Вторая жена. Любимая

– Билеты будут только через три дня, но улетишь ты через неделю.

– Что? Почему?

– Потому что я не смогу тебя сопровождать. Буду свободен только через неделю.

– Меня не надо сопровождать. Это прямой рейс. И ты не тот муж, который заботится о своей жене, чтобы переживать за нее. По крайней мере, я не та жена. Просто купи билет, или я попрошу денег у родителей, и сама это сделаю.

– Сания… мне все равно нужно лететь, чтобы аннулировать брак.

– Ах да. Конечно. Тогда я полечу первой, а ты еще через четыре дня, чтобы аннулировать брак.

Он смотрит суровым взглядом. Непоколебимым.

– Я свое слово сказал.

Он уходит, и я, злясь, проклинаю каждый его шаг, а напоследок шепчу, но не пытаюсь сделать это тихо.

– Мы уже знаем, чего стоят твои слова…

Шаги мужчины замедляются, и он вовсе останавливается у самой двери, которую приоткрыл для себя. Но он так ничего и не говорит, выйдя из гостиной.

– Семь дней, – громко стону, поднимая голову к потолку.

Глава 13

Анвар

Изо дня в день, проходя все это по кругу, я злился.

Я так чертовски был зол, что весь мир казался мне врагом. Предателем. За то, что он все еще живет и впереди у него миллионы лет. А она… Моя Лейла, как некогда райский и превосходный цветок, чахла и гибла на моих глазах.

Я терял ее, и проклятое время было не на моей стороне.

Терапия не помогла. Снова.

И мою жену перевели на паллиативную терапию. Эти слова говорили лишь об одном. О чем я боялся думать.

Она все говорила о жизни. О той ее части, где я останусь один. Смирившаяся со всем, что ей осталось. А я злился. На нее злился, потому что смирилась, потому что улыбалась.

Я боялся выходить из дома и возвращаться в него. А теперь Сания требует развод. Именно сейчас. Когда каждый день дар. Но я знал свою вину, признавал ее. И попросил прощения, хотя я сомневаюсь, что это для нее что-то значило.

Это борьба моя и Лейлы, я лишь сделал, как она просила. Кто вообще думает о последствиях, когда ты своими глазами наблюдаешь за тем, как умирает твоя душа?

Сегодняшний день был не лучшим.

У Лейлы было плохое настроение. Таблетки почти не справлялись со своей задачей, и я видел, как ей больно. Но она хотела погулять. Даже согласилась сесть в кресло, хотя обычно я носил ее на руках. Передо мной она все еще хотела казаться сильной. Сидела в кресле, когда я уходил, и потому ее согласие на него сегодня, говорило, что ей даже хуже, чем я мог подумать.

– Мой платок, Анвар, – внезапно вспомнила она, когда мы уже выехали в гостиную, объединяющую две половины дома.

– Мы ведь будем на заднем дворе. Тебе не обязательно…

– Прекрати, – запротестовала она сиплым голосом. – Я хочу его надеть. Я не могу так… прошу…

Я накинул его на ее голову и попытался закрепить, потому что ее сил не хватало на это действие.

– У меня не получается, как это делаешь ты.

И она заплакала.

– Лейла…

– Пожалуйста… – поднимаю ее кисти к своим губам и целую.

Кожа такая сухая и бледная. Видна каждая вена.

– Я надену, – послышался голос сбоку от Сании.

– Уйди к себе… – тут же встал в стойку.

– Анвар, – Лейла одернула меня и, стерев с трудом слезы, посмотрела на девушку. – Прошу, я не могу так… не хочу.

Она подошла близко к ней и захотелось защитить. Как я делал это всегда, оберегая. Стараясь уберечь. Не позволять другим видеть ее слабость.

Однако…

Через пятнадцать секунд дело было сделано.

– Спасибо, Сания, – бледная и худая ладонь Лейлы коснулась руки моей второй жены.

– Сегодня хорошая погода, – ответила девушка.

На этом она просто ушла. Не сказав больше ни слова.

Мы гуляли с женой около часа. Говорили в основном о наших путешествиях. Места, где мы загадывали желания или хотели загадать. Те страны, где побывать не успели.

– Ты должен будешь отправиться в Бразилию, Анвар.

Она говорит с таким энтузиазмом. Я помню тот день, когда Лейла увидела картинку в интернете, нашла информацию о ней и загорелась желанием побывать там, где миллионы туристов уже успели сделать свои лучшие фото.

Мы отложили это на потом. Но «потом» так и не наступило. А сейчас я уже не знаю, чья это была мечта. Ее – увидеть достояние воочию или моя, дать этой мечте сбыться. Видеть ее счастливой – это все, что мне было нужно долгие годы.

Если бы мы знали, что нас ждет, я бы каждое свое желание тратил на более важные вещи.

– Нечего мне там делать, Лейла.

Так или иначе, все сводилось к обрывкам фраз, после которых нечего было добавить.

– Такой упертый, – с усмешкой говорит, но голос звучит слишком тихо, а после она начинает кашлять.