Новая жизнь

Может проснуться не мешало бы?

Выкладываю на стол еду в красиво упакованных фирменных биксах и пребываю в шоке.

– Да тут половину общаги можно накормить.

И все так вкусно пахнет, и так выглядит, что не хочется трогать. Два гарнира к рыбе и мясу. Два супа. Два салата и отдельно четыре соуса.

– Интересно, как долго все это можно хранить в холодильнике?

Потому что я не съем все это, значит оставим на другие дни.

Первым делом уплетаю обалденно запеченную рыбу и немного риса. Один из соусов шел именно к этому великолепию, так что я объелась до отвала, но моя совесть грызла меня все сильней.

Может быть приготовить ему пирог?

«Ну да, и притащить на работу, куда тебе даже подняться не дадут и будешь стоять на проходной со своим идиотским пирогом, который он просто выбросит».

Отгоняю все дурацкие мысли и решаю к черту уволиться, и конец мучениям.

Хотя изнутри идет волна стыда при осознании того, в каком виде он меня застал и остался со мной, просидев на стуле три часа. Я могу сколько угодно быть неблагодарной и делать вид что не заметила этого, но внутри меня теплится огонек, к этому странному мужчине, что был рядом уже второй день. Он сумел вытащить из меня всю историю жизни, при этом не прибегая к гипнозу и не пытая меня.

Сама. Я все рассказала сама, потому что захотела. Я доверилась впервые за такое длительное время.

Глава 8

Эмма

Проснулась, на удивление, странно бодрой.

Я не до конца уверена в том, что это заслуга Саши, но какое-то волнение и подъем духа присутствует. Как он это сделал я не знаю.

Его приглашение на ужин, а это было именно оно, меня конечно поразило, хоть я и уверена – это не свидание. Он не похож на изменщика. Тогда что это? Акция добра? Ладно, к черту.

Одеваюсь, причесываю волосы дольше обычного, замечая блеск в глазах.

Ночью, пока мучилась без сна, я поняла, что мне нужно извиниться перед ним. Видимо, это тяготит меня и не отпускает.

Добираюсь до работы, меня встречает как всегда любезная и приятная Юля, болтаем пару минут, и я ухожу махать шваброй.

Когда время приближается к девяти. Я поднимаюсь на этаж Кристины и радуюсь, что она на месте. Хотя, увидев ее перекошенное от злости лицо, понимаю, что тут мне явно не рады.

– Кристина Анатольевна, здравствуйте.

– Чего тебе?

– Хотела написать заявление об уволь…

– О, да неужели? Думаешь я бы не стала тебя увольнять сама? Ты вылетишь отсюда без зарплаты и больше не сможешь устроиться никуда, – она сатанеет с каждым словом, а мне почему-то становится забавно от этой ситуации.

– Уверена, что имеешь на это право?

– Ты, чертова дрянь. Ты опозорила меня перед Давыдовым. Я тебя уничтожу. Какая-то поломойка и шлюха…

– Заткни свою пасть, – сука завела меня и теперь не успокоюсь пока не выскажу ей все, что я о ней думаю. – Пока ты пыталась пробиться своим гнилым ртом и наконец-то стать главой паршивого отдела, я зарабатывала втрое больше тебя. Тебе такие деньги даже не снились. Я держала магазин и службу доставки, и никто мне не помогал. А ты сидишь тут и хвалишься собой, унижая других? Идиотка ты, самая последняя. Ты хоть копейку отдала на благотворительность? Ты хоть раз была в детском доме? Что ты еще можешь помимо того, что собирать сплетни и разносить их по свету?

Сидит смотрит на меня, явно не ожидала от меня подобных речей.

– Да насрать мне на эти детские дома и тех, кто там живет. Я думаю о себе, потому что никто не будет думать за меня. И к черту твою благотворительность. Я знаю кто ты такая. Все знают кем был твой муж и ты. Так что же, приписываешь теперь себе его заслуги?

Начинаю смеяться от того, что люди способны верить в такое.

– Ты еще более глупа, чем есть. Ты просто идиотка. Так рьяно защищаешь Вадима? Слов нет просто. Я только не понимаю, почему? Почему ты так веришь ему и в него?

Она смотрит на меня пытаясь найти слова, но на лице я вижу ответ.

– Господи. Только не говори… – закрываю рот рукой и хочу рассмеяться, но гораздо больше мне хочется ей сказать о том, как она ошибается на его счет.

Кристина может быть влюбленной в него, и я ее ненавижу, но я не желаю ей участи, что постигла меня.

– Послушай, – говорю спокойно. – Выброси из головы все это дерьмо, Кристина. Я серьезно. Ты создала себе идола, но ты не права. Не связывайся с ним ни в коем случае. Можешь не верить мне, можешь презирать, но просто попытайся и искорени эту глупость из своей головы. Он подонок.

– Да кто ты такая, чтобы я тебя слушала? Алкоголичка, – встает со своего места и медленно обходит стол, приближаясь ко мне, – шлюха, которая трахается со всеми подряд. Тварь, которая несмотря на беременность поехала к любовнику… – не выдерживаю и в один шаг встаю перед ней, бью ей хлесткую пощечину.

– Не смей упоминать моего ребенка, сука. Не смей вообще говорить обо мне, дрянь.

А я ей тут помочь еще хотела.

– Ах ты, – замахивается, я уже готовлюсь увернуться от удара, как вдруг меня резко разворачивают чьи-то руки и переставляют на другое место от нее подальше.

Оборачиваюсь и вижу, что Давыдов наступает на притихшую в миг Кристину.

– Ты что здесь устроила? Какое имеешь право так обращаться с сотрудниками моего офиса? Моей компании, – такой он и его голос меня пугали. Не хотела бы стоять на месте Кристины.

– Я… Александр Матвеевич… Я не… это все она. Ее нужно уволить немедленно. Она не выполняет условия трудового договора. Ведет непотребный образ жизни и еще…

Тут он ее перебивает:

– Немедленно замолчала и слушай меня.

Замолкает и поворачивается ко мне.

– Эмма Витальевна, подождите пожалуйста за дверью.

Киваю и выхожу.

Не знаю какие чувства меня одолевали больше. Злость или осознание того, что я и впрямь конченый человек, недостойная жить среди «нормальных» людей. Это я не об этой сумасшедшей.

Захожу в свою коморку. Хотя это описание неправильное. Комната вполне нормальная. Большая. Тут и диван, и приличная кухонька. Вот мое место.