На страже миров. Стая

***

В следующие две недели Сабина превратилась в самого настоящего сталкера. Она перебралась из гостиницы в съёмный домик на той же улице, где жил Джей, только с противоположной стороны. Безвылазно сидела у окна сутками и наблюдала в бинокль за малейшими изменениями вне дома. Иногда ей даже удавалось увидеть его силуэт в окне, но чаще день проходил впустую. Раз в три дня к Джею в гости наведывалась всё та же незнакомка, приходила с пакетами и уходила спустя пару часов. И обязательно каждую пятницу они вместе ходили на прогулки.

Сабина уже наизусть знала распорядки здешних жителей, но всё равно продолжала выжидать. Ей стоило бы проследить за той женщиной, но оставлять дом без наблюдения не хотелось. Она всё ещё боялась подойти и поговорить, в голове – сумбур, и совершенно не осталось сил на борьбу. Сабина утешала себя тем, что надо просто свыкнуться с обстановкой, разузнать побольше, хотя больше нельзя было выведать что-то без личной встречи, и в сотый раз твердила сама себе: «Рано». Пока это «рано» не превратилось в «поздно».

Вечером субботы к дому подошла обычная с виду филиппинская девушка, открыла её своим ключом, скрываясь внутри дома. По спине прошли мурашки и в мыслях сразу возникли десятки предположений от «Соседка/квартирантка/домовладелец» до «Любовница/девушка». И от последнего в голову ударила кровь, ревность застлала глаза, и терпеть больше у Сабины не было сил. Она подорвалась с места, бегом направляясь к жилищу Форса и, приблизившись, распахнула дверь ударом ноги, мигом влетая в первую попавшуюся комнату.

В ней на кушетке в самом центре на животе лежал полуголый Джей, на спине – старая татуировка дерева, только уже искривлённая, его ветки не совпадали со стволом и линия прерывалась несколько раз, а кожа и вовсе казалось, что состоит из лоскутов. К счастью, он лежал лицом к противоположной стене и не мог увидеть той непередаваемой смеси из ужаса, боли и растерянности, что промелькнула в глазах у Сабины, но видимо прекрасно ощутил, потому что, даже не повернувшись, спокойно произнёс тем самым скрипящим голосом:

– Позволь Бенигно закончить, Сабина… – Выдох. – И мы поговорим.

Не оставалось ничего, кроме как присесть на край дивана, так удачно подвернувшегося под ноги, и вцепиться взглядом в свои руки, лишь бы не смотреть, как эта некая Бенигно стучит пальцем по шприцу и вводит что-то прямиком у самого низа поясницы. Работала та молча, быстро, ещё пара уколов, и она собрала свои вещи, помогла Джею приподняться в сидячее положение и наконец ушла. А Сабина всё ещё боялась поднять глаза на оставшегося в комнате неудавшегося возлюбленного.

– Я думал, ты уедешь, Сабина. – И вот они, те самые интонации, которые она так мечтала услышать. – Почему передумала?

Она сжала губы и нахмурилась: все мысли разом вылетели из головы, а чувства запутались до такой степени, что в них вряд ли разобрался бы даже самый сведущий психолог. Джей терпеливо молчал, позволяя ей взять себя в руки и всё же ответить.

– Так ты знал.

– Знал. – Такое простое согласие.

– И ждал, что я уеду? – Решила она уточнить.

– Я… – В секундной заминке послышалось «надеялся». – Предполагал, что ты тут не задержишься.

– Почему? – Совсем тихо.

– Что «почему», Сабина?

И тут ей выпала возможность задать самый важный вопрос:

– Почему ты бросил меня?

Джей промолчал, пристально разглядывая сидящую перед собой девушку, словно это молчание могло что-то объяснить или напомнить, но в этот раз у Сабины не хватило терпения, она и так слишком долго ждала.

– Почему ты просто исчез? Взял и уехал невесть куда, неужели ты думал, что сможешь спрятаться от меня?

Ответа она так и не дождалась, подняла наконец глаза, встречая такой же уставший взгляд, который каждое утро видела в зеркале на протяжении уже двух лет. Она замерла, по привычке закусывая губу, слова испарились так же легко, как появились в её голове, и поэтому следующий встречный вопрос загнал её окончательно в угол.

– А зачем ты меня искала?

«Действительно, зачем?» – пришло запоздалое осознание: «Если человек уезжает в другой конец мира, то он явно не хочет, чтобы его кто-то нашёл. Ты такая дура, Сабина, как и говорил Эндрю. Гонишься за тем, кому не нужна, кто не просто убежал от тебя, а устроил самый масштабный побег из всех возможных». Горло противно сжалось, а живот начало крутить от неприятных ощущений, и весь мир сузился до одного единственного человека, который простым вопросом выбил почву из-под ног.

– Зачем, спрашиваешь? – Хмыкнув. – Затем, что я влюблена.

– Любовь переоценивают. – В его голосе слишком откровенная фальшь и едва различимая неуверенность.

– Ты в своё время тоже себя переоценил?

– Сабина, – попытался начать Джей, но его перебили.

– Ты сказал мне, что есть вещи, которые нельзя исправить, что совершил ошибку и не можешь её изменить, но вот я тут. – Она поднялась с места, приближаясь, а голос становился всё тише с каждым словом, срываясь до шёпота. – Я тут, даю тебе возможность сделать выводы и всё исправить… Ну, что ты молчишь?

Джей был не в силах отвести взгляда от Сабины, что нависла над ним, плотно вцепившись в подлокотники кресла. Глаза напротив горели странным огнём, а ещё от неё исходили уверенность, желание и непоколебимость, которых так не хватало самому Форсу. И он решился на последний аргумент:

– Я уже говорил, Сабина. Ты должна уехать отсюда, завести семью и быть счастливой. Тебе не стоит тратить время на такого, как я. Мёртвые живут в прошлом, а ты обязана…

– Стремиться к будущему. – Прервала его Сабина, склоняясь ещё ближе к лицу. – Я это и делаю. Я люблю тебя, Джон Лобо.

Обветренные сухие губы коснулись чужих: страшных, перечёркнутых шрамами, но самых желанных на свете. Сабина бездумно опустилась верхом на его бёдра, обвивая за шею и целуя со всем отчаянием, которое гоняло её столько времени по континентам. Она скользнула языком по тонкой линии рта, когда чужие руки наконец обняли в ответ, притянули на себя, ещё ближе, заставляя вжаться едва ли не до боли. И тот другой, её любимый, впервые за невероятно долгое время ответил на поцелуй. Джей крепко сжал её в своих объятиях, приоткрывая губы и позволяя языку оказаться внутри. Он жадно вдавил Сабину в своё тело, не позволяя даже нормально вдохнуть, зажмурился, притягивая ещё сильнее.

Пожалуй, это самый сладкий и одновременно самый горький поцелуй в его жизни, ведь в отличии от Сабины, он знал, что на этом всё и закончится.

Глава 2. Консерватор

Сабина никак не могла понять почему всё происходит именно так. Вроде бы и всё хорошо: она нашла Джея, точнее Джона Лобо, ну, а если быть совсем точной, как она и предполагала, мистера Арройо, и вот они вместе, но… Чёртово «но» слишком ощутимо, и било по всем фронтам. По конкретному фронту. Этот новый Джей её не хочет. Вот совсем и абсолютно.

Он лишь изредка позволял Сабине коснуться себя поцелуем, приобнять, но не больше, и это сводило с ума. Хотелось, ей так безумно хотелось прижаться полностью, потереться о покрытое шрамами тело, прогнуться под ним, на нём, ощутить, в конце концов, целиком и полностью, и как – значения не имело. Но Джей словно игнорировал факт существования самого секса, как такового, они даже спали не то, чтобы в раздельных кроватях, а в совершенно разных комнатах. К чему весь этот консерватизм? Она и не догадывалась, что Джей был таким, даже в мыслях не допускала. Обычно те парни, которые к ней подкатывали, имели лишь одну конкретную установку, а тут такое, да ещё и от человека, которого она любит. Неужели двух лет поисков не хватило? Или он просто ей не верит? Это был очень сложный вопрос, так и оставшийся без ответа.

А в довершение ко всему этому – Джей никак не шёл на поправку. Он продолжал сопротивляться исцелению, и это не могло не волновать Сабину. Почему? Ну почему он наказывает себя? Сабина всё думала о прошлом: о том, как подставила Форсов, как отвергла чужие чувства из-за нелюбви к сверхъестественным созданиям, казавшимся ей в то время чистым злом. Она понимала себя и свои мотивы, и тоже винила во многом, но Джей? Какие у него могли быть причины? Ведь он никак не смог бы повлиять на рейд стражей в свою семью – это было предопределено. А если и остался бы, то погиб с остальной стаеей. Но, видимо, Джею это не казалось оправданием. Как и говорил Эндрю, он просто не мог себя простить даже спустя столько лет.

Для окружающего населения в доме жили без забот дядя Дамет и его племянница Сандра Арройо, которых практически не было видно вне самого дома, а из всех их посетителей теперь осталась только Мария – та самая женщина из бара. По настоянию Сабины – точнее из-за её скрытой ревности – они даже массажистку уволили. И она так надеялась, что в этой тишине наконец-то исполнится то, что должно было случиться давным давно, ещё в Крипин Вайли. Их любовь… И без того редкие поцелуи становились всё реже с каждым днём. Сабина отчаянно к нему тянулась, но не получала желаемого. Своеобразный барьер, возведённый Джеем, казался абсолютно неприступным. Как бы она не старалась, не ластилась, не давила, в итоге, её всегда останавливали, отодвигали, скупо трепали по волосам или сжимали за плечо, и оставляли с проблемой в одиночестве. Это было невыносимо.

В очередную ночь, проводимую в разных спальнях, Сабина «сломалась». Она слишком долго боролась за то, чтобы быть рядом, и не могла остаться ни с чем. Душа, сердце, тело – всё вело её прочь в другую комнату, туда, где спал Джей. Она толкнула осторожно дверь, проникая внутрь и прекрасно понимая, что своим присутствием пробудила звериные инстинкты. Так и было: Джей приподнялся на кровати, развернувшись в её сторону, и выдохнул хрипло:

– Сабина? Что случилось?

– Джей, я… – Храбрости хватило ровно на то, чтобы прийти, но сказать о цели не выходило.

Она подошла к постели, опустилась на неё одним коленом, нависая над чужим телом, подалась вперёд. Если не скажет, то, может, получится показать. Наклонилась совсем близко, легко прикоснулась мягким поцелуем губ, судорожно перевела дыхание. В темноте, так близко, удалось различить его взгляд. Сабина улыбнулась неуверенно, опустила ладонь Джею на щеку, вновь вернулась к его губам, в этот раз накрывая полноценным поцелуем. Становилось жарко, невероятно душно. Язык скользнул между губ, проталкиваясь внутрь, коснулся кромки зубов, желая приоткрыть и проникнуть глубже. Вторая ладонь сжала Джея за плечо, толкая вниз, и она сама прижалась всем телом сверху.

Было так сладко, так хорошо, но требовалось больше. Сабина плавным движением потёрлась о него, глухо застонав в чужой рот, провела пальцами от плеча ниже, даже сквозь ткань футболки ощущая шрамы на теле. Двинулась ещё дальше, уже храбрее, одурманенная дозволенностью, сжала бедро, переместила руку в сторону. Джей вздрогнул, словно приходя в себя, перехватил её ладонь, другой рукой сжав под подбородком и отодвигая от себя.

– Сабина, – прошелестел любимый голос, – ночь на дворе, иди спать.

– А значит утром или днём ты позволишь мне? – Она была раздражена, всё ведь хорошо начиналось, а возбуждение так быстро охватило тело.

Джей промолчал, нахмурился почти неразличимо, постарался её отодвинуть подальше, но Сабина не поддалась, только прижалась ещё сильнее, позволяя ощутить всю себя, силу своего желания.

– Ну же, Джей… – Едва дыша. – Позволь мне… Ну пожалуйста…

Получилось слишком жалостливо, Сабина сама себя за это корила, но не могла справиться с чувствами. Вот только Джея это совсем не растрогало, он явно не собирался поддаваться ни прикосновениям, ни просьбам. Это доводило до отчаяния. Сабина уткнулась лбом ему в грудь, переводя дыхание.

– Почему… Почему ты меня не хочешь? – Ответом вновь послужила тишина. – Это из-за того случая? – Джей под ней напрягся, захват на руке ослаб, но Сабина неверно истолковала его реакцию. – Из-за Марселя, да?

– Нет, – с неким облегчением выдохнул Джей.

– Тогда в чём проблема? – На смену отчаянию пришла злость.