Орхан. Забыть тебя

Он пожелал мне счастья? Как? Как, боже я буду счастлива без него? Как я могу быть счастлива, если умерла только что?

Всевышний, забери эту боль, умоляю. Прошу…

Села на скамью, чувствуя, как одиночество прорастает во мне оплетая душу терновым кустом.

Глаза заслезились и сердце забилось часто, покалывая и сбивая мое дыхание, а в комнату вдруг постучали лишая даже возможности малейшего уединения.

На лбу появилась испарина, что говорит о плохом состоянии.

Повернулась, поднявшись на ноги и посмотрела на вошедших маму с Рузой.

– Далия? Что такое? – видимо я еще и побледнела.

– Мам, нужно, наверное, таблетку принять. Что-то мне не хорошо, вспотела немного.

Мы уже не паникуем в таких случаях, привыкли.

Дальше, они вывели меня в женскую комнату. Тут я познакомилась с тетей Таира, госпожой Адилей. И кучей дальних родственников. Я снова вела себя как идеальная дочь и невестка. Моя новая роль на подходе.

«Идеальная жена».

Глава 14

Церемония началась ровно в одиннадцать. Свидетель вошел и прочитав суру, задал вопрос, на который я ответила: «Да». Мой ответ «проулюлюкали» женщины, чем оповестили мужчин, что невеста согласна и пришло время обмена кольцами.

Мы вышли в главный зал, где в центре стояли наши отцы и свидетель.

Наши руки, мои и Таира, на которого я ни разу не взглянула пока что, укрыли длинным белым полотном и зазвучала мелодичная молитва.

А после на мой палец левой руки обернувшись так плотно вокруг него, стало ползти обручальное кольцо, запечатывающее меня в плен не любви, а обязанности.

Из глаз потекли слезы, потому что ободок украшения обжигал до кости.

Мама подала мне кольцо мужа и свидетель попросил повторять за ним клятвы.

Верности… любви… здоровья и веры… клятвы супружеского долга оберегать семейный очаг и дарить детей, разделяя с Таиром свою жизнь… И я клялась… истекая болью разочарования, потому что знала, что он видит меня… слышит… Слышит слова, которые я мысленно произносила ему одному, а сейчас я предавала его окончательно и бесповоротно.

«Прощай… Я слишком тебя люблю, чтобы быть эгоисткой и дать тебе погибнуть, хабиби», – сказала мысленно и надела кольцо до конца.

Главная традиция, которая важна больше всего что было сейчас, это после клятвы и обмена кольцами посмотреть сразу на своего мужа. Чтобы видеть только его всю оставшуюся жизнь.

Но я не могу этого сделать, мне так больно. Мне так больно…

Его кисть мягко касается подбородка, и я понимаю, что минута моих сомнений затянулась, а после поддаюсь и открываю глаза, смотря в лицо того, кто только что стал моим мужем перед Всевышним и свидетелем. Перед всеми…

Он смотрит прямо в меня и не отрывается, будто хочет сказать, что он единственный, на кого я буду так смотреть. Склоняется и целует в макушку.

Но тут он продвигается дальше, к моему уху и я слышу его шепот:

«Возьми себя в руки, Далия. Я его не вышвырнул отсюда только потому, что это будет скандал и сделать это незаметно не получится. Мне не нужны слухи и домыслы, тебе думаю тоже. Поэтому если ты и плачешь, то улыбайся, чтобы все думали, что от радости. Людям плевать на то, что творится у тебя внутри, им важен фасад. А после, мы с тобой поговорим».

«Тебе тоже плевать», – не знаю зачем отвечаю ему, мне нет дела ни до кого, и кто что думает тем более, я не хочу жалости.

«Верно», – звучит ответ, и он возвращается к гостям, оторвавшись от меня.

Я тоже встаю прямо и начинается череда поздравлений.

Женщины подходят ко мне, мужчины к Таиру.

Не могу его даже мысленно мужем звать. Не смогу, наверное, никогда. Хотя называть да, но воспринимать вряд ли.

Он чужой. Холодный, не мой… чужой, и я чужая…

Так продолжается очень долго и в какой-то момент я замечаю ЕГО в толпе людей.

Орхан смотрит так пристально. Так, что ошметки моего сердца окончательно вспыхивают огнем боли и испепеляются.

Я никогда не стану прежней. Я никогда не верну себя.

Снова проливаю слезинки, и чтобы он ушел беру под руку Аббаса, прильнув щекой к его плечу.

Улыбаюсь сквозь слезы.

Ставшая женой только что должна быть счастлива? Смотрите. Я счастлива.

Таир прав, нет дела никому до того, что творится у меня внутри. Зато мне пришлось думать о том, что будут думать эти люди обо мне. Вот так парадокс.

Орхан смотрит на нас и столько разочарования в его взгляде.

Таир чуть склоняется ко мне головой и в этот момент мой любимый разворачивается спиной и уходит. В этот раз я уверена окончательно, чтобы больше не вернуться.

Горло сдавливает так, что кажется внутри него сейчас что-то взорвется.

«Все правильно», – уговариваю себя не сойти окончательно с ума.

Дальше всех пригласили к столу, а я пошла переодеться в свадебное сари. Его немного изменили, чтобы мой живот не был виден, но оно все же осталось традиционным. Я очень уважаю мамины корни, как и отец. Поэтому и Камалия тоже была в двух нарядах…

Вспомнила сестру и какой счастливой она была в этот день, стало еще более гадко.

Быть может, стоит принять все это. Смириться с судьбой и волей Всевышнего. Признать Таира мужем. Ведь все происходящее не то, что можно исправить. Тут нет выхода. Это не дырка в платье, которую можно зашить. Это жизнь. Я хотела, чтобы Орхан жил. Он будет жить. Я хотела, чтобы Амита была в семье, я это сделала, пора успокоиться.

А сердце все продолжает: «Разве можно это принять?»

Маарам всю свадьбу была рядом. Поддерживала. Лина тоже была среди гостей. Хоть кто-то знает, что происходит на самом деле. Но сочувствие делает еще хуже.

Таир все время с кем-то общался из мужчин. Ко мне подходили женщины семьи Аббас, частью которой теперь стала и я. Мама периодически плакала, ведь приходило время прощаться. Мы, итак, засиделись с гостями. Просто родственников оказалось много, но еще были и партнеры по бизнесу мужа.

Как же сжимается все внутри от того, что я так часто говорю о нем мысленно. Не представляю, как переживу сегодняшнюю ночь и последующие дни и ночи, разделенные с ним.