Развод. Я не хочу её терять

Вдох. Берусь покрепче за ручку. Щелкаю. Открываю.

– Я что тебе сказала… – замахиваюсь и на меня чуть ли не падает… – Катя?

– Матерь Божья, – она хватается за сердце, смотря на меня. – Ты кто такая? Амазонка? Нет, я согласна, что должна была позвонить, перед тем как приехать, но Настя, серьезно? Сковородка?

Я смотрю на свое вооружение и опускаю руку.

– Ты пыталась взломать мою дверь?

– Нет, конечно, у меня ключ, – поднимает связку и трясет перед моим лицом знакомой бриллиантовой черепашкой.

– Откуда у тебя ключ?

– Ты давала мне его еще летом, когда улетала на отдых. Я твои цветы поливала.

– Боже, я тебя чуть не убила.

Тут за ее спиной появляется ее муж с пакетами.

– Это че? – шокировано смотрит на меня.

– Это амазонка по-русски.

– Заходите уже, – смеюсь и пропускаю друзей в квартиру.

Они принимаются снимать обувь, пока я закрываю дверь.

– Игорек, – кричит Денис – муж Кати, – забирай ее отсюда, пока она весь подъезд на колени не поставила.

Подруга смеется и вешает одежду свою и мужа, пока я думаю о том, как им все преподнести. И решаю, что просто скажу. И все.

– Дружище, выходи, мы ее обезоружили, – снова громко объявляет. – Признайся, Настен, он лежит на кровати прикованный наручниками?

– Ага, может быть и так, но не в моей кровати. Я его выгнала.

Они продолжают смеяться и шутить.

– Черт, это жестоко. На балконе холодно, даже если он застеклен, – Денис идет в гостиную и сворачивает к дверям балкона.

– Дэн, я прогнала его из дома, – поясняю, и смех резко прекращается.

– Серьезно? – явно не веря моим словам, спрашивает муж подруги.

– Насть… – Катя подходит ко мне и заглядывает в глаза. – Что случилось?

– Узнала на днях, что у него дочь пятилетняя.

– Охренеть, – в голос отзываются Жильцовы.

– Ага, вот и я охренела. Еще и Юлька знала с лета, а мне не сказала.

Катя медленно поворачивается к мужу и долго на него смотрит.

– Что? У меня нет дочери, кроме нашего сына, зай.

– Ты знал?

– Ты гонишь? Нет, конечно.

Но, похоже, ее этот ответ не устраивает. Поэтому она наступает на мужа. Что, конечно, выглядит смешно, потому что Денис под метр девяносто, а Катя на двадцать сантиметров ниже.

– Жильцов, я повторять вопрос не буду. Вы мужики хуже баб, сплетники. Признавайся, сказала.

– Ну, ты с выводами поторопилась… И вообще, тебе откуда знать какие мужики? Ты мне девочкой досталась, не целоваться не умела, ни фига.

– Ты на меня стрелки не переводи. Настя, дай сковороду, – не поворачиваясь тянет руку.

– Я ее лучше у себя подержу, – говорю ей, едва сдерживаясь от хохота.

– Ладно, кулаком обойдусь, – сует ему в лицо свой сжатый кулачок.

– Пальчики побереги, – Денис быстро целует ее костяшки. – А про Игоря не знаю, честно. Он же вечно на работе, собираемся, только когда Настя зовет.

Борьба взглядов супругов длится еще секунд десять, после чего Катя отступает.

– Не, он не врет, – делает заключение и поднимает оставленные Денисом пакеты, уходя на кухню.

Я улыбаюсь им, радуясь, что хоть кто-то поднял настроение.

– Прости, что забыла о нашем договоре, – говорю подруге, когда Денис вышел на перекур, на балкон, а мы остались накрывать на стол.

– Успокойся. Я бы не удивилась, если ты и имя свое забудешь. Слушай, ну и мудак. Пять лет.

– Ну, это как показалось Юльке. А там, может и больше.

– И эта тоже, дрянь. Прости за мои слова.

– На моих губах кое-что похуже вертится.

– Ванька как?

– Я ему не говорила.

– И как вот ему скажешь? – возмущается она, ставя овощи в центр стола. – Твой папка козлина, решил, что тебе сестренка нужна, тьфу, аж противно.

– Скажу правду. Не буду же я его обелять в глазах сына, чтобы он взял это за манеру. Женился, родил ребенка, пошел налево, родил еще одного.

– Ну и правильно. Он то не думал, как сын отнесется к нему, когда эту дичь творил. Вот пусть получает ответную реакцию ребенка.