за руку.

Я, не удержавшись, упала на пол, но тут же поднялась на ноги.

– Они там, где и должны быть: у тебя в ящике, в трельяже! – зло выкрикнула я.

– Я совсем идиотка, что ли по-твоему? Их там нет, я всю комнату перерыла.

– Мама, я вчера вечером сама лично их туда положила, – уже более спокойно сказала я.

– Быстро ищи! Я сейчас на работу опоздаю! – мама была на грани истерики.

Мне нужно было что-то предпринять, чтобы хоть немного ее успокоить. Более спокойным голосом, я сказала:

– Да в спальне они, мам, – и только я сделала шаг, как она сильно дернула за шиворот моей пижамы и я, не удержавшись, полетела на кровать сестры.

Та недовольно дернула ногами и присела.

– Сколько времени? – сонно спросила Нина.

– Брала ножницы? – перебила ее мать.

Сестра заморгала, испугавшись, что мать переключится на нее и ей тоже влетит.

– Они в твоей комнате, – повторила я.

– Ах ты сволочь такая! – мать схватила меня за волосы и начала трепать, как куклу.

– Мама, мне больно! – закричала я.

– Мама, отпусти ее, – заплакала Нина.