В руках насильников. Попробуй выжить!

Так он и вырос на корабле, и все события, всегда развивались по одному и тому же сценарию. Вечером он ложился в свою постель и притворялся спящим, но в глубине души знал, что мать скоро придет.

Но она иногда пропускала их сеансы очищения, потому что отец вызывал ее к себе. Тогда мальчик прокрадывался к их каюте и наблюдал, как родители занимаются любовью. При этом отец, перед тем как начать интимную близость, всегда порол ремнем и всем, что попадалось под руку несчастную женщину. Подрастающему парню было жаль свою любимую мать, но он ничего не мог сделать: он до одури боялся отца.

Однажды, приревновав свою мать к отцу, у которого к тому времени была еще одна “жена”, парень решается на отчаянный поступок. Он просит мать, чтобы она помогла ему убить отца.

Вместо ожидаемой реакции, он получил совершенно неожиданный “нож в спину” от близкого человека, которого пытался защитить: мать все рассказала его отцу и после этого, бедного парня стали связывать.

Мать по-прежнему приходила к нему, кормила его из ложечки, ухаживала за ним, продолжала играть с его половым органом, ломая ему окончательно психику.

Она садилась в изножье кровати сына и медленно приподнимала обеими руками край одеяла, закрывая при этом его лицо и полностью оголяя нижнюю часть.

После того, как парня стали связывать, мать позволяла себе гораздо больше: помимо прищепок на член, она изгильдялась над его яичками, сжимая их и нанося удары различными предметами.

Отец регулярно порол его каждое утро, затем подвешивал в трюме. А вечером все повторялось снова… Приходила мать и наказывала его гениталии. Это продолжалось много лет. В итоге, в пьяной драке, отец забил свою бывшую жену до смерти и вечерние экзекуции прекратились.

Отец прожил не намного дольше. Какая-то болезнь скосила его. Старик до сих пор уверен, что это наказание за сексуальную распущенность. Но я так поняла, по его же рассказам, что у его папаши отказала печень.

Старое корыто, на котором отец ловил рыбу, перешло по наследству его сыну. Парня развязали, самые адекватные матросы, работающие на его отца, обучили рыбацкому ремеслу и оставили его при корабле.

Конечно же, никто его всерьез не воспринимал. Теперь мне становиться понятно, почему на корабле все так сложно. Никакой он не капитан, а судном давно управляет кто-то другой. Держат этого старого идиота, как антиквариат, чтобы было удобно зарабатывать деньги на его судне.

Кормят его, развлекают, ничего от него не требуют и всех, при этом, всё устраивает!

– Давай, надевай ее! Не тяни! Ну же! – почти кричит старик.

Я осторожно беру прищепку, пытаясь сдержать свой дикий страх, и аккуратно надеваю ее на головку, боясь отпустить пальцы и прижать хозяйство этого больного извращенца. Но он сам все решает и быстро бьет меня по руке, чтобы я отпустила прищепку.

Дикий крик разноситься по всей комнате. Старик начинает корчиться от боли и сгибаться во все стороны, чертыхаясь и закашливаясь. В какой-то момент, мне даже показалось, что он просто умрет от боли.

Нет, мне конечно же, приятно видеть, как этот гад страдает… Но все это настолько глупо и нелепо, что у меня просто едет крыша от всего происходящего!

Он слишком громко кричит, оглушая меня. В душе все переворачивается. Мне страшно! Безумно страшно! Этот человек пугает меня все больше и больше! А тот факт, что сегодня я могла от него избавиться, но он “оставил” меня себе, – вообще не дает мне покоя.

Этот идиот лишил меня последней надежды, что в моей жизни что-то измениться! Не хочу провести остаток своей жизни на этом корабле! Не хочу жить связанной и постоянно истязаемой. Что со мной будет, если это продлиться еще неделю, или месяц, или год?! Я стану такой же ненормальной, как и этот старик!

Клыки старика и клитор

Смена позы для меня уже не является чем-то новым. Я уже как дрессированная собачка, по одной команде сразу же меняю позу. Старик – настоящий командир: ляг на кровать, раздвинь ноги, подними руки и так постоянно. Я просто безвольный марионетка, которая выполняет приказы.

Сейчас он снова положил меня в эту идиотскую позу на спине, когда мои ноги широко разведены в стороны и таз приподнят кверху.

И старик снова внимательно смотрит, словно никогда не видел ничего подобного. Разглядывает мою промежность. Радуется, и в этот момент мне кажется, что он становится маленьким ребенком.

Этот идиот настолько инфантилен, что я уже начинаю раздумывать, стоит ли с ним о чем-то договариваться. Может быть, попробовать убедить его избавиться от меня? Пусть передумает оставлять меня у себя…

А рядом с таким опасным мерзавцам, выжившим из ума, находиться крайне опасно. Чтобы не ожидало меня там, на суше, это в любом случае будет менее ужасно, чем происходящее здесь.

Вволю насладившись зрелищем, старик склоняется над моей промежностью и начинает вдыхать. Я слышу, как он глубоко дышит, нюхая меня, словно цветок.

Он делает это уже не первый раз, но так близко, он еще ни разу не наклонился. Его нос почти касается моих половых губ. На этот раз, морской черт слишком сильно увлекся.

Ощутив его шершавые ладони на своих бедрах, я вздрагиваю. Затем чувствую своей измученной вагиной прикосновение его поросшей жесткой щетиной лица.

Его лицо, словно наждачка, грубо колет и режет мою израненную и еще не зажившую после постоянных экзекуций, кожу, и дикий страх снова сковывает меня. Что ждать от него еще?

Внезапно чувствую, как он прикасается своими щетинистыми губами к моему клитору. Я вздрагиваю от каждого его поцелуя. Еще миг и его огромный язык проникает между моих половых губ, устремляется так глубоко в розовые запретные недра, насколько это позволяет сделать длина его похотливого языка.

С замиранием сердца жду того момента, когда его поганый, горячий, и склизкий язык, похожий на застарелый густой кисель, прекратит эту странную и противную экзекуцию.

Старик долго и тщательно вылизывает и высасывает мою давно немытую промежность, плотно прильнув ртом между моих ног, смакуя и причмокивая. Он наслаждается моей беспомощностью, а я не могу запретить ему прикасаться ко мне. Стараюсь не думать, что его вонючий язык сейчас делает внутри меня, пытаюсь думать о чем-то другом, переключаясь на воспоминания о светлом прошлом, когда я жила беспечно и ходила в школу.

Весь мир был открыт передо мной. Меня ждало прекрасное будущее… Ох, если бы не эта нелепая ситуация, где я лежу на грязной кровати, в позе препарированной лягушки и держу руками свои ноги, помогая проклятому старику трахать меня своим мерзким языком, я бы никогда не жаловалась на свою скучную жизнь! Да, я считала ее скучной! Вот идиотка! Сейчас вспоминая, слезы начинают капать из глаз. Черт, да я была самой счастливой на свете, но не ценила того, что у меня было! Шли бы лесом все эти деньги, которые я хотела заработать!

Вытащив из меня свой язык, он приказал раздвинуть ноги, вытянув их на кровати. Это к лучшему, ибо мои руки уже устали держать моё тело в столь неудобной позе. Ноги тоже уже порядком затекли.

И вот он начинает ладонью пороть мою промежность. Я лежу, стараясь не подавать виду, что мне сильно больно, но украдкой изо всех сил сжимаю в своих кулаках края матраса, на котором происходит весь этот ужас.

Мой мучитель продолжает выдавать звонкие “пощечины” моей промежности, снова и снова наказывая ее за что-то. Что она ему сделала? Да, кто же разберет, что перемкнуло в мозгах этого шизофреника!

Когда внизу живота начинает все пульсировать и гореть, меня пронзают все более нестерпимые болевые спазмы, я уже не могу сдерживаться и начинаю стонать. Как же он достал меня, кто бы знал! Так хочется двинуть ему ногой по его наглой и тупой физиономии!

По всей каюте разносятся звонкие шлепки и мой отчаянный стон, содержащий и отчаянное воззвание к всевышнему, и протест ко всему происходящему, и немой упрек судьбе.

Весь этот хор звуков разбавляют судорожные вдохи и кашель старика, а затем, все замирает на несколько мгновений, пока мои стоны не смолкнут полностью. Когда в каюте наступает тишина, его ладонь снова с размаху ложиться на мою, уже изрядно разгоряченную промежность, а мои пальцы судорожно мнут и заламывают в разных направлениях, зажатую меж них, плотную ткань матраса, словно это помогает мне утихомирить боль.

Устав пороть мою беззащитную промежность, он снова начинает “ласкать” меня там языком, его действия становятся все более и более уверенными. Его поцелуи превращаются в засос, причем он так сильно засасывает мой клитор, что я ощущаю, словно он мне его буквально оторвет своими губами.

Я сжимаю кулаки еще сильнее и зажмуриваюсь. Дикая боль, при каждом его засосе, пронзает меня. Старик отрывается на время и улыбается.

– Тебе нравится, моя принцесса? Я пока не могу использовать тебя, как женщину, ты все еще слишком грязная для меня, но кое-что для тебя я могу сделать! Маме это нравилось! Тебе тоже понравится, я это знаю! Всем девочкам это нравится! – он самодовольно улыбается и снова его губы смыкаются на моем клиторе…

Он начинает его засасывать с еще большим остервенением. От боли у меня все сжалось внутри. В какой-то момент, он прикусывает меня зубами и мне еще очень повезло, что у него их не так много.

Когда он делает вдох между засосами, в этот момент он сильно сжимает мой клитор зубами и один из его зубов, вернее, больше похоже на осколок зуба, яростно впивается куда-то вглубь и заставляет меня взвизгнуть.

Старик продолжает эту странную экзекуцию, а я трясусь мелкой дрожью, судорожно елозя голыми пятками по матрасу. Это продолжается уже минут десять, в течение которых он не выпускает изо рта мой клитор. Мне кажется, что он прокусил его насквозь, по крайней мере, я так ощущаю.

– Мама заставляла меня делать это для нее. Сказала, что это помогает защититься от заразы для чистых девочек. Мама была чистая… – снова начинает свой монолог мой мучитель.

Пытаюсь отдышаться, воспользовавшись моментом. Как же этот идиот достал меня, кто бы знал! Неужели, никто на этом корабле не способен мне помочь? Они ведь знают, что он тут делает со мной! А может быть, попытаться найти кого-то, кто сможет помочь? Договориться… Может быть, заплатить.

Мысли заметались с огромной скоростью. Денег у меня и моей семьи нет, но родители продадут дом, если это потребуется. А когда я выберусь отсюда, я устроюсь в школу и заработаю, будем снимать жилье, не пропадем! Лишь бы выжить!

Надежда снова загорается во мне. Старик продолжает вещать что-то о своей полоумной мамаше, но я не слушаю его. Я начинаю строить планы, как мне добраться до тех, кто сможет мне помочь и свяжется с моими родителями.

– И вот я решил, что могу тебя тоже порадовать своими талантами, мама говорила, что я у нее особенный. Ты тоже это поймешь, со временем и будешь благодарна мне. – заканчивает он свою длинную и бесполезную речь, а затем… О, нет! Он снова начинает засасывать клитор! Боже, у меня там скоро уже все взорвется от боли! Ощущения такие, что мой клитор опух, словно в него вкололи что-то…

Мучителю явно нравится издеваться над своей беспомощной пленницей, и мне сложно поверить, что он думает, что сейчас делает мне “приятно”.