Бывший муж. Если я тебя прощу…

Глава 5. Прощание

Мы запутались. Заблудились… Точнее, это именно я блуждала среди обиды и надломленного доверия. Я никак не могла найти выход из этого лабиринта. И, признаться честно, устала.

Семён был рядом и пытался дотянуться рукой.

Наш дом стал тихим и мёртвым. Всё внезапно стало пресным и безликим, несмотря на его попытку изменить совершенно всё: новые места для свиданий, новые комплименты, уютные вечера за просмотром кино.

Эти месяцы были прекрасными и ужасными одновременно. Потому что я вроде как зациклилась и никак не могла выйти из того круга, где вращались лишь мы с ним и та третья.

Их компания действительно не подписала тот контракт, а муж был в шаге от увольнения. И я знала, что, попросив его уйти, он сделает это сразу же. Но это ничего бы не изменило.

Я всеми способами давала понять Семёну, что разочарована в его поступке. Знаю, что он терпеливо ждал и старался, пока я пропадала на работе. Крупный проект компании, в которой я работаю, встретил успех, и работы стало внезапно больше обычного. Я нашла в этом спасение, чтобы перестать думать и переживать. Но вот я остановилась. И, обернувшись, поняла, что прошло полгода метаний, страха и отчуждения.

Мы вымотались. И должны были что-то с этим сделать. Так продолжать больше нельзя. Выгорала под этим предательским солнцем не только я, но и он.

Этим утром я отправилась на пробежку и решила снова всё обсудить с Семёном. Я не знала, как мы это сделаем, но мы обязаны. Мы провели много часов за разговорами о том, что произошло, о том, что если бы это сделала я, а не он. Поэтому я не могу сказать, что он не старался. Попыток было очень много – я отвергала их.

Сидя в офисе, я всё никак не могла понять, в каком направлении дальше нам двигаться. Но когда он появился в кабинете, хоть и не показала этого, была рада ему. И решение пришло само собой.

Ресторан идеально подошёл для разговора. Его атмосфера расслабляла.

– На самом деле, я тоже планировала с тобой поговорить, – призналась я ему, чтобы он знал – я тоже думала о нас. Но мне хотелось выслушать мужа. Услышать его точку зрения насчёт нашего будущего.

Я любила его двадцать три года и продолжала любить сейчас. Это что-то должно значить. Для меня и для него тоже. Сейчас мы были надломлены, и на выбор стояло два пути: разойтись окончательно или взяться за руки.

Вот только, когда он заговорил, мир померк, а потом и вовсе стёрся.

– Ника, я старался и потерпел неудачу. Я это признаю. Вы с Машей – самое дорогое, что у меня есть и когда-либо будет. Но думаю, мы дошли до точки невозврата.

– Что?

Голова закружилась от того, каким тягучим и страшным стало всё вокруг. Словно меня окутала беспроглядная мгла. А дальнейшие его слова были вспышкой в этой мгле – ослепляющей и одновременно лишающей зрения.

– Думаю, нам нужно развестись.

Последние его слова – как контрольный в голову. А я и не заметила дула пистолета, который он приставил к моей голове.

Вот и всё.

То ли я переиграла, то ли он недоиграл.

Эмоции схлынули, и осталась лишь пустота. Ничего.

Мгла стала медленно отступать, когда пелена красной ярости теснила её и вовсе заполонила моё нутро.

Два пути – и он выбрал первый.

Я взяла салфетку и медленно вытерла губы.

Официант принёс какое-то блюдо, которое мне хотелось разбить о соседнюю колонну. Но я этого не сделала.

Бросив салфетку на стол, я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он смотрел на меня пристально, будто что-то ждал.

– Что? – не сдержавшись, спрашиваю.

– Я-я… Ника… – он протянул руку, но я свою одёрнула.

– Ну уж нет. Если это всё, что ты хотел сказать, то в общем считай, мы поговорили.

– Ты тоже хотела поговорить, – напоминает он.

– Тема была такой же. И если я задержусь тут ещё на секунду, то мне придётся рассуждать о том, какая ты сволочь и… Вот, я уже начала. И пока я не перешла к тому, что ты козёл… Видишь? Я всё продолжаю и продолжаю. Лучше мне уйти сейчас.

Я встала и двинулась к выходу.

Мои нервы были на пределе. И грань, которую я отчаянно хотела, но боялась пересечь, истончалась с каждой секундой.

Дойдя до машины, я села в неё, но Семён ухватился за дверь, не дав её закрыть.

– Что ты делаешь? Отпусти.

– Милая, остановись, – в его голосе была сплошная мольба.

– С какой стати? Ужин закончился. Иди доедай в одиночестве, а я поеду домой. Не забудь забрать свои вещи из дома – просто как напоминание.

– Вероника, да остановись же ты, – прикрикнул он на моё полнейшее меланхоличное состояние. – Давай поговорим.

– Семён, на парковке я с тобой о разводе говорить не буду. Отпусти дверь, я поеду домой.

Мой внутренний мир рушился, и я должна была остаться в одиночестве. Не с ним. Не сейчас. Хотя бы полчаса, пока еду домой.

Он кивнул, отступая.

– Я буду сразу за тобой.

Муж ещё не успел дойти до двери своей машины, как я сорвалась с места и влилась в вечерний поток автомобилей.

Всю дорогу я никак не могла поверить в правду сказанных им слов.

Я знала, что мы можем развестись, если продолжим идти друг от друга, но не думала, что он скажет об этом сегодня.

Остановив машину во дворе, я стиснула руками руль, понимая еще кое-что: если он всё для себя решил, то так тому и быть. Переубеждать не стану.

Войдя в дом, я успела переодеться и бросить офисную одежду в корзину для белья, когда Семён вошёл из гаража внутрь.

Он поднялся ко мне, и, встретившись лицом к лицу, реальность опустилась на плечи нам обоим.

– Ты прав, – сказала я первой.

– Ни черта я не прав, и ты это знаешь, – он принялся расхаживать туда-сюда. – Всё пошло наперекосяк, и я ни разу не был прав ни в чём. Всё, что я делал, – это пытался что-то поменять, перестроить.

– А теперь прав. Мы разводимся.

– Это ты хотела сказать мне?

– Да. Не только ты устал от моего вечно задранного носа и обиженного лица…

– Ника… – попытался перебить он, но я продолжила свою мысль.

– Я тоже устала видеть твоё предательское лицо и задаваться вопросом, как много контрактов ты подписал за тем столом. Или вы сразу пошли в кровать. Это очень удобно, знаешь ли…

– Прекрати, – он вздохнул и сдёрнул галстук с шеи.

Я выплёскивала обиду – это всё, что у меня сейчас получалось сделать.

Он прошёл к шкафу и вытащил домашнюю одежду.

– Я с ней не спал и не планировал. Ни с какой другой тоже. Никогда, – голос становился всё тише с каждой произнесённой буквой.

– Ну, теперь я куплю огромный микроскоп и рассмотрю эту ситуацию под ним… Хотя нет, я не стану этого делать. Мы разводимся. Поэтому прекрати оправдываться, а я перестану думать о твоих жертвах при подписании важных контрактов, таких как терпение флирта расфуфыренной дряни.

Я переходила на сарказм каждый раз, когда меня переполняли чувства. Раньше он называл меня «стервочкой». Боже… Мне придётся многое забыть или же переписать.

– Это никогда не было оправданием. Это всегда было правдой. Каждое моё слово.

– Сейчас, после твоих слов о разводе, я даже не стану пытаться тебя понять или поверить. Всё.

Снова послышался вздох.

Я дошла до двери, остановилась и резко обернулась.

– Почему, Семён?

Он замер, не успев натянуть на себя футболку. Его плечи ссутулились.

Он знал смысл вопроса. Потому что за двадцать три года наших отношений и брака мы научились понимать друг друга без слов.

– Потому что иначе я потеряю тебя.

– Ты теряешь меня сейчас. Сейчас, когда заговорил о разводе первым.

– Нет, – он повернулся, быстро облачившись в одежду.

Его глаза были полны боли и сдерживаемых эмоций. Думаю, мы оба разваливались на глазах друг у друга, и это оставляло глубокие раны.

– Я терял тебя все эти месяцы и больше не хочу на это смотреть, Вероника.

Если его слова что-то и значили, то я решила подумать о них после.

– Отлично. Рада, что ты нашёл выход для нас обоих.

Я развернулась, чтобы уйти из комнаты и наконец снабдить организм кислородом, потому что не могла дышать свободно рядом с ним. Но он заговорил снова.

– Я уезжаю.

– Что?

– В Прагу, – резко развернулась. – Владельцы компании открывают там филиал. Я буду его возглавлять.

– Надолго? – первым вопросом было время, сама не знаю почему. На что он лишь пожал плечами.

– Так ты всё спланировал? – подозрение закралось, но он его немедленно развеял.

– Нет. Я отказался, как только они предложили. Но… соглашусь.

– Отлично, – голос уже звучал менее убедительно, как и мои шаги, когда я выходила из спальни и спускалась на кухню.

Эта ночь и многие после были холодными. И не потому, что за окном разгуливал октябрь, отбирая у нас все цвета зелёного, заменяя их коричневыми и золотыми.

Холод был лишь в душе. У меня так точно.

Мы говорили ещё не раз с того вечера. Но, признаться честно, эти разговоры были лишними.

Маша была в шоке и не могла поверить, что это происходит. Моя мама… ну, она тоже не могла смириться. Впрочем, как и родители Семёна.

Мы больше не распространялись о разводе. Ни друзьям, ни знакомым. Никому. Мы уходили на работу тихо и тихо возвращались в разные комнаты.

Наши адвокаты, вероятно, были в шоке от того, что не последовало никаких условий, скандалов и драк. Не то чтобы мы были миллиардерами и делили целое состояние. Дом остаётся за мной, я не собиралась от него отказываться. Счета в банке поделены пополам. Счёт дочери не тронут. Машину Семён отдал Марии, и она будет стоять в гараже до тех пор, пока та не сдаст на права. В целом… мы просто соглашались друг с другом, чтобы всё закончилось как можно скорее.

Мы завязывали отношения и шли к свадьбе год с момента знакомства. Но развелись ещё до Нового года. И трёх месяцев не прошло, как я получила свой паспорт с новой печатью. А разрушилось всё вообще в один миг. В тот день, когда он позволил другой женщине его поцеловать. Мы просто этого тогда не поняли сразу.

Дом стал выглядеть пустым, когда Семён собрал все свои вещи и погрузил в грузовик.

Мы сели за стол и молча держали в руках чашки чая.

– Ну что ж, удачной дороги, – я приняла расслабленную позу и позволила голосу быть лёгким, а выражению лица – улыбчивым.

– Спасибо.

Мы столкнулись взглядом, и я впервые не знала, что чувствую. Но я точно знала, что, чтобы это ни было, оно должно умереть.

Я подписала те документы о разводе, а значит, была согласна. Я не сожалела о годах брака, о счастье, которое берегла. А сейчас я просто отпускала последнюю нить, которая нас связывала.

Мы остановились на пороге, и я расправила плечи.

– Пока? – он посмотрел на меня с вопросом.

А я кивнула.

– Удачи. В Праге, в жизни и… в контрактах, – не удержалась, потому что была на грани дурацких слёз.

Пришлось вставить колкость, пусть и такую глупую.

– Ника.

– Даже не начинай. Пока, Семён.

Он внезапно притянул меня в свои объятия, и я услышала, как муж глубоко вздыхает. Мои объятия были такими же тёплыми, как и всегда. А потом он отступил. И, больше ни разу не обернувшись, пока шёл к такси, уехал.

Глава 6. Волнения

– Мам, я тут хотела спросить.

– М? – оборачиваюсь к дочери, нанося на лицо похлопывающими движениями эссенцию.

Она осталась со мной дома, как и её жених, чтобы вместе поехать к месту проведения их свадьбы.

– Ты с папой давно говорила?

Мои брови выгибаются от удивления. Маша же подходит к стене рядом и облокачивается на неё.

– Как обычно. Раз-два в год. А что?

– Ясно. И как?

– Как что?

– Ну, у вас дела?

– У нас двадцать два года брака позади, развод и двадцатипятилетняя дочь, которая выходит замуж в эти выходные. Думаю, у нас всё отлично с твоим отцом. Откуда этот вопрос, Маш?

– Просто стало интересно.

– Ага. Понятно.

Расслабляюсь, думая, что этот допрос закончился. Я рада, что мы с Семёном разошлись… нормально. И моя дочь не обделена вниманием отца, несмотря на тысячи километров между ними. Но говорить о нём всё ещё странно. Несмотря на прошедшие после развода шесть лет.

До этого момента эта цифра не казалась мне такой маленькой. А сейчас… почему-то кажется.

– Ты его по имени даже редко называешь. Потому что злишься до сих пор? – снова задаёт вопрос дочь, и на этот раз я разворачиваюсь к ней лицом.

– У меня нет необходимости делать это часто. Я говорю о нём только в разговорах с тобой. И мне удобно говорить «твой отец», а не «Семён». Думаю, это скорее разумно. А не потому, что я злюсь. Прошли годы. Я не злилась тогда, – лгу, – не делаю этого сейчас.

Конечно, при условии, что она не слышала мои слезливые монологи с самой собой после развода и его отъезда в Прагу.

Первое время… Нет. Длительное время, пока не произошло принятие, я была выбита из колеи. Моя подруга – Аделина – видела, как я разваливалась на части, и помогала собраться обратно.

– Ну, то есть ты совершенно не…

– Так, в чём дело? – оставляю в покое свои руки, поднимаюсь с мягкого пуфа и подхожу к ней.

Беру дочь за предплечья и подвожу к кровати, чтобы сесть.

– Рассказывай.

Мягко поправляю её локоны. Делала так все двадцать пять лет её жизни и продолжаю. С новой стрижкой и обновлённой челкой-шторкой самые короткие пряди постоянно норовят упасть на лицо, но ей очень идёт.

– Мне стало интересно, не более того, – Маша пытается выглядеть непринуждённо, поднимает плечи. Но куда там.

– Ага, – щурюсь, смотря на неё скептически, – я поняла, к чему всё это.

– Поняла? – её красивые глаза, которые она унаследовала именно от отца, округляются.

– Он попросил подготовить почву? – выдаю свою догадку. – И что же это? Я даже не буду гадать, хоть мне и хочется это сделать. Но будет лучше, если ты сделаешь за меня всю работу и просто скажешь это. Чем бы это ни было. Мы с твоим отцом хорошо ладим, и ничто этого не изменит. Только если он не попытается вывезти тебя с собой на Луну. Я буду против.

Она хихикает, но затем поджимает губы.

Господи, да что это может быть? Самое главное, чтобы никто не был болен… Но тогда при чём тут моё отношение к бывшему мужу?

Мой внутренний монолог прерывают слова Марии:

– Папа придёт с женщиной.

Практически давлюсь воздухом, но не показываю дочери своего удивления. Не то чтобы меня это волновало. Он – с другой, я – с другим. Остаюсь скалой.

– И? – жду дальнейших пояснений. – Это что, всё? Или стой… – мой язык отсыхает от предположений. – Эта другая – кто-то, кого я знаю?

Пора бы признать, что такие обстоятельства я приму, возможно, с трудом. Одно дело – другая женщина, которую я не знаю. Но знакомый человек? Нет уж.

Мне кажется, даже тот факт, что мы увидим друг друга с другими людьми, уже станет неловким. По крайней мере, для меня.

– Да.

– Да? Что – да?

– Да – другая женщина. Нет – она незнакомая.

– Боже мой, я думала, что… Да я даже не знаю, о чём подумала. А он всего лишь придёт с женщиной, – приуменьшаю, потому что мне придётся подготовиться морально к подобной встрече. – Я тоже приду с Кириллом, и что?

– Разве вы с ним не расстались? – она выгибает брови.

Разумеется, Маша знала о том, что мы слегка в ссоре. После моего повышения я стала ограничена во времени, и нам часто приходится идти на компромиссы, из-за чего встречи теперь более напряжённые. В один из наших вечеров напряжение дало о себе знать, и мы поссорились. В начале этой недели.

Проклятье!

– Милая, мы порой расстаёмся и сходимся. Не думай об этом, – машу рукой, сама же продумываю слова, чтобы завтра попросить Кира прийти со мной на торжество. Иначе… это будет унизительной катастрофой.

Не то чтобы я хотела произвести впечатление на бывшего мужа. Но всё же я бы не хотела быть одной в эту субботу. И четыре дня празднования в целом.

– Отлично. Я просто хочу, чтобы всё прошло хорошо, – она вздыхает и нервно кусает губу.

– А я как хочу, – беру ее лицо в свои ладони. – Выезжаем послезавтра рано утром, поэтому надеюсь, ты собрала свои сумки.

– Я бы выехала прямо сейчас. Женя разделяет со мной эту мысль.

– Понимаю.

С улыбкой обнимаю мою взрослую девочку, и она уходит, пожелав спокойной ночи.

Закрыв дверь, выдыхаю.

Я знала, что он приедет. И знала, что этой встречи не избежать. Я не волновалась и сейчас не делаю этого. Просто… прошло шесть лет, и я хочу, чтобы мы с ним поладили. В конце концов, он снова улетит в Прагу, и мы вновь перейдём в режим звонков – раз или два в год.

– Главное – держать себя в руках, – бормочу, снова садясь у зеркала, потому что вспоминаю, как он решил развестись вместо того, чтобы попробовать снова.

Вместо того чтобы сказать это первой.

Боже. Мы оба натворили дел. Но нам обоим почти по пятьдесят, и было бы мудрее соответствовать этой цифре. Поумнеть.

Глава 7. Все в порядке!

– О мой бог! – мы с Машей закрываем ладонями наши открытые от удивления рты.

– Ты видела это чудо раньше?

– Мы с Женей приезжали ранней весной, когда подготовка к свадьбе только началась, и тут не было так красиво, как сейчас, – её глаза слезятся от увиденного. – Нам показывали фото, как этот отель и его территория выглядят летом. Но это просто фото.

Клумбы с идеальным сочетанием цветов. Ухоженные кустарники с такими маленькими листочками, которые выглядят как искусственные, с очень светлым оттенком зелёного. Идеально постриженный газон и вымощенные плиткой извилистые дорожки. Белые беседки. Пруд и лебеди в нём. Огромный шатёр для основной части и танцев свадьбы Марии и Евгения. Второй – с расставленными столами как шахматная доска, пока ещё не украшенными скатертями и прочими декорациями. А главное – запах свежести и солнца с примесью цветов и фруктов.

– Это невероятно, – заключаю я и обнимаю дочь. – Только представь, какими будут фотографии и видео.

– Мам, – она морщится от того, что её эмоции выходят наружу.

– Понимаю, милая. Я тоже в восторге.

Женя подходит к нам сзади и, положив руки на наши плечи, просит идти дальше.

В главном фойе отеля, который мы сняли на выходные для гостей и дополнительные два дня для близких родных (кто останется для отдыха в спа), всё так же идеально и красиво. К сожалению, это дорогое мероприятие, да и не у всех есть возможность пропустить два рабочих дня.

Мы регистрируем своё прибытие, Маша остаётся поговорить с организатором, а я контролирую подъём нашего багажа и осматриваю номер. Дочь многим занималась сама, потому что ей было это интересно и важно действовать самой, а когда появлялись сомнения, она приходила за помощью.

– Мам? – Маша входит ко мне. – Юлиану оставила встречать гостей. Обед будет через час. Родители Жени тоже скоро приедут. Папа только ночью прилетит, поэтому с ним увидимся уже утром. Бабушки с дедом в пути.

Она ещё долго говорит без остановки, сообщая, когда и кто приедет, и я вижу, как это переходит в панику. Пока я не останавливаю её мягким прикосновением к плечам.

– Выдохни, – её плечи расслабляются. – Ты что-то хотела, чтобы я сделала?

– А… господи, я забыла, зачем пришла, – она начинает смеяться.

– Всё в порядке. Я сейчас повешу платье и спущусь.

– Хорошо. Мы с Женей тоже скоро к тебе присоединимся. Я только проверю своё платье и его смокинг.

– Дочь, – зову её, когда она отворачивается, чтобы выйти из моего номера. – Не нервничай.

– Легко сказать. Спасибо, мам, – она исчезает, а я вытаскиваю телефон из сумочки.

Хотелось верить, что Кирилл передумает. Но судя по молчаливому мессенджеру – зря верила.

Вчера всё прошло не очень хорошо.

Когда я приехала к нему, он был уставшим. И вялый разговор перетёк в вялую ссору. Я уехала с просьбой позвонить или написать, когда он будет к этому готов.

В любом случае, это день нашей дочери, а не соревнование, кто устроился лучше.

Сбросив напряжение с плеч, я всё-таки переодеваюсь. Развешиваю особенно мнущиеся вещи и, закрыв номер, спускаюсь.

Гости прибывают один за другим. Организатор Юлиана справляется с задачей на «ура». Мне остаётся лишь здороваться с родными, друзьями семьи и молодожёнов.

А вот когда приехала моя мама и родители Семёна, я увидела перед собой трёх людей, готовых оторваться на полную. Они первыми согласились на спа, как только была озвучена мысль.

– Вы уже надели солнцезащитные очки?

На меня обращают внимание три пары удивлённых глаз.

– Наша внучка выходит замуж и предложила отпраздновать это как следует, Вероника. Конечно, мы надели очки. Мы готовы.

– Ясно, ваши номера готовы. Рада вас видеть.

Эта дружба зародилась, как только мы с Семёном познакомили наших родителей. И несмотря на потерпевший неудачу брак, они остаются друзьями.

До самого вечера мы с Машей занимаемся подготовкой к свадьбе, точнее контролем. Из-за нервов ей всё кажется неправильным. Поэтому я служу неким успокаивающим буфером.