Наиль. Ты не уйдешь

– Споешь? Свои песни. Они такие красивые. Отличаются от наших.

– Не сегодня, хорошо?

– Конечно.

Второй день клонился к закату, а я мучила себя лишь одной мыслью-вопросом – меня что не ищут?

Почему? Как такое возможно?

Все перестало быть шуткой уже давно, но очередная ночь давила правдой. Пригибала к земле своей тяжестью моей участи. Какова она? Кто я для него? Чего он хочет? С кем он перепутал меня, раз уверен, что я предлагала ему свое девственное тело.

Это не меня он так ненавидит, а ту девушку. Не я должна быть тут. Не со мной должно происходить то, что происходит.

Вспоминаю его и мороз по коже. Да, он, безумно красив, и я не стану от страха говорить, что все показалось. Это чистая правда. В такого мужчину легко влюбиться, но мне кажется такие как он, если разбивают сердце, то это навсегда.

Оно не будет подлежать восстановлению.

Хотя откуда мне то знать?

Никита тоже был красив, а оказался подлым, мерзким бабником.

Но, если я и хотела избежать с ним свадьбы, то не таким путем. Вернусь и разорву помолвку в тот же день, но прежде узнаю, почему никто и пальцем не пошевелил ради моего спасения.

Утро было вновь пропитано отвратительным голосом Рании. Какая же она противная.

– Вставай лентяйка.

– Да встаю я.

– Сегодня убираешь комнаты на второй этаж.

«Уже лучше».

– Все комнаты. Но спальня хозяина – нет. Ее убирать Абаль. Ты нет.

Интересно, что это за служанка. Я не видела в доме больше никого, кроме тех, с кем уже успела познакомиться.

– А твой хозяин давал указания вообще такие, что я должна убираться? – задаю интересующий меня вопрос.

– Что? Споришь?

– Это называется – задать вопрос. Ну так что? Обязана ли я убираться? – складываю руки на груди и вижу, что она теряется в первую секунду, но быстро берет эмоции под контроль.

– Неповиновение – наказание. Плети.

– Мы что, в каменном веке? Какие плети?

– Наказание – плеть. Десять ударов. Хочешь?

– Ты не посмеешь, – она же врет?

– Я главная тут. Ты подчиняешься.

Нужно спросить у Мадины.

Выхожу из комнаты, быстро одевшись. Благо платьев у меня было достаточно. Не знаю, кто и когда их приносит, но я благодарна этому человеку.

Ближе к обеду я заканчиваю убирать, по-видимому, гостевую комнату и бегу в кабинет Наиля.

Не знаю, что именно я пытаюсь найти, но ищу.

Лезу в стол и там только бумаги, исписанные на непонятных языках.

Открываю каждый из трех ящиков слева от кресла, но там ничего.

Встаю, чтобы перейти к стеллажам и бьюсь ногой о стол пальцами. Вскрикиваю и хватаюсь за стопу, замечая, как под последним ящиком сместилась деревяшка от моего удара.

Тут же забываю про боль и склоняюсь туда. Убираю панель и вижу там маленький узкий сейф.

Ликую внутри и ставлю все на место. Времени нет. Но завтра я вернусь сюда.

Это мой ключ на свободу.

Если там мой паспорт и виза, то я уже одной ногой дома.

Настроение заметно улучшилось.

Прихожу на обед, быстро съедаю вкусный суп и тушеное мясо с овощами.

Рания с нами никогда не ест, поэтому мы еще немного болтаем.

– Ты сегодня странная, – замечает Муна.

– Ну не всегда же мне грустить.

– Ладно, – вот только Мадина глаз не спускает с меня. Откуда в ней столько проницательности? – Ты обещала спеть.

– Сейчас, только сначала скажите, а Рания тут главная почему? Неужели ей оказано такое доверие?

– Ее мать прислуживала бабушке Наиля. Когда та умерла, госпожа приказала, что Рания станет хозяйкой этого дома, пока Наиль не женится. Самар уважали все, она была хорошей женщиной, за ее преданность и дочери оказали доверие. Вот только она не стала похожей на нее. Слишком ядовита.

– Она сказала, что накажет меня, если не стану слушать – плетьми, это правда?

– Может. Рания сурова. Обреченно влюбленная женщина, никогда не смирится со своей участью.

Вот это да. Надо быть с ней аккуратней.

На следующий день, пробираюсь вновь в кабинет и немедля иду уже в известном направлении. Наиль приедет через три дня, у меня нет четкого плана. Еще пароль бы угадать.